Друг отца. Под запретом (СИ) - Ромуш Джулия

— Так, по пунктам, — его голос становится ниже, взгляд цепляется за мои губы. — Ты встала всего сорок минут назад и уже успела приготовить завтрак?

— Комплименты такие комплименты… — шепчу, облизывая губы.

— Во-вторых. Ты лишила девственности мою кухню.

— Ну не одному же тебе этим заниматься. Так а третье будет?

— В-третьих, я безумно хочу поцеловать тебя прямо сейчас, но тогда точно завтрак остынет.

Гордеев лениво проводит губами по моей щеке, затем касается мочки уха, отчего у меня внутри всё переворачивается.

— Так что ты права, я иду завтракать.

Он резко отстраняется и, прежде чем я успеваю возмутиться, отправляется на кухню.

Я остаюсь сидеть на столе, переваривая его действия.

— Он это специально сделал!

Внутренний голос уже рвёт и мечет. Подкидывает варианты мести. И я вам хочу сказать - там один вариант лучше другого. Дате мне бумажечку и ручку, я буду записывать. Мне точно пригодится.

Я глубоко вздыхаю, спрыгиваю со стола и с решимостью направляюсь за ним. Ну, Гордеев… Я тоже умею пообещать и не дать! Так что один ноль, но я сравняю этот счёт.

Я скрещиваю ноги, сажусь поудобнее в кресле и начинаю разбирать бумаги. Сортирую документы по тематике, аккуратно раскладываю в стопки: отчёты, юридические сводки, контракты. Отдельно откладываю те, что требуют детального изучения. Иногда бросаю взгляд на ноутбук, проверяя почту и мессенджеры. На автомате пролистываю новости, но взгляд быстро возвращается к документам.

Работа идёт быстро, потому что я втянулась. Мне даже нравится. Чувствую себя в своей тарелке. Как будто снова вернулась к делам, как будто эти несколько недель, проведённых в больнице, испарились. Внутри разливается лёгкое удовлетворение. Я снова при деле, снова полезна.

В какой-то момент взгляд падает на новую папку. Она отличается от остальных – новая, плотная, аж кончики пальцев покалывать начинает от предвкушения. Машинально наклоняюсь ближе. Новое дело? Интересно.

Раскрываю папку, скользя взглядом по первой странице. Внутри щёлкает азарт. И в этот момент дверь в кабинет открывается, и заходит Артём.

— У тебя новое дело? — тут же спрашиваю, поднимая голову. Глаза блестят. Растягиваю губы в улыбке. — Я могу помочь. Что-то найти. Расписать.

Артём, слегка удивлённый моей инициативой, медленно закрывает за собой дверь, не спуская с меня внимательного взгляда. В его глазах появляется что-то лениво-насмешливое.

— Вижу, тебя прямо тянет работать, — произносит он с ухмылкой, складывая руки на груди.

Я лишь пожимаю плечами.

— Я соскучилась. Ты знаешь, как в больнице скучно? Эти стены, однообразие, ощущение бессмысленности… А тут хоть какое-то движение. Я могу себя чем-то занять, пока без дела там валяюсь. Знаешь сколько у меня свободного времени? ДО-ФИ-ГА.

Гордеев хмыкает, но я вижу, что он не против. Даже наоборот – что-то в его взгляде подсказывает, что идея ему нравится. Может, он и не собирался давать мне работу, но теперь явно подумает об этом. Скорее всего, хотел по максимуму разгрузить. Не напрягать. Но раз сама хочу, он только за.

— Я подумаю, что тебе можно дать, — протягивает он, делая пару шагов ко мне. В его движениях нет спешки, только привычная уверенность.

И тут в кармане начинает вибрировать телефон. Я раздражённо вздыхаю, глядя на экран.

— Волков? — мгновенно угадывает Артём.

Я киваю. Мы оба знали, что отец рано или поздно узнает. Но я надеялась, что это будет поздно.

— Быстро он решил всё испортить, — комментирует Гордеев с лёгким недовольством. — Не бери, а? Потом перезвонишь.

Я тут же смотрю на него с укором.

— Артём! Так нельзя…

— А лезть в чужую жизнь можно? — Артем стискивает зубы. Злится.

— Артём, я его дочь. Он переживает. Я не могу не ответить.

Он закатывает глаза, но ничего не говорит. А я, набрав в грудь воздуха, нажимаю на кнопку. Принимаю вызов.

— Тая! Какого хрена?! — голос отца гремит в трубке так, что я инстинктивно отстраняю телефон от уха. Отец явно в бешенстве. — Я приезжаю в больницу, а мне говорят, что этот долбаёб тебя забрал!

Я закрываю глаза, глубоко выдыхаю, пытаясь собраться с мыслями.

— Пап, он не…

— Он хуже! — прерывает он. — Собирайся и выходи! Я под его домом.

Я тут же замираю. Грудь сжимает неприятное предчувствие.

— Пап… — голос слегка дрожит, но я стараюсь держаться. — Я не выйду. Я уже взрослая и сама могу решать. Я…

— Я сейчас поднимусь, Таисия. Так что сама выйди, если не хочешь, чтобы всё стало хуже.

— Пап, я хочу… - Но договорить не успеваю. Отец сбрасывает вызов.

В комнате воцаряется тишина. Я медленно опускаю телефон на стол, чуть прикусываю губу, обдумывая услышанное.

— В гости пиздует? — лениво уточняет Гордеев, облокотившись о край стола.

Я молча киваю, ощущая, как внутри всё сжимается. Как будто ледяная волна медленно окатывает изнутри.

— Угу…

В голосе Артёма звучит то самое "А я ведь предупреждал".

Я чувствую на себе его взгляд. Спокойный, насмешливый, но в нём есть что-то ещё, что-то более глубокое. Интерес? Или он просто ждал этого момента?

Угадаете через сколько секунд мы с Гордеевым услышим громкие стуки в дверь, которые будут сопровождаться:

"Открывай, сука!"

Глава 27.

Бах! Я вздрагиваю. Гордеев даже не двигается. Стоит у стола, скрестив руки на груди, только пальцы чуть сильнее сжимаются.

— Открывай! — голос отца звучит хрипло, глухо.

Я замираю. Не так я себе всё представляла. Конечно, неправильно было так поступать. Но так хотелось провести выходные с Артёмом. Без лишнего шума. Всё-таки маленькая надежда на то, что нам эти выходные сойдут с рук, была. Но сейчас она полностью утонула.

— Дай мне первой сказать, хорошо? — тихо прошу, бросая на Артёма быстрый взгляд.

Он пару секунд изучает меня, а потом нехотя кивает. При этом громко вздыхает. Я знаю его мысли. Понимаю, что он считает это идиотизмом. Потому что не привык, что кто-то лезет в его жизнь.

Артём поворачивает замок, и отец врывается в квартиру. Но не с кулаками, не с матами, не с агрессией. С усталостью. С напряжёнными плечами, тяжёлым взглядом. И болью в глазах.

Я чувствую, как внутри всё переворачивается. Сжимается в болезненный комок. Чувство вины тут же напоминает о себе. Это я довела его до такого состояния.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь? — тихо спрашивает отец, глядя прямо на меня. Я открываю рот, чтобы ответить, но он поднимает ладонь. — Я не хочу сейчас кричать, Таисия. Я приехал не для этого.

— Пап, я понимаю, что нужно было сказать. Просто я...

— Я отвезу тебя обратно в больницу, — перебивает меня.

Я моргаю.

— Что?

— Ты должна отдыхать. Ты после аварии. Тебе нужно восстановление. Тебе нужен покой.

— Пап, я себя прекрасно чувствую.

— Да? — он хмурится, оглядывает меня с головы до ног. — Тебе лучше виднее, конечно. На врача училась? Если Гордееву наплевать, что ты должна восстанавливаться, то мне нет.

Моё дыхание сбивается. Я резко чувствую, как между нами воздух становится натянутым как струна. Я вижу, как рядом напрягается Артём. Он много чего хочет сказать, но терпеливо молчит. Не встревает. Пока.

— Пап, он не…

— Собирай вещи, Тая. Я отвезу тебя в больницу.

— Нет.

— Таисия…

— Нет! — я чуть сильнее повышаю голос, чувствуя, как всё внутри сжимается. — Я останусь здесь!

Отец тяжело выдыхает. Закрывает глаза. Проводит ладонью по лицу.

— Я тебя не спрашиваю.

— А я не даю тебе право решать за меня!

Я... Я не знаю, как мне поступить. Как вообще находиться в этой ситуации и какой из неё выход. Я надеялась, что всё как-то начнёт сглаживаться. Но отец явно этого не хочет. И я могу понять его переживания. Могу понять его опасения. Он хочет меня защитить. Считает, что Артём меня обидит. Но я взрослая. И могу сама принимать решения. И раз на то пошло, я сама обидеть могу кого угодно.