Рон Фауст - Когда она была плохой
— Я из местной газеты, — пояснил я.
— Я уже разговаривал с представителями масс-медиа.
Масс-медиа. Уже даже ловцы креветок называют их так.
— Я принес бутылку виски и пива.
Мужчина улыбнулся и сказал:
— Ну, в таком случае…
И посторонился, пропуская меня.
Потолок в каюте позволял стоять во весь рост. Здесь размещалось несколько коек, длинный раскладной стол, полка, штурманский столик и маленький вельбот. Обстановка спартанская. На плите варился красный перец — чили. В каюте стоял запах рыбы, ржавчины и еще какой-то кислятины, который неизбежно появляется, когда в плохо проветриваемом помещении обитает много людей. Стальные шпангоуты были выкрашены в безобразный серый цвет, лестница перед квадратным люком, как я полагал, вела в рулевую рубку.
— Похоже, пахнет чили, — сказал я.
— Верно. Хотите попробовать?
— Да, спасибо.
Мужчина принял из моих рук виски и упаковку с пивом.
— Что вы будете пить?
— А вы?
— Я, пожалуй, глотну ударную дозу виски, затем займусь пивом.
— Отлично.
Он понес спиртное к вельботу, бросив через плечо:
— Садитесь где-нибудь.
Стульев в помещении не было, были лишь две койки слева у иллюминаторов и три справа. Я сел на одну из них, опершись спиной о стенку.
— Да, удобств здесь гораздо меньше, чем я предполагал.
— Нужно много места для льда и креветок, а также для двигателей и горючего. О людях думают в последнюю очередь… Впрочем, в кормовой части есть еще одна каюта.
Я наблюдал за ним, пока он возился у вельбота. Ему было лет под тридцать, выглядел он подтянутым и моложавым.
— А где шкипер? — спросил я.
— Я капитан.
— Простите.
— А вы ожидали увидеть седовласого старого пирата? С вытекшим глазом, откушенным ухом и шрамами во все лицо?
Я улыбнулся.
— Вроде того.
— «Калиопа» принадлежит крупной корпорации. У нее флотилия из девяти траулеров. Постройка этого траулера обошлась более чем в миллион три года назад. Я наемный рабочий, так сказать, морской клерк.
— А где ваша команда?
— Дома, в кругу семьи… или в барах.
Он поставил на стол два пластмассовых стаканчика, до половины наполненных виски, снова отошел к раковине и вернулся с двумя банками пива.
— Дуг Канелли, — представился он.
— Дэн Старк. Рад познакомиться с вами, капитан.
— Забудьте про капитана. Я не выношу, когда даже мой сын называет меня капитаном… Вы, конечно, собираетесь задать мне кучу дурацких вопросов, как и другие репортеры?
— Наверное, так. Где вы подобрали девчонку?
— В Юкатанском проливе, примерно на полпути между Юкатаном и мысом Сан-Антонио на западной оконечности Кубы.
— А точнее место зафиксировано в судовом журнале?
— Приблизительное место. Хотите взглянуть?
— Да, пожалуйста.
— Ладно, после еды.
— Отлично. А вы позволите мне скопировать несколько записей из вашего журнала и опубликовать в газете? Записи перед тем как была спасена девушка и после?
Он помолчал, затем сказал:
— Мне лучше все перепроверить с моими ребятами, прежде чем показывать вам журнал.
— Кто-нибудь из репортеров уже просил показать журнал?
— Нет.
— Возможно, к вам еще придут репортеры сегодня или завтра. Ничего не говорите им про журнал, хорошо?
Еле заметно улыбнувшись, капитан кивнул.
— А можно посмотреть на ваши карты?
— Даже не знаю, — медленно проговорил он. — Об этом я тоже должен поговорить с командой. — Чувствовалось, что мои просьбы его насторожили. После паузы он спросил: — А вы моряк?
— У меня есть маленький шлюп длиной в двадцать пять футов, но далеко я не ходил. Я недостаточно опытен, чтобы называть себя моряком… В своем сообщении по радио в береговую охрану два дня назад вы передали слова миссис Терри о том, что их яхта «Буревестник» затонула значительно южнее того места, где вы ее подобрали, где-то возле побережья Никарагуа.
— Верно, приблизительно в двухстах милях от северного побережья.
— А она не могла сказать поточнее?
— Она сказала, что обязанности штурмана выполнял Мартин, ее муж.
— Она полагает, что яхта наскочила на риф?
— Она уверена в этом… Она говорит, что хотя была ночь и очень темно, но отчетливо слышался шум прибоя, и вскоре «Буревестник» потерпел крушение.
— Маяка она не видела?
— Об этом она ничего не сказала. Да ведь маяки чертовски редки в водах Латинской Америки, к тому же и те что есть работают далеко не всегда.
— А как вы думаете, на какой риф они могли наскочить?
— Не имею понятия. Вы когда-нибудь изучали карту этих морей?
Я покачал головой.
— Это примерно в четырехстах милях от Кабо-Грасиас, на севере Никарагуа. Там почти везде рифы и мели.
— Опасные воды.
— Очень опасные. Особенно если вы плохой навигатор.
— А Мартин Терри был плохим навигатором?
Капитан пожал плечами.
— Тут могло быть простое невезение, простая математическая ошибка, просчет…
— А у вас есть на борту карты этого района?
— Нет.
— Сколько миль продрейфовал плот к тому моменту, когда вы спасли миссис Терри?
— Миль пятьсот.
— Так много?
— Примерная скорость Карибского течения в том районе один узел — это одна морская миля в час. Двадцать четыре мили в сутки, всего девятнадцать суток, да если сделать поправку на попутный ветер, который дул временами…
— Миссис Терри не загорела… Над плотом был тент?
— Да. Это был сферический плот с куполообразным тентом и отсеком для воды в качестве балласта.
Он встал.
— Мое варево нельзя назвать классическим чили — я добавляю сельдерей, фасоль и прочее.
Блюдо было отменным. Мы съели по две больших миски чили и выпили все пиво. Канелли налил еще по солидной дозе виски.
— А кто увидел плот? — спросил я.
— Я увидел.
— Отличное зрение.
— Отличное зрение… Как бы не так! Я чуть не наскочил на нее.
— И вы сумели поднять ее?
— Тут нам повезло. Набегала высокая волна. Я поставил «Калиопу» с подветренной от плота стороны и стал дожидаться. Один из моих людей, рискуя собственной головой, спустился вниз по переносной лестнице, схватил Кристину с плота и поднял на палубу. Малейшая оплошность, и они оба могли погибнуть.
Я заполучил имя спасателя — Гектор Круз, кубинец, записал его адрес и номер телефона, а затем спросил, что рассказывала миссис Терри о смерти мужа и о своих переживаниях на плоту.
— Очень скупо. Да я и не настаивал.
