Исцелиться любовью (ЛП) - Харт Кэмерон

Я навожу большим пальцем на номер телефона Уайлдера, раздумывая, звонить ему или нет.

— Перестань быть таким слабым, — говорю я себе. Сделав глубокий вдох, я нажимаю на экран телефона и подношу его к уху, надеясь, что он занят и не возьмет трубку.

— Эллиот? — спрашивает Уайлдер, пытаясь скрыть удивление. — Ты в порядке?

— Да, — отвечаю я, прежде чем прочистить горло и попробовать еще раз. — Просто был в городе, в Управлении по делам ветеранов.

Между нами повисает тишина, пока я пытаюсь придумать, что бы такое сказать. Я знаю, Уайлдер думает, что я злюсь на него или виню его за ловушку, в которую мы все попали в тот роковой день. Я не виню. Нисколько. Никто из нас не мог предположить, что враг пожертвует своими мирными жителями, чтобы уничтожить одно из наших подразделений. Мы выполняли, как нам казалось, спасательную миссию, когда…

— Ты здесь? — спрашивает Уайлдер, заставляя меня вздрогнуть. Я не знаю, что ему сказать. Не знаю, как разговаривать с Уайлдером, не вспоминая тот день. Тяжело видеть, как мои друзья идут дальше и живут своей лучшей жизнью, в то время как я все еще собираю осколки своих разбитых мечтаний. Я бы, конечно, никогда не сказал им об этом.

Тем не менее, сейчас я лишний человек во многих отношениях. Я не только вернулся в штаты с большим ущербом, чем мои друзья, но и все трое отправились искать себе женщин. Полагаю, это то, что я получаю за то, что я горький засранец. Или, как выразилась Бриэль, сварливая задница.

— Да, извини. Я, э-э, пораньше закончил с... — я замолкаю, не зная, расстроит ли Уайлдера разговор о моей физиотерапии. — Ну, в любом случае, я в городе и готовлюсь к восхождению на гору, и подумал, не понадобятся ли нам какие-нибудь припасы, пока я здесь.

— О, нет, у нас все в порядке, — отвечает он, заикаясь. — Но все равно спасибо, — добавляет Уайлдер.

— Да, — киваю я в ответ, хотя он меня не видит. — Что ж, думаю, увидимся, когда я поднимусь наверх.

— Конечно. Да. Звучит неплохо. — Несколько секунд никто из нас не произносит ни слова, затем Уайлдер наконец прощается со мной.

Господи, это было неловко.

Когда я откидываюсь на подголовник и сжимаю руль до тех пор, пока у меня не немеют костяшки пальцев, я не могу отделаться от мысли, что это будет долгий процесс выздоровления, как физического, так и тех отношений, которые я разорвал за последние несколько месяцев.

Несмотря на то, что у меня есть по меньшей мере сотня других поводов для беспокойства и одержимости, мои мысли возвращаются к одной яркой и жизнерадостной Бриэль.

Господи, как мне пройти через это?

Глава 2

Бриэль

— Серьезно? Ему все еще не понравился тот дом? Мне показалось, что в нем было все, что он перечислил, — говорю я своей подруге Калисте по телефону. Обычно мы созваниваемся во время обеденных перерывов или проводим время, отправляя друг другу забавные мемы и тик-токи. Сегодня ей нужно было выговориться.

— Он был идеальным, — говорит она с раздраженным вздохом. — Старый склад, который был переоборудован в танцевальную студию. Очевидно, что он хочет создать мотоклуб вместо танцевальной студии, но, учитывая большие открытые пространства, строительство было бы таким простым и дешевым! Сравнительно, конечно. За домом был огромный участок с большим количеством парковочных мест, и все это располагалось на шести акрах земли, готовой к превращению во все, что он только пожелает.

Моя подруга переводит дух после своей тирады, затем сминает, как я предполагаю, пакетик с ее любимыми чипсами. Секунду спустя, когда я слышу, как она хрустит на другом конце провода, я понимаю, что была права. Улыбаясь про себя, я убеждаюсь, что некоторые вещи никогда не меняются. Калиста может быть на другом конце страны, даже в Техасе, но чипсы со вкусом маринованных огурцов и чай со льдом по-прежнему остаются ее любимыми блюдами.

— Итак, что пошло не так? — спрашиваю я.

На другом конце провода раздается еще один драматический вздох, заставляя меня улыбнуться своей подруге еще шире. Она всегда была немного склонна к театральности, и это одна из многих причин, почему я ее люблю. И почему я скучаю по ней теперь, когда она официально живет в Техасе и у нее появился первый клиент по недвижимости.

— Он сказал, что гравийная площадка была выложена неправильно, и большие камни испортят его мотоцикл. Я сказала ему, что он, возможно, захочет пойти дальше и сделать предложение по этому месту, а затем начать искать новый мотоцикл.

Я фыркаю от смеха.

— И как он это воспринял?

— С тем же стоическим выражением лица, что и всегда, на его до глупости красивом лице.

— Красивое лицо? Это новая деталь, — говорю я, немного оживляясь. — Почему ты не упомянула об этом раньше?

— Потому что это не имеет значения. Ему невозможно угодить. Я бы уже давно передала его кому-нибудь из других агентов, но это мой первый клиент, понимаешь? Я не хочу, чтобы они думали, что я некомпетентна.

— Ты не такая уж некомпетентная, — говорю я ей.

— Ну, я это знаю. Мне просто нужно, чтобы все остальные во всем мире тоже это знали, — Калиста едва успевает закончить фразу, прежде чем разразиться смехом.

Я присоединяюсь к ней, но моя радость прерывается входящим звонком. Я отрываю телефон от уха и смотрю на экран, и у меня сжимается сердце, когда я вижу, как вверху высвечивается контактная информация моей мамы.

— Кали, прости, что прерываю наш обеденный перерыв, но звонит моя мама.

— Поняла. Не беспокойся, — отвечает она. — Удачи.

— Спасибо, — отвечаю я невозмутимо, зная, что у мамы нет никаких веских причин звонить мне.

В ту секунду, когда я переключаю звонки, мама начинает извергать свое безумие.

— Бри, где, черт возьми, водка? — визжит она. — Я говорила тебе вчера вечером, что мне нужна еще бутылка сегодня.

— Я заеду за продуктами по дороге с работы домой, так что я могу прихватить что-нибудь...

— После работы? Это, по крайней мере... — она замолкает, делая паузу, чтобы подсчитать, и я уверена, что она думает, что это тихий шепот. — Через четыре часа, — наконец заканчивает моя мама.

— Вообще-то, сейчас шесть, — поправляю я, хотя знаю, что не стоит дразнить медведя. Особенно медведя, который случайно протрезвел впервые, по крайней мере, за год.

— Шесть?! — восклицает она. — Бриэль, это неприемлемо. Как ты думаешь, что я имела в виду, когда сказала, что мне сегодня нужно выпить?

— Наверное, я думала, что напоить тебя водкой до того, как ты проснешься в полдень, было менее важно, чем прийти ко мне на работу.

— Ну, я... Бриэль, ты не можешь так со мной разговаривать. Ты же знаешь, что это все из-за тебя, верно? Мне бы не пришлось заниматься самолечением, если бы я все еще была замужем за своим мужем, но, о нет. Ты просто не могла позволить мне быть хоть немного счастливой, не так ли?

— Мам, это нечестно. Я не...

— Неважно. Не опаздывай. — Она бормочет что-то себе под нос, что звучит как

«ничего не значащее», но я предпочитаю не обращать на это внимания.

— Пока, я тоже тебя люблю, — говорю я в пустоту. Она уже повесила трубку. — Отлично. Не могу дождаться, когда вернусь домой, к этому бардаку.

Мой компьютер звенит напоминанием о том, что мой обеденный перерыв подходит к концу. Мой следующий клиент должен прийти через несколько минут.

Давайте посмотрим, кто это сегодня?

Я просматриваю свое расписание, и мое лицо вспыхивает, когда я вижу имя Эллиота Эриксона. Я пока не уверена, что с ним делать, но я знаю, что ему гораздо больнее, чем он показывает. Однако его беспокоит не только физическая боль и повреждение нервов. Эллиот боится подпускать кого-либо близко. Я не думаю, что он когда-либо рассказывал о травмирующем инциденте, из-за которого он оказался здесь на физиотерапевтическом лечении после нескольких обширных операций. Мое сердце болит за него, за то, через что он прошел, и за исцеление, которое все еще должно произойти.