Развод. Она не твоя (СИ) - Дюжева Маргарита
— Я не знаю. Мне никто не докладывал о своих планах и желаниях. Знаю только, что она увлечена Ариной.
Странно это.
Зачем богатой девке ребенок от женатого, ничем особым не выдающегося мужика?
Любовь? Да как бы не так!
Я уже не в том возрасте, чтобы верить розовых пони и сладкие облака.
Должна быть выгода. Всегда есть выгода. Моральная или материальная. Любая.
Если выгоды нет, то хрен кто палец о палец ударит.
Здесь же, судя по рассказам Марии, соперница прямо из кожи вон лезет, чтобы оказаться рядом в их семейном гнездышке, рядом с ребенком.
Зачем?
Надо разбираться.
Мотивы Анны мне пока не понятны в отличие от муженька, отправившего Марию в дурдом.
С этим-то как раз все ясно. Захотел за счет хрена в лучшую жизнь выехать. Охмурить дочь Спиридонова, даже если ради этого потребуется отобрать собственного ребенка у матери, и через койку пробраться ближе к кормушке.
Банальная шлюха в брюках. Где больше заплатили – туда и поскакал.
Зачем он Спиридонову? Тоже вопрос.
Слишком много вопросов, и рассказ Марии пролил свет только на некоторые из них.
Надо разбираться.
— Я не понимаю, за что он со мной так? — она подняла на меня глаза, в которых плескалась непередаваемая, ничем не прикрытая боль.
— Ни за что. Просто так.
— Я же была хорошей женой. Старалась, поддерживала. Всегда за него.
Почувствовав неожиданное раздражение, я скрипнул зубами:
— Уверен, женой ты была прекрасной. Просто твое время в его графике вышло. Он решил двигаться дальше.
По чужим головам. Костям. Жизням. Понимает, мерзавец, что часики тикают. Еще пяток лет и все, превратится в никому не нужного мужика, разменявшего шестой десяток. И уже никакая богатая наследница не посмотрит на него, потому что есть гораздо моложе, горячее и перспективнее. Удачливее, в конце концов. Без проблем с давлением, запорами и отдышки.
Эта Анна Каталова – отчаянная попытка заскочить в последний вагон, только и всего.
— Так отпустил бы. Люди разводятся, что поделать. Не всем дано долго и счастливо.
— Развод – это затратно. Ребенок, алименты, раздел имущества. Даже если он и перевел все на свою мать, хороший дорогой адвокат сможет все раскопать и не позволит жене остаться с голой задницей. Абрамов это прекрасно понимает. Ему выгоднее по-тихому списать тебя со счетов. Покрасоваться перед общественностью в роли заботливого мужа, переживающего из-за недуга любимой жены. В роли хорошего отца, взявшего на себя все заботы о дочери. Так и над репутацией поработает и сэкономит прилично.
Она сморщилась, будто вот-вот заревет, но сдержалась. Только носом шмыгнула и, подняв взгляд к потолку, быстро-быстро заморгала.
— И что мне делать?
— Все зависит от того, какой результат хочешь получить.
— Результат?
— Да. Может, ты жаждешь переиграть Анну и вернуть мужа в семью.
— Да пошел он, — сквозь зубы процедила Мария, — меня интересует только моя дочь. А где Семен, с кем, какие у него там планы – мне плевать.
— Ненавидишь его?
— Больше, чем кого-либо в этой жизни, — и столько холода в голосе было. Столько стального звона и решимости, что я невольно улыбнулся:
— Это прекрасно.
— Это ужасно. Я ничего не могу ему противопоставить. Не могу просто прийти и забрать своего ребенка. Ничего не могу!
— Ты – нет. Мы- да.
Она затихла, уставилась на меня во все глаза.
— У меня есть адвокат, который камня на камне не оставит от всех его махинаций.
— Я благодарна за помощь, но зачем вам это все? Зачем вам я и мои проблемы?
— Моя цель — Спиридонов, и если попутно ко дну пойдет еще один мерзавец, то я ничего не имею против.
Она тяжело вдохнула, будто в легких не было места для воздуха, потом кивнула своим собственным мыслям и твердо сказала:
— Я готова на все, чтобы вернуть свою дочь. Скажите, что мне делать и…
— Ничего не делать. Просто сиди тихо и не высовывайся.
— Но…
— Я все сделаю сам.
Не знаю почему, но мне внезапно захотелось принести ей голову козла-мужа. Положить боевой трофей к ее ногам.
— Я не могу просто сидеть, сложа руки.
— Можешь. И будешь.
— Но… Вы не понимаете, — она всплеснула руками, — Арина…
— Хорошо. Что бы будешь делать? План какой? Пойдешь к мужу, скажешь «верни мою дочь»? Гарантирую, глазом не успеешь моргнуть, как снова окажешься в дурке. А может, он решит больше не рисковать и просто закопает тебя где-нибудь на помойке.
Беспомощно и в то же время сердито она уставилась на меня.
— Или пойдешь в полицию? Заявишь на него? И пока они разбираются…если будут разбираться, потому что он предоставит справки из дурдома, что ты не в себе…навсегда исчезнешь с радаров, полностью развязав ему руки. Этого ты хочешь?
Тиха всхлипнув, она уткнулась в свои ладони. Не ревела, не билась в истерике, как сделало бы большинство женщин на ее месте. Просто сидела, растворившись в своем горе, а я как дебил смотрел на худые, чуть подрагивающие плечи и думал о том, что хочу обнять.
В молчании прошло несколько долгих минут. Я не дергал ее, ничего не спрашивал, не предпринимал никаких действий, она же просто дышала. Проживала этот стремный момент.
Потом убрала руки от лица и тихо сказала:
— Зачем я вам?
— Я уже сказал.
— Вы сказали, что я могу помочь. А потом сами же сказали не высовываться. Противоречие.
Еще какое. И хрен знает, что с этим делать.
Поначалу, отдавая приказ выкрасть ее из больницы, я был уверен, что для Марии найдется применение. Что я сделаю из нее, что-то наподобие спецагента, бойца, который ради воссоединения с дочерью, пойдет на все, что угодно.
А теперь…
Теперь я видел в ней женщину. Напуганную, сломанную чужим предательством и жестокостью. Ранимую, несчастную, совершенно одинокую.
Ее не надо использовать.
Ее надо оберегать.
Защищать.
Дать ей то самое чувство безопасности. Дать ей возможность быть слабой. Быть девочкой, которая не должна сражаться с этим миром в одиночку и все тащить на себе.
Я не понимал откуда взялось это чувство.
Я уже вообще ни хрена не понимал.
Просто чувствовал, поражаясь тому, что вообще способен на это.
— Как я смогу помочь, если ничего не буду делать? — спросила она, не догадываясь что уже делает.
Дают ту самую энергию, которая заставляет мужика двигаться вперед и сворачивать на своем пути горы.
— Просто жди. Сначала надо собрать информацию, потом уже смотреть по ситуации.
— Но Арина…
— С Ариной все в порядке. Никто над ней не издевается, не мучает.
— Но она с Анной? — спросила Мария.
Врать не было смысла:
— Да. Все это время Каталова ночует у вас дома. С твоим мужем и ребенком. С девочкой все в порядке. Днем с ней постоянно няня.
— Няня, — горько усмехнулась Мария, поднимаясь с кресла и отходя к окну, — знаете, а я ведь хотела няню, хоть изредка, чтобы привести себя в порядок, подработать. Но они у нас долго не задерживались, потому что Семён был против. Зачем платить посторонней тетке, когда есть мать и бабушка, говорил он.
Она тихо рассмеялась и в этом смехе не было веселья. Только горечь
— Я дура, думала, что его заботит удобство и спокойствие ребенка, а он просто не хотел лишний раз тратиться. Зачем, когда есть бесплатная рабочая сила? Сейчас практически каждое действие мужа видится совсем в другом свете. Не бережливость, а крохоборство. Не забота о ребенке, а попытка устроиться поудобнее и с минимальными затратами. Не брак, а ловушка для наивной идиотки.
Невидящим взглядом она смотрела на аллею перед домом, а я смотрел на нее и слушал, как она рассуждает.
Слушал, в очередной раз поражаясь, что бывают такие мужики.
Хотя нет, какой это мужик? Так просто, название. Подставка для хрена только и всего.
— Все ошибаются.
— Вы считаете, что он ошибся? — чуть вскинув бровь, она обернулась ко мне.
— Не он. Ты. Иногда люди выбирают не тех, кто нужен.