Развод, Новый год и прочие неприятности (СИ) - Иванова Ксюша

-Включи свет, - предлагаю ей хриплым неузнаваемым голосом.

Тогда тебе будет видно то, что ты делаешь. А мне - твоё лицо при этом. Потому что женское лицо в такие вот моменты - самое прекрасное, что может быть в сексе! Ну, ладно, почти самое прекрасное, после самого секса.

-О, нет! Не надо свет! - сжимает на эмоциях сильнее.

-Чшшш! - втягиваю сквозь зубы воздух - так недолго и кончить, а я ещё хочу продлить удовольствие!

-Ой, прости! Я сделала больно?

Я бы с удовольствием сказал "да" и предложил загладить вину одним проверенным способом, но...

А впрочем, почему это сразу "но"? А вдруг ей понравится?

-Да-а-а, было очень... больно! Ты чуть не лишила меня мужского достоинства. А значит, и жизни. Потому что без него, - накрываю член поверх её руки своей. - Не буду я нужен ни тебе, ни кому-то другому.

-Дурак, - фыркает она.

-Но ты можешь загладить свою вину, - продолжаю я.

Затаив дыхание, она молчит некоторое время, но потом все-таки шёпотом задаёт риторический вопрос:

-Как?

Да ты сама этого хочешь! И это просто вау!

Вжимаюсь в её ушко губами и шепчу пошлости:

-Хочу, чтобы ты взяла его в рот. Чтобы язычком поласкала головку. А потом чтобы села на меня сверху. Потому что твоё удовольствие - это, конечно, хорошо, но... Этого мало! Надо чтобы ты моей стала окончательно! А пока я тебя не трахну, будет оставаться какая-то недосказанность.

Медленно убирает свою руку.

Ну, вот, Шахов, кажется, ты снова договорился! Так бы хоть что-то получил, если бы не болтал чепуху. А теперь вообще обломаешься.

И я почти успеваю разочароваться. Почти.

Ошибся, похоже. Главное, чтобы эта ошибка не стала фатальной.

Но... Она садится. А потом, откинув одеяло, перемещается вниз!

И уже я, приподнявшись на локтях, смотрю, как Дана устраивается между моих ног.

И я бы многое отдал, чтобы в комнате стало светло.

Но мне и так видно, как она откидывает на один бок волосы. Как обхватывает член рукой. Как наклоняется к нему.

А дальше я не могу смотреть. Глаза предательски захлопываются! Падаю затылком в подушку. Но зато очень ярко чувствываю, как головка медленно погружается в горячую влажную глубину её рта. Как мягкий язычок, играясь, обводит её по кругу, как ласкает уздечку...

Забываясь, дёргаю бёдрами вверх, желая получить больше, глубже, сильнее!

Ладонью припечатывает по бедру, почти выпуская изо рта.

-Понял-понял, лежу, не шевелюсь, - сам не узнаю свой хриплый и лихорадочный шёпот.

Мне кажется, я слишком быстро двигаюсь в сторону финиша, хоть на самом деле я не двигаюсь совсем.

И дело тут не только в том, что мой член находится во рту женщины! А даже больше в том, кому принадлежит этот рот!

И это, оказывается, важный момент для удовольствия!

Оргазм подкатывает очень быстро - всего несколько погружений да лёгкие сжатия внизу ствола...

-Нет-нет-нет, - тяну её за плечи на себя. - Не так хочу! С тобой хочу! Давай! Садись на меня!

Послушно становится на колени рядом. Нерешительно застывает.

-Даночка моя... Девочка моя любимая... Хочу... Давай! С тобой хочу!

И она это делает! С моей помощью перебрасывает ногу через мои бёдра. Придерживая рукой член медленно подводит его к себе. Зависает так, едва касаясь мною влажных складочек.

Кусая губу, чтобы не торопить её, терплю из последних сил. Но все-таки срываюсь! И, вцепившись в её бёдра, дёргаю свои вверх, насаживая её на себя до упора.

Со стоном падает мне на грудь.

Замираю ненадолго, давая, ей привыкнуть ко мне. Она такая горячая и тугая внутри, что, кажется, обтягивает меня, как перчатка руку!

Сам не замечаю, как начинаю медленно раскачивать её на себе. Не замечаю ни боли в напрягающейся при каждом движении ноге, ни своих стонов. Не контролируя себя, ускоряюсь. И уже очень скоро вбиваюсь в неё снизу изо всех сил.

Вижу и чувствую только свою женщину в руках и то, как совсем скоро её срывает в оргазм на мне. И едва успеваю приподнять её и выйти, чтобы кончить ей на ягодицы.

Удерживаю на себе.

Она расслабляется, позволяя мне это.

Блаженно улыбаюсь, проваливаясь в сон.

Ну, вот, теперь никакой недосказанности точно нет...

39 глава. И пусть весь мир подождёт...

Просыпаюсь от того, что кто-то роняет на кухне по моим ощущениям кастрюлю, не меньше. Грохот и сдавленные ругательства, которые следуют за ним, говорят мне, что это Кристина. Видимо, дочка решила приготовить завтрак, не дождавшись, когда проснусь я.

Дергаюсь, чтобы пойти ей на помощь, но...

Герман мгновенно просыпается и, обхватив меня за плечи, не даёт подняться.

-Разбудила тебя? - спрашиваю, чтобы спросить хоть что-то и как-то скрыть неловкость, от которой никуда не деться утром после всего произошедшего ночью.

Смотреть на него вообще не могу. Прячу лицо на его груди. А перед глазами все эти ночные горячие картинки, как в калейдоскопе сменяют друг друга.

-Я давно не сплю, - очень серьёзно отвечает он. - Вот лежу и думаю.

-И что придумал? - стараюсь не улыбаться, но не получается, потому что серьёзный Герман - это что-то из ряда вон.

-Сначала думал пойти и приготовить завтрак. Но понял, что с моей ногой и моими умениями на кухне толку не будет. Кофе я варю отвратительный, поэтому извини, мысль принести его тебе в постель пришлось отвергнуть сразу...

А, нет! Герман шутит. А то я уж было решила, что он заболел.

Жду продолжения его рассказа.

Но он замолкает. Руки гладят мои волосы, плечи. Большим пальцем обрисовывает овал лица...

Чувствую, как под моим ухом ускоряется его сердце.

-На самом деле, - его голос неожиданно хрипнет и продолжает он почти шёпотом. - Я просто хотел продлить это мгновение. Полежать с тобой подольше. Потому что ты ж уедешь. Бросишь меня - бедного больного человека.

В его словах мне слышится другое, не насмешка, а очень серьёзная просьба остаться, надежда услышать, что я, конечно, не уеду, что буду с ним.

Но ведь я уеду? Мне же на работу надо. Да и домой...

-Ты знаешь, Дан, я уверен, что ты сейчас загоняться начнёшь. Что придумаешь сотню причин, чтобы вот такая ночь больше не повторилась. Это смешно, но я этого боюсь! Прям вот аж сердце болит! Не веришь?

Заглядывает сбоку в моё лицо. Глаза у него улыбаются. Но не обычной насмешливой улыбкой, а по-другому...

Он сейчас мне кажется таким теплым-теплым, очень близким, родным. Мне сейчас так хорошо, что я тоже вдруг думаю, что проснись я раньше, не стала бы его будить, просто лежала бы рядом и думала...

- И, самое главное, - продолжает он. - Я больше всего боюсь, что ты к Игнату вернёшься... Потому что я даже не знаю, как тогда быть...

Его рука сжимает моё плечо, как будто он меня пытается удержать и не отпустить сейчас, как будто я прямо в эту минуту домой, к Игнату, собралась.

Улыбаюсь.

Он всерьёз считает, что я смогу быть с Игнатом после него, после того, что было сегодня между нами?

Он всерьёз думает, что если бы я сомневалась, я легла бы с ним в постель? Да ещё и практически на глазах у собственной дочери!

Будь для меня не важным, не серьёзным то, что произошло между нами, разве я бы не постаралась это скрыть от Кристины и Влада?

-Ничего мне не скажешь? Ну, чтобы хоть немного успокоить человека. Вселить надежду там... Порадовать бедное, измученное безответной любовью, сердце? М?

-Скажу.

У меня у самой перехватывает дыхание! Потому что отшутиться или сказать что-то в стиле Германа не получится! Потому что мы встречаемся взглядами, и я больше не вижу ни улыбки, ни обычной иронии в его карих глазах. И мне кажется, для него сейчас нет ничего важнее моего ответа.

Я всё понимаю. Я не утратила разума.

И то, что я - сто раз дурочка! И то, что напрасно спешу! И то, что мне не нужно так быстро сдаваться! И то, что я поступаю очень и очень глупо. Я всё понимаю.