Развод, Новый год и прочие неприятности (СИ) - Иванова Ксюша
-Спокойной ночи, - шепчет Герман.
Голос раздаётся совсем-совсем рядом, почти на ухо. От неожиданности шарахаюсь к своему краю и чуть не падаю.
Но он успевает поймать и с болезнеными стонами, видимо, я потревожила ногу, уложить обратно на мою подушку.
-Теперь я понимаю смысл фразы: "Весь мир против вас". Не бойся, я клянусь, я ничего не стану с тобой делать. Вот прям совсем ничего. Ну, если только ты сама будешь просить... Но учти, что только если очень-очень просить будешь...
-Герман...
-Да.
Глаза привыкают к темноте, и я различаю, что мы теперь лежим в одинаковых позах - на спине, сложив руки на груди, каждый на своей подушке.
-Ты умеешь хоть иногда быть серьёзным?
-Нет. А надо?
Улыбаюсь. Надо? И тогда он станет таким же, как все?
Долго молчу, полностью расслабляясь.
-Да нет, не надо, я так, из любопытства, спросила, - вздыхаю.
Молчим.
-Дан...
-А?
-Может, ты попросишь себя обнять? Ну, чтобы тебе было приятно и не страшно?
-Нет, - закрываю глаза, чувствуя, как потихоньку сползаю в сон.
-Поцелуй на ночь?
-Нет.
-Дан, эти костюмы и чемодан с девайсами не мои. Не скажу, что я это всё не видел и не пользовался кое-чем из этого проклятого чемодана, но совершенно точно не позволил бы этому остаться у меня, если бы знал, что ты приедешь сюда...
Сквозь сон, мысленно говорю себе, что Шахов все-таки иногда, очень редко, умеет быть серьёзным...
36 глава. Провокация удалась
Мне снится что-то волнующе пошлое - как будто меня целуют, ласкают, как будто я возбуждена и вот сейчас у меня будет секс. Даже во сне пульс зашкаливает. Даже во сне я понимаю, с кем... Но даже во сне я точно знаю, что это сон. И поэтому мне всё нравится. И я не спешу его прервать.
Мне снятся розовые наручники и мои руки, закованные в них. И я сгораю от стыда, но позволяю заковать себя и вытянуть руки над головой.
Мне снятся обрывочно, нечётко, все те штуки из розового чемодана... И как будто одна из этих штук помещается во мне. Это очень горячо.
И мужской голос. И тяжесть горячего тела. И его лихорадочное сорванное дыхание... Или мое?
Задыхаясь, распахиваю глаза.
А ничего не происходит. И этот развратный сон оказывается просто игрой моей фантазии - видимо, чемоданчик все-таки произвел на меня неизгладимое впечатление.
Хотя нет... Кое-что все-таки происходит. Моя рука закинута Герману на талию. А нос уткнулся в волосы на его затылке. И я во сне сама прижимаюсь к нему! И не просто прижимаюсь! Я его тискаю, как плюшевого мишку!
То есть он, как и обещал, меня не трогает.
Зато трогаю я.
Ну, с одной стороны, обещаний-то я и не давала....
А с другой, получается, я его провоцирую, а он мужественно не поддаётся.
Герой.
Да он просто крепко спит! А я просто, видимо, крутилась во сне и в какой-то момент приняла такую компрометирующую позу. И это срочно нужно исправить...
Осторожно освобождаю его. Убираю руку. Снимаю с его бедра ногу. Надеюсь, я хотя бы по гипсу его не ударила во сне?
Медленно переворачиваюсь на другой бок, отодвигаюсь как можно дальше от него.
Лежу.
Мне даже прислушиваться к себе не нужно, я и так навскидку знаю, что именно я чувствую!
В этом, конечно, нелегко признаться, но...
Разочарование.
Разбуженное странными, возмутительными даже снами, тело тянет в некоторых местах. В мыслях сумбур. Я умом понимаю, что Герман - молодец, и просто выполнил своё обещание, а вот каким-то другим местом... Каким? Лучше даже не думать... Мне, видимо, хотелось, чтобы не выполнил...
Спи, Дана! Спи уже, пожалуйста! Что за мысли такие противоречивые? Ты ж не хотела! Ты ж это ясно дала понять.
Я не хотела, да.
Но я хотела, чтобы он хотел!
И если бы он сгорал от желания и каким-то образом давал мне это понять, то мне было бы приятнее...
Переворачиваюсь на бок и отодвигаюсь, как можно дальше от него.
Закрываю глаза.
Только бы заснуть побыстрее! Но сна ни в одном глазу.
Ловлю себя на том, что прислушиваюсь к тому, как рядом дышит Герман. И я вся там, в его дыхании, в его запахе, в тепле его кожи...
Ну, обними меня хотя бы...
-А-а-а-а! - раздаётся сдавленное рядом. И в следующую секунду он очень даже ловко для человека с гипсом на ноге разворачивается и подгребает меня к себе.
Замерев и перестав дышать, лежу и пытаюсь убедить себя, это он во сне так делает, совсем также, как и я сама совсем недавно...
Наглая рука вдруг сжимает грудь. А сзади прямо в ягодицу вдавливается горячий твердый член.
Ну, вот, Даночка... Ты же хотела, чтобы он дал понять. Вот он и дал...
-Мммм, - утыкается мне в ухо.
И во мне всё словно вибрирует от этого его несдержанного стона.
Пытаюсь осторожно оторвать его руку со своей груди.
Потому что из-за неё у меня сердце так колотится, что я вдохнуть не могу.
А ещё больше потому, что я же сказала, что нет! А он пообещал, что и пальцем не тронет!
И ещё немножко потому, что у меня соски, как камешки, и точно проткнут футболку - и это и больно, и сладко, и стыдно! И Герман точно чувствует, насколько сильно они напряжены...
-Ты, Даночка, очень жестокая женщина, - шепчет на ухо, потом под мои протестующие писки впивается губами в мочку. - Я ни на минуту глаз не сомкнул... Я так надеялся, что ты полезла обниматься не во сне... А ты! Распалила и сбежала!
-Я могу пойти на диван... - но мой предательский голос звучит так неуверенно, что мне это даже самой слышно!
-И что изменится? Я ж знаю, что ты здесь, рядом!
-Ну, я ж мешаю тебе...
-О, даааа, мешаешь! - шепчет жарко, горячо. Зачарованная его шёпотом, я не сразу понимаю, что рука вернулась и снова находится на моей груди. Пальцы сжимают сосок, и я, ахнув, теряю возможность его слушать. И с трудом "возвращаюсь" к концу следующей фразы. - ...я поверить не могу, что умудрился затащить тебя в постель и при этом не могу любить! Это так жестоко. Это, блин, обидно!
-Ты дал обещание!
-Какое уж тут обещание? - вжимается в мои ягодицы напряжённым членом. - Я скоро матрас проткну! Если бы не гипс, я бы тебя уже давно...
Последнее слово произносит выразительно, выделяя "р", в моё ухо:
-Трррахнул...
-Обманщик! - я, конечно, имею в виду его хитрость и лживые обещание, но он, конечно, трактует так, как хочет.
-Ты думаешь, я бы не смог тебя уговорить? - усмехается он.
-Не смог бы! - уверенно отвечаю я. Но, на самом деле, уверенности не испытываю. Какая уж тут уверенность, если пять минут назад я поймала себя на том, что чувствую разочарование от того, что он даже не попытался... А еще где-то в глубине души я вдруг понимаю, что я его провоцирую! Потому что...
Господи, Дана! Ну, может пора бы уже признать, что ты просто его хочешь? Взрослая же женщина! Психолог, в конце-то концов! Дай этому случиться уже! Хватит бегать от... себя и от него!
И провокация моя удается.
Потому что Герман с воодушевлением произносит:
- Дай мне три минуты и ты сама будешь умолять взять тебя....
37 глава. Горячо
Я знаю, что она меня тоже хочет.
В полумраке комнаты наше взаимное притяжение так наэлектризовало воздух, что одно неверное движение может шандарахнуть разрядом!
Я чувствую, что хочет.
Ну, или выдаю желаемое за действительное? С Даной всё не так, как обычно...
На самом деле, с сексом в моей жизни всегда было всё достаточно просто. Захотел, намекнул или чуть поухаживал, что в последнее время требуется всё реже, и получил. От знакомства с женщиной до секса проходили считанные дни, а иногда и часы.