Развод, Новый год и прочие неприятности (СИ) - Иванова Ксюша

Развод, Новый год и прочие неприятности

1 глава. Неожиданность

- Ходит слух, - в лифте шепчутся две молоденькие секретутки с ногами от ушей и с одинаково блондинистыми волосами. - Что Шахов - настоящий жеребец в постели.

-Говорят, - хихикает вторая, понижая голос. - У него в штанах - анаконда, не меньше.

Едва сдерживаю тяжелый вздох и желание закатить глаза в потолок.

Ох, уж этот Шахов!

О нём до сих пор слагают легенды!

Брат моего мужа Герман Шахов моложе Игната всего на три года. Но ведь тоже уже далеко не пацан, а всё туда же! Как был кобелиной, так им и помрет! Не зря говорят, что горбатого могила исправит.

Девицы, нисколько не стесняясь ни меня, ни еще одной дамы бальзаковского возраста, недовольно поглядывающей в их сторону, продолжают.

- Вчера меня в переговорной к двери прижал, - говорит та, что помиловиднее. Якобы стесняясь, опускает в пол лифта глаза, нервно взмахивая опахалами чёрных ресниц. А сама стреляет глазками в свою подругу, проверяя, насколько сильно та ей завидует.

- Да ладно! - восхищенно и, действительно, с завистью ахает вторая. - И? Дальше-то что было?

Ох, Герман-Герман, позорище...

- А дальше ваш этаж, слава всем богам! - комментирует дама в унисон с открывающимися дверями лифта.

Девицы, переглянувшись и прыснув со смеху, едва переставляя ноги в своих высоченных шпильках, выпрыгивают из лифта.

- Ох, девки-девки, ни стыда, ни совести! И не смотрят на то, что у мужика - семья, ребенок, жена.

- Да какая у Германа Шахова семья! - отмахиваюсь я со смехом. - Пять раз женился, а всё равно один.

- У Германа? - озадаченно переспрашивает дама, пораженно глядя на меня. - Я думала, они про Игната болтают.

Не могу удержаться от смеха. Ой, ну, глупости какие!

Мой Игнат не такой! Мой Игнат никогда ни с кем! Он - семьянин и вообще, красавчик!

Ловлю ее неожиданно сочувствующий взгляд в зеркальной стене лифта.

-А вы, случайно, не жена Игната Викторовича? - немного испуганно.

-Совсем не случайно жена. Уже двадцать лет, как жена.

-Ой, Дана... простите, запамятовала ваше отчество. Даночка, простите мой длинный язык! Мне так неудобно!

Двери лифта открываются. Ей, видимо, здесь выходить. Мне на следующем. Но она всё ещё извиняюще гладит рукав моей шубки.

-Я вообще никогда не обсуждаю руководство, просто так получилось, что...

-Девушка! Посторонитесь! - говорит ей, шагая в лифт никто иной, как сам Герман, брат моего мужа, притча во языцех в этом здании.

Отшатнувшись от него, как от чумного, "девушка" лет этак пятидесяти, с прытью горной козы выбегает из лифта.

-Данка! Какими судьбами! Любовь моя! - брат мужа со своими вечными прибаутками сгребает в медвежьи объятья. - Свет моего сердца! Звезда моя! Как я рад тебя видеть! Так, прежде чем бежать к своему благоверному, зайди ко мне на минутку. Мне партнёры подарили такой кофе! Закачаешься! Накатим с тобой. С коньячком, а?

-Герман, - осторожно отталкиваюсь от него обеими руками. - Я на минуточку только. Была поблизости, а Игнат права забыл дома. Решила занести. Мало ли...

Двери лифта открываются. По-хозяйски, на правах, видимо, близкого родственника Герман сграбастывает мою руку и крепко сжав пальцы, помогает выйти из лифта.

Бросает томные взгляды из-под ресниц. Улыбается. Под модной щетиной улыбка обозначает ямочки. Ох, хитрый обворожительный лис! Понятно, почему млеют секретарши! Кобель, кобелище прямо... И не скажешь, что ему сорок пять.

И ведь вот человек - ему пофиг, кто рядом, молодая - молодую будет соблазнять изо всех сил, а если старуха - и ею не побрезгует. Даже со мной и то заигрывает, несмотря на давнее родство.

Пытаюсь отобрать руку, не выпускает. Так и тянет за собой, как на привязи.

-Герман! Отпусти!

-А что так? Боишься, что благоверный увидит и приревнует?

Приревнует? Смешно, да.

Да Игнат в лучшие годы меня никогда не ревновал, а уж, чтобы сейчас - и поверить невозможно. Да, собственно, я и поводов не давала. За двадцать лет семейной жизни.

Идём по длинному коридору. Мимо снуют люди. Гудят ксероксы-принтеры. Пахнет кофе.

Внезапно переплетает наши пальцы, поглаживая большим тыльную сторону моей ладони.

Пораженно качаю головой, вырывая руку.

-Ох, Герка, смотри, подружки твои увидят, что ты с дамой средних лет за ручку ходишь, останешься без сладенького.

-Какие подружки, Данка? Не шути так, - в тон мне отвечает он. - Да и сладкое я давно не употребляю. От него зубы портятся.

Проходим мимо стойки секретаря. Дальше два кабинета напротив друг друга - Германа и Игната.

За стойкой секретарь Игната - Слава.

"Вот! - с гордостью думаю я. - Муж мой даже в секретари профурсетку какую-нибудь не взял! Слава у него уже лет пять работает!"

-Дана Валерьевна, добрый день! - мило улыбается мне Слава, а глазами почему-то косит на Германа, и так ему ресницами делает - хлоп-хлоп.

Чтобы эти переглядки значить могли?

Шагаю в сторону кабинета мужа, но Герман внезапно перекрывает дорогу, а Слава тарахтит за спиной:

-Игнат Викторович сейчас очень занят! Постойте! Нельзя беспокоить! Простите! Я сейчас ему сообщу о вас...

Герман растопыривает руки, словно хочет меня поймать в объятья. Совсем уже обалдел! Я ж не одна из его местных девиц, чтобы и меня тоже лапать!

-Слава, - оборачиваюсь к секретарю. - Я ж, вообще-то, тоже акционер и совладелец фирмы "Шах и ко", мне ж можно!

Всегда заходила в любую минуту! Да и если муж отвлечется на мгновение, ничего же страшного не случится.

-Герман, руки прочь, - улыбаюсь Шахову-младшему.

Обхожу его и иду к кабинету мужа.

-Дана! Дана, стой! А-а-а! Стоять, я сказал! Давай, я сам ему права отдам!

-Стоять? Подружками своим будешь командовать! - шиплю, не позволяя снова схватить себя за руку, хоть он и пытается.

На этой ноте, злая и обиженная, дёргаю на себя дверь в кабинет мужа.

Ииии...

Натыкаюсь взглядом на его голую задницу, размещённую ровно между двумя женскими ногами, обутыми в туфли на шпильках.

-А я предупреждал, - с тяжёлым вздохом говорит за моей спиной Герман.

2 глава. Немая сцена

Немая сцена.

Сбоку от Игната появляется взъерошенная блондинистая голова. Раскинутые в стороны ноги пытаются съехаться и ощутить опору. А пока только смешно бултыхаются в воздухе.

Игнат поворачивает ко мне перекошенное красное, видимо, от недавних усилий лицо.

-Дана! - выдыхает таким тоном, словно увидел восставшего мертвеца.

-Пиздец, - шёпотом подводит итог стоящий рядом со мной Герман.

-Вы продолжайте-продолжайте, - говорю им фразой из какого-то анекдота. - Я уже ухожу.

Выдернув из девицы свою хваленую анаконду, мой "благоверный" подтягивает штаны, пытаясь шагать в моём направлении.

Девица чуть ли не кубарем слетает со стола и, рыдая, собирает свои вещи.

Молоденькая совсем. Едва ли намного старше нашей дочери.

-А чего ты ревёшь, деточка? - сочувственно говорю ей. - Этот старый хрыч тебя обидел? Так ты не стесняйся, говори мне. Накажу. Без ужина оставлю мерзавца!

-Простите! - проносится мимо меня.

В каблуках и чулках, но без трусов и юбки.

Безобразие.

Разворачиваясь синхронно с Германом, в дверной проём наблюдаем, как она судорожно натягивает на себя недостающие предметы гардероба возле стойки лишившегося дара речи Славы.

-Какого хера ты её сюда притащил? - набрасывается на младшего брата Игнат.

О! И властный тембр, и хладнокровие - всё вернулось в Игната обратно... Вместе со штанами.

Герман поднимает вверх руки, типа, сдаётся.

-Так, родственники, мне, кажется, пора! Разбирайтесь сами!

-Мудак! - бросает ему в спину Игнат.