Любовь и книги - Робинсон Шона

Серьезность, с которой она подумала об этом, была пугающей. Стоя в ванной и уставившись на кафельную стенку, она обдумывала свой план. Мысль о завершении мучений притягивала. Покончить со всем раз и навсегда. Нора понимала, что это глупо – слишком радикальное решение для преходящей проблемы, но тогда, под грузом одиночества, выход казался простым и очевидным.

И все же она стряхнула с себя наваждение, повесила на крючок полотенце, надела пижаму и вернулась к себе в комнату. Стараясь отвлечься, она взяла с полки книжку «Лев, колдунья и платяной шкаф» [33] и погрузилась мечтами в такой далекий, но родной для нее мир.

И так, читая книгу за книгой, она продержалась оставшиеся две недели. Нора читала и читала, пока веки не становились тяжелыми, и тогда она выключала фонарик и крепко засыпала. На уроках она беспрестанно зевала и урывками продолжала читать, спрятав книгу под партой на коленках. Она ловила каждый удобный момент для чтения, понимая, что если остановится, если только начнет думать о чем-то другом, кроме Нарнии, тоска снова вернется, а вместе с нею и все нехорошие мысли.

Очарование смерти, испытанное ей однажды, возвращалось. Стоило Норе столкнуться с какими-то трудностями, почувствовать укол отчаяния, и оно выползало из глубин ее подсознания, напоминая, что все еще здесь и готово откликнуться на ее зов в любой миг. Так жизнь для Норы превратилась в битву с этим чудовищем. Оно притаилось в тени, всегда начеку, поджидая, когда она достаточно ослабнет, чтобы внимать ему.

Когда начались увольнения, чудовище подобралось совсем близко. Оно видело, как ушли Линн с Томом, которые опекали ее. Parsons отняло у нее даже эту отдушину, а чудовище, видя все это, навострило уши, чувствуя, как открывается брешь для прыжка. Только Нора проигнорировала его.

С уходом Бет брешь стала еще больше, ведь эта девушка была единственным лучиком света для Норы. Образовавшаяся пустота давила тяжким грузом, и нарастал страх осознания, чем все это грозит. А чудовище подползло еще ближе.

Когда Норе урезали жалованье, она справилась с дурными мыслями, исхитрилась с уплатой аренды, смогла отвлечься благодаря Weber. Но этого было мало. Созерцание вентилятора под потолком не помогало. Чудовище обещало вернуться.

И вот это случилось, в тот самый момент, когда она получила в кафе номерок, подтверждающий ее ничтожество. Этот неожиданный намек, этот нолик утяжелил стократно целую кипу проблем: бесконечные просьбы Генри Брука, недоразумение по имени Айрин Николс, собственное чувство вины, когда приходилось лгать сразу двум издательствам одновременно, ее двойственные отношения с Эндрю. Этот тяжкий груз проблем покоился на слишком хлипком основании. И вот, хватило лишь одной невесомой бумажки, чтобы проломить это основание. И из образовавшейся дыры выползло чудовище. Увидело Нору и стало надвигаться на нее: привет.

И неважно, что Нора скомкала свой номер, когда ее позвали, чтобы она забрала свой заказ. И неважно, что она игнорировала его, сидя за своим рабочим столом, поедая сэндвич, вкус которого совершенно не чувствовала. Нора читала гранки текста для задней обложки, вчитывалась до дыр, пока перед глазами не поплыло. Чудовище ждало, когда же она устанет бороться. И Нора действительно устала.

Рабочий день все тянулся и тянулся, в офисе стало до невозможного тихо. И ее собственная тишина внутри стала еще оглушительней, когда она вернулась домой и бухнулась на кровать, уставившись на вентилятор.

Нужен был кто-то, чтобы разорвать эту ткань тишины. Нора кинула взгляд на телефон и подумала о Бет. Свободна ли она сегодня после работы или завалится куда-нибудь со своими новыми друзьями? Нора лежала, накручивая на палец кудряшку, проигрывая в голове возможный сценарий вечера. Допустим, они встретятся с Бет, но тогда Норе придется изображать веселость. Претила сама мысль об этом. Но тогда остается созерцать вентилятор под потолком.

Оставив кудряшку в покое, Нора ткнула пальцем в телефон, экран зажегся. Бет всегда действовала на нее успокаивающе, и уж лучше не скрывать своей усталости, чем быть жертвой вентилятора. И Нора отправила подруге эсэмэску.

Выпьем после работы?

Но потом она поняла, что надо было изъясниться точнее. Бет не углядела в сообщении посыла «мне все надоело» и устроила вечеринку, пригласив двух бывших коллег из Parsons, которых Нора не очень хорошо знала, – Джули, младшего редактора из отдела психологии, и Эрика, проектного менеджера из журнального подразделения. Нора привыкла считать, что соревнуется с ними за расположение Бет, прекрасно понимая, что просто сама это выдумала. Но, как оказалось, – после ухода Бет из Parsons – соревнование это действительно имело место.

Ребята списались с Норой по чату, сказав, что будут ждать ее внизу возле лифта. Норе не хотелось идти в паб в двумя малознакомыми людьми, и она перехватила на кухне их нового младшего редактора Келли, предложив ей присоединиться. Заручившись согласием, Нора вернулась к себе, обуреваемая чувством вины – Келли обрадовалась приглашению, не подозревая, что ей просто пользуются. Даже странно, что Нора еще за что-то переживает, не выработав иммунитет за месяц вранья.

Добравшись до паба, все четверо устроились за столиком и заказали выпивку. Завибрировал телефон, это Бет прислала эсэмэску с извинениями: нужно срочно доделать небольшую работу, но она скоро примчится. Сегодня Нора спокойно восприняла опоздание подруги.

Пока Джули ненадолго созванивалась с автором, Нора, отодвинув свой бокал с пивом, улеглась на липкий стол, подперев голову кулачками. Келли предусмотрительно переставила свой бокал с сидром. Кажется, эта вылазка мало что меняла для Норы. Черные мысли никуда не ушли, все время отвлекали ее.

– У тебя все в порядке? – осторожно спросила Джули.

Нора попыталась переплавить собственные мысли в повод для разговора.

– А ради чего… Минуточку, сейчас сформулирую… Что помогает вам двигаться дальше?

– В смысле, по жизни?

Нора кивнула. На самом деле она пыталась найти для себя причины, чтобы продолжать жить. Это была одна из ее уловок, когда ее посещали нехорошие мысли, – найти хоть какой-то повод, чтобы жить. Ласкающий нёбо сладкий вкус орехового мороженого. Гуляющий вразвалочку поросенок… У нее в районе выгуливали на поводке поросенка. У него было черная жесткая щетина, и когда он обнюхивал траву, то очень смешно хрюкал. Нора решила для себя, что в следующий раз разговорится с хозяином и обязательно погладит поросенка. Ну кто не захочет жить после такого?

Она мысленно пробежалась по списку: мороженое, поросенок, а еще макароны Гилрой [34] с чесноком и сыром из ресторана Homeroom, запах книг в магазине City Lights и недавно купленные ею бесшумные ботинки на резиновой подошве. Добавить бы к этому списку еще что-нибудь более значительное, и в лучшие дни она будет выше, чем на троечку. Уж по крайней мере не полный ноль, как сегодня.

– Ну… – Джули отпила свой сидр и откинулась на диванчик. – Я, например, всегда хотела опубликовать книгу стихов. Как устану от нашей парсоновской фигни, сразу начинаю мечтать.

Нора приподняла голову и выпрямилась.

– Ты пишешь стихи?

– Когда я училась в колледже, у меня вышли подборки в нескольких литературных журналах, а потом все как-то увяло. Я начала преподавать и забросила стихи.

Одно открытие за другим.

– Ты еще и преподаешь?

– Преподавала, пять лет работала учителем английского.

Трудно было представить работу где-то в другом месте, кроме издательства Parsons. Но ведь Джули с Эриком старше Норы, им за тридцать. Так что неудивительно, что их жизнь протекала где-то еще за пределами Parsons. Это Нора с Бет пришли туда сразу после колледжа, но у большинства был и другой опыт работы.

– А что случилось с твоим преподаванием?