Развод. Она не твоя (СИ) - Дюжева Маргарита

— Уходим?

— Я -да.

— А я?

— А ты оставайся.

— Как скажешь, Саш.

Она все прекрасно понимала. Чувствовала, когда можно виснуть, а когда лучше отойти в сторону и ждать. Сжав ее плечо ничего не значащим жестом, я поднялся со своего места. Еще раз глянул на Спиридонова и на слизняка, старательно окучивающего его дочь.

И ушел.

Вечерний город встретил меня громовыми раскатами и паутиной белых трещин, рассекающих темные небеса.

Интересно, та незнакомка боится грозы?

Зачем мне эта мысль?

Зачем мне все мысли, связанные с ней. Она никто и звать никак. Просто очередная безликая фигура, случайно появившаяся на моем пути. Только и всего.

И тем не менее, пока я кружил по городу, произвольно сворачивая то на одну улицу, то на другую, моя голова была занята не дальнейшими делами, не планами по уничтожению Спиридонова, а ей. Женщиной из клиники для душевнобольных.

Я все силился понять, чем зацепила, и не мог. Не юная прелестница, чтобы потерять голову от неземной красоты и девственной свежести. И в то же время не женщина вапм, которая одним взглядом за хрен берет и крутит им как заблагорассудится.

Эта что-то другое затронула, какие-то потаенные струны в душе, о которых я раньше и не догадывался…

А возможно все гораздо проще.

Она заинтересовала меня по одной единственной причине. Я чувствую подвох.

Что-то нечисто с этой дамочкой и ее скорбящим недомужиком, проводящим вечера в компании Спиридонова.

Определенно, дело именно в этом.

Интересующую меня информацию я получил только на следующее утро. Артем прислал мне ее с припиской «есть куда копать».

Это хорошо, когда есть куда копать. Осталось только решить нужны ли мне эти раскопки и какая от них выгода.

Абрамова Мария Витальевна. Тридцать восемь лет. Урожденная москвичка.

На фото она была другой.

Ухоженной, красивой, с явно читаемым чувством собственного достоинства в темных глазах и с едва заметной улыбкой на губах.

В ней чувствовался стержень и ирония.

И меньше всего она походила на человека, у которого проблема с кукухой.

Школу окончила с золотой медалью. Институт – с красным дипломом. По профессии дизайнер интерьеров. Работает в салоне «Элит».

В данный момент находится в декретном отпуске по уходу за дочерью. Фотография прилагается.

Глядя на румяную девчонку в розовом платье, я отчетливо услышал надрывный голос ее матери.

Они хотят забрать мою дочь!

Кого она имела в виду, когда говорила об этом?

Я продолжил изучать информацию.

Единственная дочь у своих родителей. Мать – педагог. Из школы ушла, но до сих пор преподает в центре развития одаренных детей. Отец – инженер-проектировщик.

Обычная семья. Обычные запросы и достижения.

Я не вчитывался в этот раздел. Потому что меня больше интересовал муженек.

По нему шло дальше.

Абрамов Семен Андреевич.

На два года старше меня – сорок пять, день рождения через месяц.

Приехал в столицу из какого-то лютого захолустья. Закончит университет не плохо, но и не блестяще. Хорошист, ничем не выделяющийся на фоне остальных.

Практически сразу после окончания учебы женился на Марии. Первую работу в строительной фирме получил благодаря свекру. Дальше карабкался сам.

И надо сказать карабкался весьма шустро. Трепетно относился к связям и пару раз оказался в нужное время, в нужном месте, что позволило сделать качественный рывок на новый уровень.

Зачем-то поставил себе мысленную пометку – проверить эти случаи. Возможно, если глубже копнуть, всплывет что-то интересное.

Сейчас работает в компании Спиридонова на должности руководителя одного из отделов. Начальник к нему благоволит – за последний год несколько раз выписывал премии, брал с собой на значимые встречи и всячески поддерживал.

Вторая мысленная пометка.

Спиридонов никогда никого не поддерживает, если ему это не выгодно.

Прямой выгоды я в Абрамове не видел. Есть и более одаренные, исполнительные и надежные. Возможно, у него есть какие-то скрытые таланты, а озможно его просто готовят как ягненка на закланье.

Дальше раздел по личной жизни.

Женат. Есть дочь.

Жена угодила в клинику несколько дней назад после того, как выскочила на дорогу с ребенком на руках, намереваясь свести счеты с жизнью.

Я трижды перечитал этот абзац.

Мария? Собралась что-то там сводить?

Да в ней, даже бледной и измученной было жизни больше, чем во многих других.

Очень жирная пометка.

Причины такого поступка? Нет данных.

Наследственная склонность к деструктивному поведению? Нет данных.

Предпосылки и психические отклонения? Нет данных.

Какие-то обследования, консилиум врачей для постановки и подтверждения диагноза? Нет данных.

Заявление в полицию. Отсутствует.

Просто ни с того ни с сего совершила нечто странное и ее тут же отправили на принудительное лечение? Без какого-либо разбирательства?

Странно.

Как будто ее поспешно убрали с шахматной доски, чтобы не закрывала обзор и не мешала сделать выгодных ход.

Я откинулся на спинку кресла и, задумчиво потирая подбородок, вспоминал нашу с ней встречу. Теперь осознанно, проговаривая каждое слово, произнесенное ей.

Меня подставили и держат здесь насильно. Это все обман. Не отдавай меня им. Они хотят забрать мою дочь.

Кстати, о дочери.

Я принялся смотреть дальше и нашел запись, согласно которой Семен уже запустил процесс лишения Марии родительских прав по причине того, что она давно и неизлечимо больна. Не контролирует свои поступки и может причинить вред окружающим.

Все интереснее и интереснее.

Быстрый мужик, предприимчивый.

Ну и в конце, вишенкой на торте, информация о том, что сегодняшнюю ночь он провел у себя дома. Со своей дочерью и Анной Каталовой.

За день я еще несколько раз возвращался к этому делу. Перечитывал отдельные моменты, анализировал, долго смотрел на изображении Марии.

Фотография свежая. Судя по пометкам от Артёма, сделана в начале этого лета.

На ней она спокойна, уверена в себе и счастлива. В ней не было и тени той измученной, перепуганной женщины, которая набросилась на меня в клинике и умоляла спасти.

Значит, «отклонения» начались недавно.

Я набрал Артема.

Он, как всегда, ответил после трех гудков:

— Слушаю.

— Я по тому делу, на которое ты мне прислал информацию…

— Там все мутно, — сразу отреагировал он, — ты сказал, что данные нужны срочно, и это то, что я успел нарыть за ночь. Но уверен, что если копнуть глубже, то там будет много всего.

— Копнем, но чуть позже, — согласился я, уже зная, что не успокоюсь, пока во всем не разберусь.

Возможно, я бы отступил, забыл о пациентке из закрытой клинике, если бы не встреча в театре. Если бы ее муж, днем страдающий из-за болезни любимой жены, вечером не якшался со Спиридоновым и не лапал за задницу других баб.

Но теперь…теперь нет.

Чутье подсказывало, что эту ниточку нельзя упускать из вида. Возможно, она приведет к чему-то крайне интересному.

— Позже? — хмыкнул Артём, уже понимая, что его ждет очередное задание, — а что делась сейчас?

— Сейчас ты должен выкрасть из клиники Абрамову Марию Витальевну, — твердо сказал я, — причем сделать это так, чтобы никто не догадался о том, что ее кто-то забрал. Все должны быть уверены, что она сама покинула клинику, на своих двоих. Сбежала в неизвестном направлении.

Он задумался всего на пару мгновений, потом уточнил:

— Сколько у нас времени?

— Я подозреваю, что ее собираются подсадить на препараты, поэтому времени нет вообще.

— Понял. Сделаю, — сказал Артём и отключился.

А я еще раз глянул на фотографию Марии и ее дочери, досадливо цыкнул. Пазл пока не складывался – не хватало входных данных.

Кому она мешала?

Мужу? Чем?

Ну допустим, она узнала о его похождениях. И что дальше?

Миллионы мужиков гуляют на стороне, и большая часть из них рано или поздно прокалывается на какой-то мелочи, и тайное становится явным. Однако далеко не у всех жены после того оказываются в дурдоме.