Как во сне (СИ) - Резник Юлия
Я был полностью опустошен, когда все наконец-то закончилось. Я так долго во все впрягался и рвал вперед, что тупо не понимал, что мне делать дальше.
– Сыночек, может, ты бы отпуск взял?
– Зачем? – обернулся к матери.
– Отдохнул бы. Домой приехал. Мы бы тебя с сестрами отогрели…
– Нет, мам. Дел полно. И так столько пропустил. Может быть, теперь летом.
– Загонишь себя. Смотреть на тебя больно. Один нос остался…
– Ты преувеличиваешь, – криво улыбнувшись, поцеловал маму в лоб. Она тяжело вздохнула.
– Неужто правду говорят, сынок?
– О чем?
– О тебе и твоей секретарше.
– Мама! – вмешалась одна из сестер. – Мы же договорились в это не лезть.
– А как не лезть, когда имя моего сына и любимой невестки на каждом углу полощут из-за какой-то девки?!
– Это все неправда. Уля – порядочная девочка. Если кто и пострадал в этой ситуации ни за что ни про что, то только она.
– Ну-ка посмотри на меня. – Мама обхватила мои бородатые щеки сухонькими ладошками: – Что же ты с такой горячностью ее защищаешь, если сказанное – неправда?
– Потому и защищаю!
– Ох, мальчик мой. Никогда ты не умел врать.
– В офис я еду исключительно потому, что за время моего отсутствия скопилось много работы. Уля вообще сейчас на больничном, не придумывайте. Лиан… – с отчаянием обернулся к старшей сестре. – Хоть ты ей скажи.
– Мам, они взрослые, сами разберутся. Давай лучше собирать чемоданы. И сообразим, чего Эльбрусу наготовить впрок. В морозилке у него мышь повесилась.
– Отличный план, женщина, – я с благодарностью приобнял сестру.
– Люблю тебя, братик. Горжусь тобой очень… Пусть что хотят эти гады пишут. Мы-то знаем, что ты у нас никогда бы так не поступил. Я тебя всем в пример ставлю!
У меня в ушах эти слова гремели всю дорогу до офиса. Как насмешка, ей богу. А ведь я сам еще совсем недавно считал себя абсолютно непогрешимым. Наказание не заставило себя ждать. Это ведь тоже своего рода тщеславие.
За время, что меня не было, в офисе ничего не изменилось. Все было на своих местах, и даже аромат кофе, которым меня встречала Уля каждое утро, витал в воздухе, как обычно.
Толкнул дверь в приемную. И обалдел.
– Уля?! Ты почему здесь?
– Работаю, – откашлялась девочка, не меньше меня, по-видимому, впечатленная встречей. – А вы?
– Дома тошно без Риммы, – отмахнулся. – Да и работы полно.
– Это точно. Всю неделю разгребаю.
– А как же больничный? Ты почему нормально не пролечилась?!
– Да мне и не назначали какого-то особенного лечения, а дома… Дома не одному тебе тошно, тут хоть думать некогда о… – Шумно вздохнув, Ульяна отвернулась.
– Прости.
– Ну хватит! Уже ведь решили, что никто не виноват в случившемся. Было и было.
Дулась? Или правда так думала? Ох, вряд ли.
– Я очень жалею, что не смог вырваться.
Уля кивнула, так и не обернувшись. Вздохнула пару раз…
– Спасибо за цветы и еду. Но я правда в порядке. Может быть, поработаем?
– Конечно. Перешли мне все зависшие документы. Как в соцсетях?
– Понятия не имею. Я в них не заходила.
Так, может, поэтому она и не ответила на мое сообщение? Впрочем, какая разница, что ею двигало?
– Уль, я рядом. Если тебе хоть что-то понадобится, ты только скажи. Я так перед тобой виноват, что… – не нашел слов, чтобы продолжить.
– Давайте просто забудем.
Вот как? Она правда этого хотела? А я? Я разве был готов броситься в омут с головой в новые отношения, едва похоронив жену? Вряд ли. Скорее, я просто оказался не в силах смириться с болью и пытался заместить одно другим. Но это было совершенно невозможно, учитывая, что надо мной довлела вина.
– Как скажешь.
– Сварить вам кофе?
– Нет, я за эти дни столько кофе выпил, что мне нескоро его захочется.
– Тогда чай. Хотите с мелиссой? Говорят, успокаивает.
– Давай.
И закрутилась. И понеслась… Жизнь.
В феврале по Римме справили сорок дней. И провели юниорский турнир. Все прошло гладко. Во многом благодаря Уле. Какую работу проворачивала эта девочка – словами не описать. Мне даже не приходилось озвучивать ей своих просьб – Уля схватывала их на лету. Я ничуть не соврал бы, если бы сказал, что на ней держалась если не вся наша работа, то огромная ее часть. Она могла подменить кого угодно на любом этапе, притом оставаясь совершенно незаменимой самой.
– Уля, найди мне, пожалуйста, сметы… О, ты куда это? – замер в дверях, разглядывая прихорошившуюся девочку.
– Домой. Мой рабочий день закончился пару часов назад.
– Не помню, чтобы это становилось преградой для твоего энтузиазма, – усмехнулся я, сложив руки на груди.
– Ну-у-у. Сегодня у меня появились кое-какие планы.
– Какие же?
– Личные.
– Личные? – чуть сощурился.
– Именно так.
– У тебя появился мужчина?
Улька покраснела до корней волос. Так что ответ был очевиден, хотя она упрямо молчала, комкая в руках небольшой клатч.
– Я пойду.
– Ну, пойди…
Девочка вскинула на меня удивленный взгляд.
– Вы же сами… – начала и замолкла.
– Что сам?
– Ничего! Ничего, в том-то и дело.
– Я жену похоронил два месяца назад.
– Да, конечно, – пролепетала Ульяна. – Извините. Я не то имела в виду. Тогда до понедельника.
– Хорошего вечера, Уля, – кивнул я, захлопывая за собой дверь кабинета. Огляделся. Поймал в отражении зеркала свой бешеный взгляд. Хорош! Ничего не скажешь… Ну, и какого хрена, Эльбрус Таймуразович, а? Ты сам сделал выбор, так? Погряз в своем горе, а девочка что? У девочки лучшие годы. Несправедливо, не находишь, ей что-то предъявлять? И уж тем более втягивать ее в отношения, когда не отболел по другой. И неясно совсем, отболеешь ли. Потому что рядом с Риммой прошла большая часть жизни. Потому что и теперь, что ни сделаешь, оглядываешься на то, что бы она сказала. А закрыв глаза, вспоминаешь – свадьбу, медовый месяц, победы, что с ней разделил. Свои самые больше победы в жизни…
Упал в кресло. Открыл папку с документами. Не нашел нужного и снова вскочил. Вот куда она в этой юбке короткой поехала? А если ее обидят? И вообще на улице март! Какие, на хрен, капронки?! С ума она, что ли, сошла? После выкидыша, и капронки.
Схватил телефон и набрал Улькин номер. Но где там. Эта зараза включила автоответчик, лишая меня возможности все исправить.
Глава 17
– Ты точно дойдешь сама? – обеспокоенно спросил мой спутник.
– Да, мне уже получше. Извини, что так вышло.
– Забей. Бывает. Встретимся в другой раз.
Я улыбнулась. Какой Кирилл все-таки милый. Ясно же, что этот вечер он планировал закончить если не в моей постели, то хотя бы как-то продвинувшись в ее направлении. Я же, сославшись на мигрень, сбежала еще до того, как нам вынесли горячее. Собственно, из-за этой мифической мигрени мне пришлось согласиться, чтобы Кирилл подбросил меня до дома, а свою машину бросить у ресторана. Хоть бы не поцарапали теперь…
– Спасибо, что подвез, – улыбнулась я, выскакивая из машины. По закону подлости – прямо в лужу.
– Ч-черт!
Это все Калоев! Именно после разговора с ним все пошло по одному месту. Что особенно обидно, потому как я неделю настраивалась на этот вечер. Убеждала, что так будет лучше. В конце концов, Кирилл был мне на самом деле симпатичен, тогда как с Эльбрусом у меня тупо не было шансов. Я же видела. Я все понимала… Хотя и ждала… Чего? Наверное, что он все-таки обратит на меня внимание. Не случилось. А значит, не судьба. Оставаясь здоровой девушкой с нормальной самооценкой, я понимала, что не было никакого смысла увязать в том, кому мои чувства стали бы в тягость ровно в тот момент, как он бы о них узнал.
Словом, рассуждала я очень здраво. Прямо не придерешься. Только от этого боль в груди и какая-то совершенно ненормальная потребность в нем не становились меньше. Я чувствовала себя глупой фанаткой, которая ловила каждый взгляд, каждый жест своего кумира. Однозначно, с этой нездоровой фигней следовало заканчивать. Жили же мы как-то до этого. Плодотворно работали, говорили о чем-то отвлеченном, смеялись. И ничего даже не екало.
