Патриция Хилсбург - Прощай, Эдем! Книга 2: Деннис
Деннис мягко перебил его:
— По-моему, наш разговор начался с этой девушки-проститутки…
— Да, и о ней тебе следовало бы подумать тоже, Деннис…
Харпер вздохнул.
— А я уже подумал.
— Ну и что же?..
— Мне нужна красивая женщина на эту неделю — у меня множество различных мероприятий, куда один я просто не могу отправляться… А ей, насколько ты понимаешь, нужны деньги… Я дал ей оклад на неделю…
Баггс исподлобья посмотрел на своего постоянного клиента.
— Интересно, сколько же ты ей заплатил — если, конечно, не секрет…
— А для чего это тебе?
— Просто хочу знать, отличается ли оплата работы юриста от оплаты подобных услуг…
— Не волнуйся, гораздо меньше, чем тебе… Ну, а на следующей неделе я отправлюсь в Сидней — ты же сам знаешь, у меня множество неотложных дел, притом мое присутствие — обязательно…
— А эта твоя… дама для сопровождения?.. — спросил Баггс.
— Ну, а она останется тут…
— Надеюсь, у тебя достаточно ума, чтобы не брать ее с собой?..
Харпер успокаивающе заулыбался.
— Конечно, конечно… Она останется тут. Деньги, которые она получит — для нее более чем достаточные, чтобы относительно сносно существовать хотя бы месяца два, надеюсь… И все-таки, Джордж, мне кажется, ты не совсем прав…
— В чем?
— Да я все об этой Мартине…
— А что тебе, собственно, не понравилось?
— Она ведь тоже человек — во всяком случае, ничем не хуже большинства моих знакомых… Ты знаешь, мне приходилось встречать женщин, стоящих куда более высоко на общественной лестнице, и бывших в то же время… куда хуже…
— Деннис, я никак не могу понять — а почему именно она? Скажи, чем она тебя так подкупила? Чем так понравилась…
— Не могу этого сказать… Я и сам не знаю. Во всяком случае, для той роли, которую я ей отвожу, она годится…
— Что ж, Деннис, твое дело… Только постарайся, чтобы ваше странное, я бы сказал, знакомство не затянулось дольше, чем на неделю… Подумай, что скажут об этом твоя мать и сестра Сарра, когда узнают… Если тебя не интересует мнение общественности…
Деннис с полуулыбкой согласно склонил голову.
— Хорошо, постараюсь…
Баггс направился к двери. Уже взявшись за дверную ручку, он обернулся.
— Да, и вот что еще…
— Ты что-то забыл?
Адвокат откашлялся.
— Ты недавно сказал, что на этой девушке не написано, чем она занимается.
Деннис с улыбкой продолжил:
— А ты утверждаешь обратное…
— Да…
— Ну и что же?
— Мне кажется, тебе следовало бы провести с ней небольшую лекцию о хороших манерах. Немножко обтесать ее. Понимаешь?
Деннис покачал головой.
— Да. Вот тут я с тобой совершенно согласен, Джордж…
Тот улыбнулся.
— Ну, спасибо хоть на этом…
Когда Марта вошла в номер Денниса, первое, что ей бросилось в глаза — огромная коробка с надписью «Пьер Карден».
— Что это? — удивленно, но с затаенной надеждой в голосе спросила она.
Стоя у зеркала, Деннис — на нем был классического покроя фрак — внимательно осматривал себя.
— Это — тебе, — кивнул он отражению Мартины, не оборачиваясь к ней самой. — Это тебе…
— А что там?
Осмотрев себя, Деннис удовлетворенно обернулся к Мартине.
— Вечерний туалет…
— Вечерний?
— Да. Сегодня мы отправляемся в Веллингтон. На целый вечер.
— А откуда ты знаешь, какой именно размер платья мне нужен? — удивилась Марта.
Харпер сдержанно заулыбался.
— Я-то не знаю… Но не далее, чем сегодня, ты делала покупку в салоне от Пьера Кардена. Все твои данные занесены в специальный компьютер, и теперь достаточно только позвонить и заказать по каталогу нужную тебе вещь…
— А для чего мне в Веллингтоне вечернее платье?
— Для того же, для чего мне фрак. Знаешь, я только что говорил с мистером Баггсом — он утверждает, что находит у тебя некоторый недостаток… э-э-э… Я сказал бы, недостаток общей культуры. Знаешь, ты как алмаз — пока он не попадет в руки гранильщиков, обдирщиков — это просто красивая стекляшка.
Марта вопросительно посмотрела на Денниса.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что тебя следует немного облагородить…
— Для этого обязательно отправляться в Новую Зеландию?
Деннис развел руками — мол, что поделаешь, если надо, то придется отправиться.
Лицо Марты сделалось очень серьезным.
— А что мы будем там делать?
— Не поверишь, — улыбнулся Деннис. — Ни за что не поверишь…
— Ну, не тяни, говори…
— Мы пойдем в Оперу…
Марта имела довольно-таки смутное представление об академическом музыкальном искусстве — она почему-то все время путала оперу с балетом.
— Мы полетим черт знает куда, чтобы смотреть на какие-то танцы?
Деннис прервал ее мягким жестом.
— Ну, тут ты явно неправа…
— Почему?
— Во-первых, ты путаешь оперу с балетом… Во-вторых, Новая Зеландия — это совсем рядом. Ну, а в-третьих, я думаю, тебе это понравится…
— Что понравится?
— «Травиата». В Веллингтоне как раз гастролирует труппа знаменитого миланского театра «Ла Скала». Почему-то в Австралию они не заехали…
Марта с удивлением посмотрела на Харпера.
— Вот как? А что такое «Травиата»?
Деннис оставил этот вопрос без внимания.
— Ладно, иди одевайся. Потом расскажу. А я сейчас свяжусь с аэродромом и зафрахтую небольшой самолет…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Некоторые рассуждения Денниса о завсегдатаях оперных спектаклей. — «Травиата» — Неожиданная для Денниса реакция девушки. — Беседа Денниса и Марты в самолете на обратном пути.
— А мне раньше всегда казалось, что в оперу ходят одни только профессионалы, — сказала Марта, поправляя прическу, — разумеется, утренние спектакли для детей не в счет. А тут мы с тобой — бизнесмен и «леди для светского сопровождения». Мне кажется, что кроме нас с тобой, в зале не будет ни одного бизнесмена и ни одной подруги вроде меня, которые бы пришли сюда по собственному желанию…
Деннис сдержанно заулыбался.
— Говорю то же самое. Кстати, ты ведь тоже не профессионал в музыке.
— Со мной другое дело, — не согласилась Марта, — меня пригласил ты, а мог бы пригласить и в ресторан, и просто в кафе. Я же тут не столько по своему собственному желанию, сколько по твоему…
Они сидели в шестом ряду партера. Свет в зале еще не был потушен. Музыканты уже были в оркестровой яме; кто-то играл наиболее сложные отрывки партий, кто-то настраивал инструменты. Иногда, будто бы из-под воды, бухал барабан, мелко, как под дождем, позванивали тарелки. Инструменты струнно-смычковой группы подтягивали струны, их похожие на пандусы мелодии то взмывали вверх, то резко опускались вниз. Духовые выжимали из себя до звона в подвесках канделябров скрученные спиралями звуки. Подо всем этим пульсировал всего только на двух нотах геликон. Казалось, что вместе с воздухом колышутся и стены театра, вибрируют балконы… Свет начал понемногу гаснуть. Зажглись софиты, звуки еще раз взмыли над оркестровой ямой и исчезли, оставив в пространстве на какой-то миг тяжелый бас запоздалого контрфагота. В партере зашелестели шаги, захлопали откидные сидения. Где-то в глубине хлопнула дверь. Над освещенным пультом с раскрытой партитурой показался силуэт дирижера; его появление было встречено аплодисментами. Дирижер поклонился и, повернувшись к оркестру, подхватил палочку, в абсолютной тишине поднял руки, при этом черные рукава фрака съехали, оголив тонкие белые запястья. Острие палочки прошило воздух; временно опустевшее пространство вновь приобрело чувствительность.
