Патриция Хилсбург - Прощай, Эдем! Книга 2: Деннис
— Тем не менее…
— Послушай, — произнесла Анетта, — послушай… Может быть, этому твоему фраеру что-то от тебя надо? Может быть, он тебя просто подкупает?
Мартина с сомнением покачала головой.
— Не думаю… Да, не скрою, у меня тоже появлялись такие мысли… Нет, ну что может быть надо мультимиллионеру от такой девушки, как я?
— А вот я и не знаю, — произнесла Анетта и твердо посмотрела в глаза своей подруги, — наверное, все-таки что-то надо… Я где-то читала, что богатые люди — самые скупые… Один миллионер даже поставил у себя дома телефон-автомат, чтобы гости не разорили его бесплатными звонками… Представляешь — телефон-автомат специально для гостей?
Марта сдержанно улыбнулась.
— Ну, мне кажется, этот Деннис — не из таких… От него за милю веет порядочностью и, я бы сказала, надежностью… Мне нечего бояться…
— Ты действительно так думаешь или только хочешь, чтобы так было на самом деле?
— Да, Анетта, я действительно думаю так. Я в этом уверена. Я ведь неплохо разбираюсь в людях — ты ведь знаешь…
Анетта усмехнулась.
— Да, будучи «девочкой на одну ночь», действительно можно научиться всему — в том числе, и разбираться в людях… Только, мне кажется, ни в чем никогда нельзя быть окончательно уверенным… Даже в себе…
Мартина покачала головой.
— Ну, тут ты не совсем права… В себе-то как раз я уверена…
Анетта вопросительно посмотрела на подругу.
— А в своем будущем?
— То есть?..
Финн заложила ногу за ногу.
— Неужели ты не понимаешь, что такая жизнь, — она кивнула на Марту, точнее, даже не на нее, а на ее наряд, который, видимо, и был для Анетты воплощением «такой жизни», — неужели ты не можешь понять, что все это не может длиться вечно? Когда-нибудь это закончится…
Марта сразу же согласилась:
— Ну да, конечно…
— И тебе вновь придется вернуться на панель, ты опять станешь ковриком, о который все будут вытирать ноги… Вновь станешь сливной ямой для общественной похоти…
— Да, этот Харпер нанял меня только на одну неделю…
— Не знаю, я, может быть, и не вправе судить… Твоя теперешняя жизнь в сравнении с предыдущей — рай, или, — Анетта, вспомнив недавний разговор с подругой, криво усмехнулась, — Эдем… Подумай, что тебя ждет после изгнания из Эдема.
— Как минимум несколько месяцев отменного безделья, — в тон подруге произнесла Марта. — Не понимаю, что ты находишь в этом дурного…
Подруги на какое-то время замолчали. Минут пять они пили свой кофе и размышляли — каждая о своем. Наконец Марта сказала:
— Знаешь, Анетта, мне просто очень повезло в жизни в тот вечер…
Анетта согласно наклонила голову.
— Не сомневаюсь…
— И мне кажется, ты просто мне завидуешь…
Взгляд Финн стал чрезвычайно холоден и жесток.
— Не говори так, — медленно произнесла она. — Не говори так… Ты же знаешь, что ты — лучшая моя подруга, знаешь, как я люблю тебя… Я должна просчитывать за тебя все возможные ситуации — коли ты сама не можешь этого сделать…
Мартина отодвинула чашку.
— Ну, и что же ты просчитала?
— Хотя бы то, что тебе не следует так серьезно воспринимать себя в новом качестве, не следует надолго вживаться в этот образ «благородной леди»… Надо знать свое место в жизни…
При этих словах у Марты заблестели глаза — настолько взволновали ее последние слова Анетты.
— Ты говоришь — надо знать свое место в жизни? Ну, и какое же это место? Место грязной шлюхи, место сточной ямы для общественной похоти, как ты только что сказала? Анетта, дорогая, я всегда знала свое место в жизни… И я не скажу, что быть проституткой — хуже всего на свете. Во всяком случае, есть множество иных занятий — в том числе и тех, которые многие люди считают достойными и благородными, но которые на самом деле ничем не лучше… Я бы ни за что на свете не согласилась бы поменяться местами…
Анетта с сомнением покачала головой.
— Ты обманываешь…
— Но почему ты…
Анетта настойчиво перебила Марту:
— Ты обманываешь, и прежде всего — обманываешь саму себя… Ты только хорошо умеешь говорить, ты находишь тысячи доводов в свою пользу, но это только для одного самооправдания…
В ответ на это Марта спокойно заметила:
— Я ни перед кем не виновата — мне нечего искать оправдания…
— И все-таки, — попыталась резюмировать Анетта, — подумай над моими словами. Ты взобралась слишком, слишком высоко… А чем выше взбираешься, тем больнее потом падать… Подумай о себе, что произойдет, когда весь этот рай закончится, когда ты будешь изгнана из Эдема…
Марта, по-видимому, впечатлилась словами Анетты — она, покачав головой, после непродолжительной паузы тихо сказала:
— Хорошо, подумаю…
Подруги вышли на улицу.
— Ты куда теперь? — спросила Анетта.
Марта посмотрела на часы.
— Надо бы в «Маджестик», к Деннису. Ты все-таки не забывай, — она улыбнулась, — я на работе, мне за нее деньги платят…
— Кстати, — воскликнула Анетта. — Кстати, сегодня рано утром приходила хозяйка. А я, дура, забыла, что у нас такие отношения и спросонья ей открыла…
— Ну и что?..
Анетта тяжело вздохнула.
— Обещает затаскать по судам, если до завтрашнего дня не расплатимся. Кричала, брызжа слюной, обзывала нас с тобой последними словами… — девушка нехорошо выругалась. — Если бы только ты слышала… Так вот к чему я: может быть, дашь мне несколько долларов, иначе нам конец…
Мартина с готовностью полезла в сумочку и протянула пять стодолларовых бумажки.
— Пока — все, — сказала она. — У меня осталось долларов триста, они могут понадобиться… Не могу понять, куда деньги деваются — ведь еще сегодня утром была целая тысяча…
Анетта взяла деньги.
— Привыкаешь к сладкой жизни, — нравоучительным тоном произнесла она. — Нет, вы только послушайте ее, — произнесла она, неизвестно к кому обращаясь, — только послушайте: известная миллионерша Мартина Липтон жалуется, что не знает, куда расходятся деньги…
Девушки подошли к автобусной остановке.
— Ну, я на автобус, — кивнула на прощание Анетта. — Наша машина опять сломалась, а чиниться — нету ни времени, ни денег… Пока!..
— Пока…
В конце улицы показался автобус.
— Мартина, подумай все-таки над моими словами!.. — произнесла Анетта перед тем, как сесть в автобус. — Подумай и сделай правильные выводы. Я ведь тебе зла не желаю…
Деннис, сидя в глубоком кожаном кресле, в который раз выслушивал наставления Баггса.
— Ты должен наконец понять, чего хочешь от жизни… Только не надо говорить, что для тебя главное — жить так, как только один ты считаешь нужным…
