Как во сне (СИ) - Резник Юлия

– Ну?! – рявкнула я. – Кому-то еще нужны объяснения?! – добавила, оборачиваясь к родным. И, видно, во мне реально скопилось чересчур много агрессии, потому что даже моя безумная семейка притихла, уставившись на нас с некоторой опаской.

– Да, в общем-то, Илюша нам все уже объяснил, – пролепетала мама.

– Илюша? – я вцепилась взглядом в лицо старшего брата. – Вот и славно. Тогда никто не будет против, если Эльбрус Таймурозович вернется домой?

В запале я даже не поняла, что сместилась, в прямом смысле закрывая шефа собой. Только когда он раскатисто хохотнул за спиной, дошло, как это выглядит.

– Спасибо, Уль. Если что, я могу говорить за себя сам. – Локтей коснулись его большие руки.

– Так говори, – процедил отец. – Что ты думаешь делать дальше?

– Папа! С этим мы разберемся сами, – возмутилась я.

– Уль. Тщ-щ-щ. – Эльбрус ободряюще пожал мои руки. – Твой отец имеет полное право на эти вопросы.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Будь добр, ответь хоть на один из них!

– Вам же все рассказал Илья, – не сдавалась я.

– О том, как так вышло – да! К этому у меня тоже имеется масса вопросов, но сейчас меня все же гораздо больше интересует, как вы будете справляться с последствиями того, что случилось?

– Я собираюсь быть рядом.

– В качестве кого? – давил на больное отец.

– Георгий Константинович, я понимаю, каких слов вы от меня ждете. Но и вы поймите. Я не могу их произнести, будучи женатым человеком. Развестись я тоже не могу. Да и не хочу.

– Мы не просим этого! – возмутилась мама.

– Я могу только пообещать Уле свою поддержку, как бы там ни было.

– А больше мне ничего и не надо! – поспешила заверить я.

– Тут, кстати, все не так плохо. За вас уже столько не последних людей впряглось, что у охочих до чернухи журналюг просто нет шансов, – вмешался в разговор до этого помалкивающий Паша. – Один пост Илюхи чего стоит…

– Я выложил видос, на котором мы вручаем Ульке билеты на концерт. А в описании добавил, что попросил своего друга, – Илья уставился на Эльбруса, – сопроводить сестренку. В конце концов, на фотках, что распространяются по сети, нет ничего такого. Но думаю, тебе, Уль, все равно нужно будет уволиться, чтобы не разгонять волну дальше.

– Бред! Этим они только подтвердят, что нет дыма без огня, – возмутился Андрей. Я заметалась взглядом от одних родных глаз к другим.

– А ты как думаешь? – спросила я у Эльбруса, затаив дыхание.

– Меня полностью устраивает твоя работа. Я не собираюсь тебя увольнять, потому что кто-то что-то придумал.

– Ну, хоть в декрет, если что, отпустишь? – съязвил отец.

– Папа!

– Что папа? Ваш план шит белыми нитками. Марина, хоть ты ей скажи… Вы сейчас отмоетесь, да. С такой поддержкой даже это возможно. Но что вы будете делать, если окажется, что Улька беременна? Скрывать, от кого именно? Ты как, Эльбрус Таймуразович, вообще собираешься давать свое имя моему внуку?

Дослушивать я не стала, потому что у меня свело низ живота.

– Я на минутку.

Заскочила в туалет. Щелкнула замком, свободной рукой стаскивая вниз штаны сразу вместе с трусами. И чуть не расплакалась от облечения, увидев бурые пятна на прокладке.

Господи, спасибо! Спасибо, что ты не допустил худшего. Я не уверена, что справилась бы. Потому что одно дело, когда хейт направлен на тебя, и совсем другое – на ни в чем не повинного ребенка.

От облегчения закружилась голова. Я осела на унитаз, захлебываясь слезами. Это все же немыслимо – как круто может изменить судьбу один неосторожный шаг. Да чтобы я… еще когда-нибудь… хоть с кем-нибудь… Нет. Никогда. Чур меня. Ну их – эти острые ощущения. Я вообще на следующий Новый год загадаю, чтобы моя жизнь была максимально скучной. Работа, дом, спортзал, редкие тусовки с друзьями. А на работе Эльбрус, ага…

Может, и впрямь, уволиться? Не сразу – это действительно палевно, но через несколько месяцев, когда все уляжется, может, это действительно – единственный выход? В конце концов, Эльбрус никогда сам подобного не предложит, даже если я своим видом буду мозолить ему глаза и постоянно напоминать об измене.

От мысли, что мне придется искать работу, моя истерика сделала новый виток. Долбаный ПМС.

– Улечка! Дочь, открой, – постучала в дверь мама. Я умылась, высморкалась и послушно открыла дверь.

– Ну что такое, малышка, мы перегнули, да? Так это потому, что мы тебя очень любим!

– Я знаю.

– И ребеночка твоего будем любить. И помогать будем, а там, может, жизнь так повернется, что…

Если и мама скажет «что Эльбрус овдовеет», словно я такая стерва, что только этого и жду, наши отношения никогда не будут прежними.

– Не надо, мамуль, не будет никакого ребенка. Я как раз в этом убедилась.

– У тебя месячные начались, да? А я, дурочка, думаю, куда она побежала! Ох, Улечка… Девочка моя… И хорошо. Плачешь-то чего?

– Нервное. Переволновалась.

– А мы как! – покачала головой мама. – Хорошо, что бабуля так и не подружилась с современными технологиями.

– Извини. Меньше всего я хотела вас волновать.

– Ну, ничего. Обошлось, и слава богу. Бедная ты моя… Это же надо! Перепутал он… Ты хоть не испугалась?

– Да нет же! – возмутилась я, от стыда пряча лицо в маминых волосах. – Все было по согласию, просто… так вышло.

– Ты же его не покрываешь? Нет? – строгим голосом поинтересовалась мама.

– Ты что, мам? Вы ведь знаете его! Эльбрус и мухи не обидит. А уж чтобы женщину… Давай не будем об этом, мне ужасно неловко. Пронесло – и ладно. Пойду ему скажу, чтобы не переживал.

– Ага. А я сообщу папе.

Прекрасно. Теперь вся семья будет обсуждать мои месячные. Впрочем, учитывая, что в эти самые минуты целая страна обсуждает подробности моей личной жизни, это такие мелочи!

Эльбруса я нашла там же, где и оставила.

– Я не беременна. Это абсолютно точно, – выпалила я на одном дыхании при всех. Ну а что? Раз они посвящены в подробности случившейся драмы, пусть знают, чем она закончилась.

За этими мыслями совсем упустила реакцию Эльбруса. Когда повернулась к нему, он был уже совершенно невозмутим.

– Ты в порядке?

– Более чем. Езжай, Эльбрус Таймуразович.

– А ты?

– А я сегодня переночую у родителей. Соседка сказала, что мой дом оккупировала пресса. Отсижусь тут.

Глава 15

Я ушла к себе, едва машина Эльбруса отъехала. Живот страшно ныл. Хотя обычно у меня не очень болезненные месячные. Не зря говорят, что все болезни от нервов. Свернувшись в комочек, отвернулась к стене. Ночь выдалась бессонной, перелет – долгим, разговор – нервным, а потому я очень быстро уснула. Проснулась от того, что хотелось пить. Села на кровати, не сразу сообразив, где я и что происходит. Подтянула к себе телефон. Я проспала всего два часа, а за окном стемнело. Вот и как тут полюбишь зиму?

Рука дернулась проверить, каких еще небылиц успели понаписывать за время, что я спала. Но в последний момент я отказалась от этой мысли. Все равно ничего не смогу изменить, так ради чего подвергать себя дальнейшему стрессу, тем более что Эльбрус обещал взять ситуацию под контроль. Вот пусть он и следит, что да как. Я с радостью примерю на себя роль слабой женщины.

Поглаживая ноющий живот, я все же поднялась, чтобы попить. Из кухни доносились голоса родителей. Они о чем-то говорили, тихо посмеиваясь. На заднем плане гудел телевизор. Мурчал старый кот… Жизнь продолжалась, как бы там ни было. И что бы в ней не происходило.

– О, Ульяш, выспалась?

– Не-а, – демонстративно зевнула, не желая присоединяться к лепке пельменей. – Я попить.

– В большом холодильнике в пятилитровой баклажке есть клюквенный морс. Возьмешь?

– Угу. – Я подошла к маме, чмокнула ее в макушку, улыбнулась отцу в ответ на его ищущий беспокойный взгляд и пошлепала к двухдверному гиганту-холодильнику. Мама утверждала, что мечтала о нем всю жизнь. Наверное, когда тебе надо накормить столько ртов, мечты и впрямь такие: понятные и простые. И еще они имеют свойство сбываться, привнося радость в жизнь.