Мистер Сентябрь (ЛП) - Гудин Николь С.

— Ты думаешь, этот придурок может дать тебе то же, что и я?

— Что? — спрашиваю я, черпая силу откуда-то изнутри, о существовании чего и не подозревала. — Дерьмовые отношения и несуществующий отец? Ты действительно задираешь планку.

Его глаза по-прежнему темные и напряженные, поэтому я делаю еще один шаг назад, и на этот раз он не следует за мной. А пристально смотрит на меня в течение долгого времени, но затем выражение его лица смягчается, и он широко улыбается мне. Я ненавижу, каким красивым он выглядит, когда улыбается.

— Я могу стать лучше, Морган, я хочу стать лучше. И хочу вернуть свою семью.

Если бы я получала по доллару за каждый раз, когда это слышу, что же… у меня, наверное, было бы всего около пятидесяти баксов, но все же. Это не ново, и, как обычно, ни что иное, как полное дерьмо.

Я думала, что мы оставили это в прошлом, когда мы с Итаном уехали, но теперь мне становится ясно, что его внезапное появление больше связано с тем, что я ушла, чем с тем, что он неожиданно захотел стать отцом или парнем.

— Мне это неинтересно, Чад.

— Ты уверена? — он давит, снова приближаясь ко мне.

Я отступаю на несколько шагов, но теперь мне некуда деваться, иначе я развернусь и убегу, как испуганная маленькая девочка, однако я не доставлю ему такого удовольствия.

— Ты действительно уверена, Морган? Я вижу, как ты все еще смотришь на меня.

Мне неприятно, что он знает, насколько привлекателен, но, даже учитывая, как легко на него смотреть, я ничего к нему не чувствую. Между нами нет ни влечения, ни связи — он просто парень, который однажды пожертвовал мне сперму.

Я слышу топот ног и вижу через его плечо, что вся команда только что пробежала через фойе к входной двери — Броуди отправил их пробежаться круг за пределами спортзала.

— Просто прибереги свои усилия для Итана, ты мне не нужен, никогда не был и не будешь нужен, — говорю я.

Чад делает еще один шаг ко мне, но останавливается как вкопанный, его взгляд отрывается от моего лица и скользит по моему плечу. Я чувствую его прежде, чем слышу или вижу. Рука Броуди обвивается вокруг меня, словно защищая, а подбородок оказывается у меня на макушке.

Я вздыхаю с облегчением. Не хочу вести этот неловкий разговор с моим бывшим-придурком — а хочу думать о своем будущем, в котором, надеюсь, будет участвовать Броуди.

— Чад, — говорит Броуди напряженным голосом.

— Тренер Оуэнс, — высокомерно отвечает Чад, небрежно засовывая руки в карманы брюк.

Может, он и полный придурок, но костюм на нем надет с иголочки.

Броуди прижимается губами к моему уху.

— Ты в порядке, детка? — он шепчет так, чтобы слышала только я.

Киваю. Я была не в порядке, но сейчас мне лучше.

Обеими руками я сжимаю руку Броуди, которая лежит у меня на талии.

— Чад просто пытался погрузиться в воспоминания.

— Готов поспорить, так оно и было, — бормочет Броуди.

Глаза Чада сужаются, но он больше не смотрит на меня, его взгляд направлен на Броуди. Мне не нравится, как он метает молнии, но Броуди, похоже, это не беспокоит, когда он целует меня в макушку.

— Моргс, ты не против сходить в спортзал и поговорить со Стивом минутку? Итан подвернул лодыжку, а Стив просто хочет обсудить с тобой пару упражнений.

Я поднимаю на него взгляд, но его темные глаза смотрят на моего бывшего, а не на меня. Ясно, что они собираются поссориться, и что Броуди хочет сделать это в одиночку.

Я киваю и нервно покусываю нижнюю губу. Отстраняюсь, но в последнюю секунду Броуди притягивает меня обратно, разворачивает так, что наши груди соприкасаются, а затем прижимается губами к моим губам.

Задыхаюсь от интенсивности поцелуя. Я знаю, что он делает. Он заявляет о своих правах. Показывает Чаду, что я принадлежу ему. Возможно, это глупо и по-пещерному, но мне все равно.

Я ухожу в оцепенении, ни разу не взглянув на мужчину, который разбил мне сердце.

Глава 16

Броуди

Мы собираемся немного поболтать, этот придурок и я.

Просто поболтать и ничего больше — как бы мне ни хотелось повеселиться, я не настолько глуп, чтобы поднять руку на суперзвезду — не здесь, на публике, где все равно все могут увидеть. На меня подадут в суд быстрее, чем я успею сказать «бывший парень». Высокомерие окружает его, как маленький пузырь, в котором ему нравится жить.

Я решительно скрещиваю руки на груди. Он передразнивает меня, и мы стоим в молчаливом противостоянии. Я выше его, но он шире.

— Как долго ты пробудешь в городе? — наконец спрашиваю я, когда становится очевидно, что он ждет, когда я заговорю.

— Столько, сколько потребуется.

Я приподнимаю бровь, но не задаю вопрос, на который он меня подталкивает.

— Знаешь, она никогда не успокоится с тобой. За последние шестнадцать лет у нее не было ничего серьезного, — говорит он, когда я не отвечаю.

— Нет, держу пари, ты об этом позаботился.

Он ухмыляется, подтверждая подозрения Морган, что он действительно вмешивается в ее жизнь, когда ему заблагорассудится.

— Тебе придется постараться, если ты собираешься избавиться от меня.

Он кивает, выражение его лица задумчивое:

— Мне всегда нравились сложные задачи.

Я мрачно усмехаюсь. Да, это будет непростой задачей. Он ничего не мог сказать или сделать, что изменило бы тот факт, что я влюблен в мать его ребенка.

— Ты вообще видел Итана с тех пор, как приехал сюда?

Это подколка, но в то же время любопытный вопрос. Я действительно не могу сказать, есть ли ему дело до своего сына или нет.

— Я здесь, не так ли?

Я собираюсь сказать что-то еще, но меня прерывает шум парней, возвращающихся в здание.

— Отлично поработали сегодня, ребята, — обращаюсь я к ним, указывая на зал. — Идите и потянитесь, увидимся через пару дней.

Они кивают головами, и до меня доносится хоровое «спасибо, тренер», когда они гуськом проходят через двери, большинство из них тяжело дышат от напряжения.

— Папа? — я слышу удивленный голос Итана.

Он протискивается сквозь очередь и настороженно смотрит на отца.

— Что ты здесь делаешь?

Чад нацепляет на лицо сияющую улыбку и хлопает Итана по спине:

— Пришел посмотреть, готов ли мой сын бросить эту игру и присоединиться к своему отцу на футбольном поле.

Итан пожимает плечами, и я замечаю, как он слегка отодвигается, и Чад опускает руку. Он не знает, что сказать, но я могу сказать, что это не первый раз, когда Чад так «шутит».

— Иди в спортзал и заканчивай, Итан, я буду там через минуту, чтобы повторить с тобой эту игру.

Итан благодарно кивает мне.

— Спасибо, тренер. — Он ухмыляется.

Я коротко киваю ему головой. Чад хмурится, его губы подергиваются от явного раздражения.

— Итан — один из моих лучших игроков, — говорю я ему.

Это правда. Но даже если бы это было не так, мне нравится, что я могу поговорить об Итане с его так называемым отцом. Мне кажется, я знаю об этом парне больше, чем он.

Чад с каждой секундой злится все больше и больше, а я начинаю получать удовольствие.

— Да? — рычит он. — Это как-то связано с тем, что ты трахаешься с его мамой?

Я издаю невеселый смешок и делаю шаг в его сторону.

— Во–первых, я встречаюсь с ней, а не просто трахаюсь. И я бы делал это, даже если бы парень не умел держать мяч.

Чад рычит, а я хихикаю.

— Ты будешь держаться подальше от моей семьи, если будешь знать, что так будет лучше для тебя, — угрожает он, и мне приходится приложить немало усилий, чтобы не схватить его за рубашку и не швырнуть об стену.

Они не его семья. Беременность женщины не делает ее твоей, а рождение ребенка не делает тебя отцом.

— Это то, что мы делаем, мы трое. Они всегда рядом, когда я этого хочу, и я не собираюсь позволять какому-то баскетболисту в отставке изменить это.

Я смотрю в смотровое окно на главный стадион и вижу, что Морган внимательно наблюдает за нами обоими. Итан бросает мячи в кольцо и каждые несколько секунд переводит взгляд со своей мамы на нас. Они оба заслуживают гораздо большего, чем этот неудачник.