Рапсодия в тумане (ЛП) - МайГрид Нален

Над всей этой массой парят черные птицы, искривляя клювы, находя что-то съестное, а вдали виднеются высокие стены со специальным козырьком — там хранятся пластиковые отходы, и по опыту могу сказать, там мне делать нечего. А вот в начале… Именно сюда скидывают то, что еще не успели разобрать, и у меня есть небольшой шанс найти желаемое. Совсем скоро придут мусоровозы, что будут скрипеть ковшами, разрушая все, что смогут, но, возможно, именно сегодня удача будет на моей стороне.

Натянув высокие, латексные перчатки, я уверенно пробираюсь через искусственные горы, отпихивая то одну, то другую кучу. Буквально за полчаса все одежда становится грязной и пыльной, так что теперь мне и стараться не надо, чтобы слиться с местными жителями. Ковыряясь в мусоре, я нахожу все больше и больше вещей, но все не то. Ох, если бы еще не чертовы мушки!

Но вдруг, когда я уже почти отчаялся, решив, что «увы, и в этот раз не вышло» я вдруг вижу ее!

Вокруг нее набросаны искореженные  крышки, лампочки  с ржавыми цоколями и битые бутылки, но мой взгляд устремляется только на ступню в потрепанной кроссовке популярной фирмы, что выглядит как настоящий клад!

Восторженно вскрикнув, я забываю и об усталости, и о вони, и даже о надоевших насекомых, и кидаюсь вытаскивать ногу из-под завалов хлама.

Когда понимаю, что это не просто нога, а полноценный человек, точнее, его тело, я готов петь. Так бы и сделал, если бы не боялся потерять с лица шарф и надышаться.

Схватив тело за руку, тащу на более-менее ровную «полянку», отчего рукав кофты, что когда-то носил мой неудачливый «друг» задирается, и я вижу обожженное по кругу запястье, будто бедолаге кто-то раскаленным кнутом руку обвязывал. Заинтересовавшись и вытащив труп целиком, я проверяю и его вторую руку. То же самое — четко очерченные опоясывающие ожоги. Интересненько…

Приняв позу поудобнее, пытаюсь его перевернуть лицом вверх. Тяжелый, зараза. Блин, а как я попру-то его?! Почему я об этом не подумал?

Но уже через секунду я забываю о таких проблемах, да вообще обо всем, лишь вскрикиваю ошарашенно!

Я его знаю! Не в смысле труп, а человека, которым он был! Правда, когда я его последний раз видел, у него в груди не было кровавой дыры, определенно он мог сам дышать и ходить, да и клыков у него тоже не было, но это все равно определенно он!

Стоп!

Клыки?! Откуда у Ашира клыки?!

Прыгаю обратно к трупу и, наклонившись, ближе, рассматриваю его рот, даже губу приподнимаю. Реально клыки! Один в один как у Амана. Как такое возможно? Кто-то охотится на вампиров? Кто-то делает вампиров? Аман кусает людей и превращает их в вампиров?

Судорожный ход мыслей покрывает шум чужого разговора. Люди. На этот раз живые. Что они тут забыли?

Испуганно оглядываюсь, но мне опять везет: рядом брезент, дырявый, но сойдет. Быстро сделав несколько кадров, накрываю труп, приваливая для вида консервными банками и что есть силы несусь на выход. О том, чтобы прихватить его с собой, даже не думаю: если у меня кто-то найдет вот такой вот модифицированный труп вампира, как я это объясню? Особенно учитывая, что я его знаю! Особенно, учитывая, что видел его живым всего три дня назад!

И тут меня осеняет воспоминанием. Я так шокируюсь, что даже торможу. В тот вечер, когда он к нам заходил, он уговаривал нас с Ивашкой пойти с ним на какую-то  странную подработку.  Я его не особо слушал, я вообще дружков брата чаще игнорирую, а вот Ивашка собирался с ним, но что-то у него там не вышло… а что если?..

Припускаю домой с еще большей скоростью, на ходу стягивая перчатки.

Брат в зале, перед телеком. Визора у нас нет, как и других приспособлений, что совсем не мешает всей моей семейке собираться у экрана, когда идет футбол. Ивашка сидит на полу, у кресла, в котором восседает дядька, и мне приходится присесть на четвереньки, чтобы подобраться к брату, никому не мешая, а, приблизившись, я дергаю его за рукав, шепча:

— Нам надо поговорить!

— Да ты че? Футбол же, наши отстают, — шипит он и отпихивает мою руку. Не сдамся! Вцепляюсь в его футболку как клещ и тяну на себя с такой силой, что она трещать начинает.

— Это срочно!

Дядя цыкает и ногой Ивашку пихает, тонко намекая нам, чтобы не шумели, на что братец сопит недовольно и пихает меня, но — аллилуйя! — ползет на выход. Я следом, по пути наступая нечаянно маман на ступню и получая слабый недовольный пендель.

Оказавшись в коридоре, Ивашка поднимается и на меня шипит:

— Че ты прицепился-то ко мне, чудила? Я из-за тебя матч пропускаю! Давай короче!

— Я Ашира нашел! — выпаливаю, тоже вставая из коленно-локтевой. — На свалке!

— И че? Мало ли че он там.

— Ниче он там! Лежит. Мертвый. С дырой в груди и в кровище!

— Да ладно? — доходит наконец до Ивашки. — Грабанули, что ли?.. Заебись, подработал…

— Ты знаешь, куда он работать собрался идти?

— Погоди, — брат выставляет палец вперед и вверх, намекая, чтобы потише себя вел. — Ты уверен, что это он? Ты че, его там бросил? А ну пошли, покажешь.

— Я его не бросил, я его тряпочкой прикрыл… Конечно, уверен! Ты че, думаешь, я твоих дружков не узнаю?!

Ивашка, забив на футбол, с недоверчивым, но упертым лицом, двигает к выходу, где, скинув шлепки, надевает боты на босу ногу, цапает с гвоздя кофту, кажись не свою, а отцовскую , и прет на улицу. Я сразу за ним.

— Ты его похоронить, что ли, решил? Я к ментам не хочу! Заметут! Тем более он такой…

— На какие шиши я хоронить его буду?! Вот именно, заметут, не спросят и хуй че докажешь. Ты его трогал?

— Да! — киваю я, пытаясь угнаться за быстрым ходом Ивашки. Он так мчит, что даже боты поскрипывают, а я чет уже так набегался, что сил почти и не осталось. С работы же еще.

— Ну ты тупень! Нельзя же, а если его найдут, а на нем пальцы твои?!

— Так я ж в перчатках, — поясняю и из кармана достаю, демонстрируя. — Да и кто там на свалке найдет, кому он нужен? Утром мусоровозы пройдут, и все, и нет больше его….

— Его и так больше нет. Интересно, кому он проболтался? Наверное, купил что-то дорогое и заметное, вот его и того.

— Нет. Не кража это, — верчу головой. Уверен, так не обворовывают. — Я те точно говорю — по-любому с той странной подработкой связано! Он тебе рассказывал о ней?

— Да он и сам толком не знал. К ученому какому-то, таблетки жрать и говорить, что чувствуешь. Ниче особенного, но платят норм. Еще ржал, что потом при бабле будет на унитазе сидеть неделю.

— Лучше б на унитазе… — говорю тихо и уже более четко: — А ты не знаешь ничего про этого ученого? Куда, где, чего за таблетки?

— Не-а. Ашир обещал потом все с подробностями рассказать и про меня узнать, вдруг тому еще подопытные нужны.

— Зашибись работка…

Дальше до свалки доходим молча, каждый в своих мыслях. Интересно, это они реально вампиров создают, или хрень все это, про ученого, и на самом деле все делает Аман или ему подобные? Почему я за столько времени не узнал, как он вампиром-то стал? Не родился ж он таким… или да?

Уже на свалке я откидываю на время постройку теорий и уверенно веду брата к брезенту. В какой-то момент я пугаюсь, что вот сдерну ткань, а там ничего, исчезло или провалилось, но нет: Ашир лежит все так же, в той же позе, что его и оставил, раскинув по сторонам обгорелые руки.

— Бля… В натуре он.

— Ты меня реально психом считаешь? Я Ашира с рождения знаю! Знал…

Ивашка ведет ладонью, показывая, что и да, и нет, типа более-менее, на что я лишь вздыхаю и, опомнившись, плотнее шарф перевязываю. В такие моменты даже вот не знаю, радоваться своей репутации странненького, или не стоит…

— Смотри, у него клыки, — показываю я пальцем. — И на руки внимание обрати. И дыра эта… ему будто колом сердце пробили.

— А ты часто видел трупы с колом в сердце? По мне так вообще не понятно от чего, может, штырем или от пули?.. Не знаю я. А руки, будто в раскаленных наручниках побывали.