Наш папа - прокурор (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

Три девочки… Это мне за кого так карма прилетела?

Я вспоминаю, как встретились у Егора. Саша с животом была, я с Викой. Представляю, что Саша подумала. Понимаю теперь ее реакцию. Она беременна тройней, от меня, а я с другой приехал.

Саша не будет все равно сейчас слушать никакие объяснения. Лучше потом, спокойно обо всем.

Она снова сжимается от боли. Я не знаю, что будет дальше и как. Но раз она приняла такое решение и оставила их, значит, в этом есть смысл.

Я сжимаю ее руку. Она хоть и вырывается, но сдается и сжимает мою в ответ.

– Больно как, – поджимает губы и тихо скулит.

Мы почти приехали.

Через пару минут торможу наконец перед дверями клиники. Нет времени искать место на парковке. Оббегаю машину, там у входа нас уже ждут. Валеры нет, но есть отец.

Я помогаю Саше, беру на руки, отец и пара сотрудников уже с каталкой.

– Мне так больно, – шепчет мне в шею, – и страшно.

Я несу Сашу им навстречу.

– Если я рядом, все будет хорошо, – целую ее в висок. – Слушай врачей.

Опускаю на каталку.

– Александра, правильно? – спрашивает отец, ощупывает тут же живот.

– Да, – я пожимаю отцу руку, здороваюсь.

Он ловит мой взгляд. Знаю, какой вопрос у него вертится.

Мы никогда особо не понимали друг друга с полуслова. И поймет ли сейчас, не знаю, но я киваю. Надеясь, что мы об одном и том же.

– Поехали, звони, – кивает девушке, - подтверди операцию. Пусть вызывают всех врачей.

Саша бледная, находит мои пальцы и цепляется за них.

Каталку везут, а я не могу ее сейчас отпустить. Это мой отец пачками детей принимает, но я слышал и то, какой это риск и опасность. У меня не каждый день такое. Может, поэтому еще подсознательно не хотел такого стресса себе и своей женщине.

– Вам нельзя туда, – командует мне санитар. Я смотрю на отца.

Саша то на папу, то на меня. Он замечает, как крепко она за меня держится.

– Бахилы и халат надень. Пойдешь с нами.

Глава 14. Юра. Дедушка

– Кто ваш лечащий врач? – отец обращается к Саше.

– Кристина Сергеевна, вот обменная карта и договор.

Он пробегается взглядом по бумагам. На каком-то моменте тормозит, поднимает на меня глаза и снова возвращается к документам. – Вызывайте Сарскую, – командует медсестре, – и группу неонатологов и медсестер.

Саша то сжимает мою руку и стискивает зубы, то снова расслабляется. Боль не забрать, а что делать, чтобы ей стало легче, не знаю.

– Пап, еще Валера приедет. Я уже позвонил ему.

– Ааа, – кивает, – Доронин – это хорошо, тогда нам больше никого не надо. Александра, – отец убирает бумаги, меня зовут Домбровский Александр Евгеньевич. И я так понимаю, это мои… – замолкает, смотрит на меня, хочет, чтобы я завершил.

– Внучки, – но за меня отвечает Саша, отпускает мою руку. – Помогите мне их родить без осложнений, мне больше ничего не надо.

Ну, Саш… Не надо ей…

Я тут же получаю нравоучительный взгляд отца. Не сейчас же объясняться, что я сам только узнал.

Да, вот так получилось…

– Ладно, потом будем знакомиться, тезка. Сейчас переодевайтесь, потом в смотровой.

Отец оставляет нас, медсестра приносит сменную одежду.

– Я сама, – Саша смотрит на меня, – выйди.

– Я помогу, – расправляю сорочку. Медсестра помогает Саше подняться.

– Мне помогут, иди. – Злится, а мне не хочется, чтобы она сейчас еще больше нервничала, поэтому выхожу.

Она сейчас такая уязвимая, но в то же время упрямится.

– Позовите, когда закончите, – говорю медсестре и выхожу в коридор.

Отец делает какие-то назначения.

– Удивил, – разводит руками.

– Я не знал. Если б знал, то никогда не уехал и не оставил бы ее.

– Хочется верить, но почему она тебе не сказала тогда?

– Расстались не очень. Обиделась. Сам можешь у нее потом спросить.

– Все равно виноват ты. Ты мужчина, ты не должен был допустить этого. А точнее, ты должен был думать о последствиях.

Да знаю я. Теперь.

– Мы закончили, – в приемном появляется медсестра, я сразу иду к Саше. Она пытается встать, хватается за стену. – Проходите дальше, – направляет отец.

– Домбровский, – шепчет Саша мне ухо, – я понимаю, что твой отец врач, но… я… не дам, чтобы он лазил у меня между ног. В животе пусть ковыряется, но там, – опускает палец вниз, – нет.

– Нет других врачей, Саш.

– Значит, ммм… – сжимается и сдавливает мою руку. Терплю вместе с ней. Кажется, у меня уже тоже начинает все болеть. – Значит, – расслабляется, ее отпускает, – буду ждать другого.

Я вот тоже не хочу, чтобы он ее смотрел. Посторонний кто-то еще ладно, но не папа. Саша заходит в кабинет, я останавливаюсь в дверях и прикрываю дверь.

– Пап, скоро ее врач приедет? Саша не хочет, чтобы это был ты. Это… ты мой отец, она – девушка.

– Женщины… а кто за последствия отвечать будет? Ты? Она потом первая мне предъявит, если что-то пойдет не так. Сейчас каждая минута важна. Хочешь рисковать ими? Это роды, это опасность и для детей, и для нее.

– Придумай что-нибудь.

Выдыхает.

– Сейчас позвоню Сарской, если далеко, то ждать не буду.

Спасибо и на этом.

– Кристина, вы далеко? … как приедешь, давай сразу в приемное, на осмотр. – Отец отключается. – Ждем пару минут, я пока детское отделение пошевелю.

Я возвращаюсь к Саше.

– Где моя роженица? – в кабинете появляется женщина, на ходу поправляет халат. – У нас тут посторонние? Папочка, вы, пожалуйста, в коридоре подождите, – кивает на меня.

– Это мой сын, Кристина Сергеевна, я разрешил.

– Так это ваши? -- смотрит на живот и разворачивается с полуоткрытым ртом.

– Мои-мои. Иди, смотри быстрей.

Женщина улыбается.

– Заранее не поздравляю.

Я снова выхожу, отец кому-то звонит, планирует все. Мне кажется, что Саша там вообще рожает уже. Почему никто не выходит.

Я никогда особо не интересовался работой отца. Роддом и роддом. Мозг иногда чего-то боится, отгораживается от ненужной информации. А я не планировал детей. Не хотел их. Потому что перед глазами был пример воспитания моим отцом.

Но у судьбы нет случайностей. Насколько я не хотел детей, настолько их и получил. Отец же, наоборот, помогал им появиться на свет.

– Здравствуйте, - в приемное заходит Валера. – Я успел? – протягивает руку сначала отцу. Потом мне. Здороваемся.

– Успел, – как-будто даже спокойней становится, когда Вал тут.

– Детского реаниматолога вызовите еще, – из кабинета выходит Кристина Сергеевна и прикрывает за собой дверь.

– Что там?

– Обвитие пуповиной. Чудо вообще, что она сегодня приехала.

– Но мы не доберемся до этого ребенка, сначала надо достать того, что в центре. – Показывает нам фотографии узи. – У нас еще один папочка?

– Нет, я хирург, буду ассистировать.

– Доронин, правильно? – Валера кивает. – Да, меня предупреждали, хорошо. Александр Евгеньевич, проверьте, чтобы деотских медсестер было трое.

Я возвращаюсь к Саше.

– Ты как?

– Что-то не так?

Я смотрю на замершую картинку на мониторе экрана узи. Там очертания детей. Пока они черно-белые картинки на экране, а через пару часов родятся. Это как чудо. Мистика. Из клеточки мамы и клеточки папы, рождается человек. Насколько сложно все там. Рассчитать, чтобы ребенку хватило питания, места, не передавить и не пережать чем-то.

– Что не так? Ты можешь сказать?

Надо рассказать ей. А по факту опять врать? Да, Домбровский, прокурор, который сам врет и еще оправдывает ложь. Эта ложь все равно ничего не изменит сейчас. Зато она не будет накручивать себя.

– Они просто перестраховываются, позвали всех, кто есть сейчас в клинике. – Я тут, с тобой.

– Я не прошу со мной оставаться.

– Я сам хочу, Саш.

Она выдыхает и смотрит на меня.

– Я тебя не понимаю.

– Я там, где я должен быть.

– Ты живешь с ней, носишься со мной, приходишь, целуешь меня.