Отмель - Крейг Холли

Я не могу так рисковать, особенно здесь, в открытом море, когда со мной только мои дети, поэтому никому не звоню и снова захожу в интернет. Сигнал слабый – всего пара делений, да и те могут пропасть в любой момент. Я быстро набираю «городские новости» в поисковой строке. На экране тотчас выскакивает заголовок, словно появившаяся из ниоткуда назойливая знакомая, встречи с которой пытаешься избежать. Наши имена, лица и домашний адрес разошлись по всей Австралии.

Статья буквально пестрит обвинениями, прочтя которые я цепенею. Бокал выскальзывает у меня из пальцев, и вино, будто кровь, заливает белый кожаный шезлонг. «Дочь случайно сняла и выложила в Сеть убийство соседки». «Домработнице велели молчать». «Детей забрали из школы». «Соседка – клиентка коуча по здоровому образу жизни». «Если вы что-то видели или владеете какой-либо информацией о местонахождении этой семьи, пожалуйста, свяжитесь с „Крайм стопперс“ [9]».

Два месяца назад

Мы встретимся сразу после того, как я отвезу детей в школу, и погуляем вдоль реки, стартовав от нашего крыльца. Я сказала Ариэлле, что возьму с собой термос, а она пообещала захватить имбирный чай. По дороге сделаем остановку, попьем кофе в местном кафе, а на обед я приглашу подругу к нам домой и угощу салатом и рыбой.

Я безумно рада, что Ариэлла согласилась увидеться. Как хорошо, что мне все-таки удалось передать ей записку. Ссориться, тем более с новыми друзьями, – это не по мне. Здорово, что соседка наконец-то мне доверяет. Я хочу стать частью ее жизни и, как мне кажется, понимаю, почему ей нужна моя помощь. Ариэлла, как и я, застряла в браке без любви. И я знаю, как ей помочь. Когда она примет решение, как поступить со своим мужем, я буду рядом и обязательно окажу ей поддержку. Матео наверняка разозлится и свалит всю вину на нее. Но к тому времени мы с Джеком переедем в наш новый дом, где я оборудую комнату для гостей с большой кроватью, чистыми полотенцами, пустым шкафом, куда Ариэлла сможет сложить свои вещи, и телевизором с подключенным «Нетфликсом».

Ариэлла идет по тропинке через наш сад. Сегодня на ней модные кроссовки и пальто с меховой опушкой на капюшоне. Мы пьем горячий чай, и дыхание вырывается у нас изо рта облачками пара. Солнце еще не рассеяло утреннюю мглу.

Трудно непринужденно общаться и тем более открыться, когда в спину дышит специально нанятый конвоир. Он не отстает от нас ни на шаг, то и дело многозначительно покашливая. Как если бы муженек подруги решил ни с того ни с сего заявиться на девичник. Приходится тщательно следить за тем, что говоришь и как себя ведешь. Присутствие стража неуместно и навязчиво, оно раздражает даже больше, чем поведение хама, который подслушивает чужой разговор в кафе или лезет без очереди в супермаркете. Не представляю, как Ариэлла его терпит. Меня так и подмывает резко остановиться, чтобы этот тип в меня врезался. Или «случайно» пролить ему на грудь обжигающий чай.

А вот моей соседке, кажется, все равно. По пути она непринужденно болтает со мной о реке, сегодняшнем утре и царящей вокруг тишине. Почему она передумала и согласилась встретиться? Неужели из-за моей последней записки, из-за моих искренних теплых чувств и готовности помочь?

Даже сейчас, работая с сотнями клиентов каждый год, я понимаю, что никогда не встречала такого осторожного и скрытного человека, способного без труда подстроиться под окружающих. В мгновение ока соседка превращается из рыдающей одиночки в жизнерадостную хохотушку.

Ариэлле точно не помешало бы прийти ко мне на прием.

– Может, заглянешь в наш оздоровительный центр? Потренируем дыхание. Научу тебя технике рэйки [10], медитации…

– Мне это не нужно.

Я делаю глоток чая и прячу руку в карман.

– Мне показалось, что в пятницу вечером ты была очень расстроена, – шепчу я, глядя перед собой. Над нами, словно защитный мост, раскинулись мраморные деревья залива Мортон, а воздух наполнен пряным ароматом ягод, разбросанных по тропинке. Лишь бы охранник не услышал.

– Вовсе нет. Почему? – тихо спрашивает Ариэлла.

Но ее выдает тон: натянутый, фальшивый, из серии «я в полном порядке». Он-то меня и беспокоит. Именно таким голосом обычно говорят женщины, которые подвергаются жестокому обращению и контролю со стороны мужей, но продолжают делать вид, будто всем довольны.

Я улыбаюсь.

– Ты можешь мне открыться.

Она изображает беспечность.

– Но у меня и правда все хорошо.

– Вы пытаетесь зачать ребенка?

Ты хотела о чем-то мне рассказать, – уклоняется она от моего вопроса.

– Да, хотела. Я беременна.

Ариэлла замирает, а потом расплывается в искренней улыбке. Однако не бросается обнимать меня, не целует в щеку.

– В самом деле? Потрясающе!

– А ты по-прежнему хочешь завести детей?

Соседка пожимает плечами и продолжает идти в прежнем темпе, хотя мои шаги становятся резче, быстрее. Я снова отпиваю чаю, обжигая себе язык.

Честно говоря, не знаю. Пока в раздумьях.

С этими словами Ариэлла меняет тему и заводит разговор о цене на брокколи, об огороде и заправке из авокадо, которую приготовила на днях. Все ясно. Мы снова обсуждаем всякую чепуху, вместо того чтобы докопаться до сути ее проблем. А ведь я дала ей возможность сказать правду и получить поддержку.

– Боже, ну и холод, – замечаю я и, обхватив ладонями термос, смотрю вдаль, на яхты, неподвижно стоящие на воде, словно они вмерзли в лед. Вода кажется такой спокойной, такой безмятежной, что даже хочется бросить в нее камень, чтобы увидеть рябь.

Ариэлла умолкает, я тоже. Разговор возобновляется только в тот момент, когда мы подходим к группе людей, раскладывающих коврики для йоги на лужайке. Соседка говорит, что тоже не прочь попробовать. Значит, теперь мы обсуждаем йогу? Пусть так. Я соглашаюсь, что попробовать стоит. Она подходит к тренеру и с подчеркнутой вежливостью просит у него визитку.

Меня не оставляет желание выяснить хоть что-нибудь. Чем она была расстроена в тот вечер? Почему продолжает скрывать от меня правду?

Ариэлла спускается с холма и протягивает мне визитку, из-под которой выглядывает белый листочек бумаги. Очередная записка. Поджав губы, я искоса смотрю на охранника, пинающего ягоду мраморного дерева туфлей.

– По-моему, это очень интересно, – говорит Ариэлла с воодушевлением.

– Еще бы. – Я киваю. Улыбаюсь. Теперь все ясно. – Попробуем вместе.

Громко вздохнув, Ариэлла идет вперед. Я сую визитку и записку в карман и потягиваю чай. Вот так мы и будем себя вести. Охранник ходит за нами по пятам, ну и пусть: мы будем общаться за спиной у этого ублюдка. Сейчас мы вновь притворяемся, будто говорим о жизни. Но сигнал очевиден: Ариэлла наконец-то распахивает передо мной дверь.

Сейчас

Скотт сидит за штурвалом, управляя «Леди Удачей». Я поднимаюсь на мостик. Легкая музыка перекрывает шум мотора, и на мгновение мне даже кажется, что шкипер задремал, до того пристально тот уставился в черную движущуюся картинку на мониторе. Сначала я хотела спросить, почему мы не пришвартуемся где-нибудь на ночь, но, прочитав новости, уже знаю ответ на свой вопрос.

Секунду-другую я колеблюсь, и пальцы зависают над ручкой двери. Чарльза здесь нет. Так где же он? Скотт зевает, прикрывая рот локтем, и я стучу в стекло, отчего парень вздрагивает.

– Простите. Я просто искала Чарльза.

– Он в капитанской каюте. – Скотт кивает на блестящую деревянную дверь за спиной и задерживает на мне взгляд. Интересно, о чем он думает? Что ему известно? Может, муж специально нанял этого человека, чтобы тот проворачивал его грязные делишки?

Оставив Скотта одного, я наконец нажимаю на ручку, вхожу и закрываю за собой дверь. Капитанская каюта представляет собой целые апартаменты с гостиной, обеденной зоной и отдельной спальней. По телику идет дурацкий ситком, и я невольно морщусь, слыша закадровый смех. С каких пор мой муж смотрит такие шоу? Из ванной тянется пар и аромат лайма. И тут я вижу Чарльза: он бреется перед зеркалом, обернув полотенце вокруг бедер. Волосы зачесаны назад, как у мафиози. Спина белая, как лист бумаги A4. Он замечает меня в отражении и с грохотом роняет бритву в раковину.