Джун Зингер - Съемочная площадка
— Конечно, меня трясет. Что с Сюзанной? Я хочу знать всю правду.
— Бен сказал, что она принимала наркотики. Он надеялся, что сам справится с этим, но не вышло. Похоже, она получала все, что захочет, от Поппи Бофор.
— Поппи? Боже мой! Думаешь, Бен говорит правду?
— Не знаю. Поппи утверждает, что это ложь. Наверняка Бен сам давал ей наркотики, чтобы она стала зависима от него и вышла за него замуж. Поппи говорит, будто она и не подозревала, что Сюзанна — наркоманка. Но я должен был сообразить. Мы замечали, что она вела себя как-то странно. Мы должны были догадаться. Но я был настолько занят фильмом, что совершенно ослеп.
— Мы оба ослепли! Не обвиняй себя. Я хочу увидеть ее. Где она?
— В Палм Спрингс. Но Бен говорит, что нам туда нельзя. Подозреваю, что у нее нервный срыв.
— А ты веришь ему?
— Мы обязаны ему верить.
— А как же фильм? Ты остановил съемки?
— Нет. Не совсем. Мы только начали. Я снимаю эпизоды, в которых она не участвует.
— Как долго это протянется?
Тодд пожал плечами.
— Бен говорит, что, может быть, месяца два.
Значит, теперь он предпочитает ссылаться на Бена: «Бен говорит»…
— А у тебя есть возможность ждать ее? Не исключено, что она пролежит дольше.
— Я должен, Баффи. Мы должны. Я в долгу перед ней. Ведь я не обращал внимания на ее проблемы.
Я взяла его за руку.
— Мы не обращали внимания. И сейчас ты поступаешь правильно!
В этот момент я так гордилась им, что мне хотелось расплакаться. Он ставил судьбу Сюзанны превыше всего — фильма, денег, студии. Я так гордилась и чувствовала такой прилив нежности к нему, что, казалось, просто умру от любви.
В ту ночь я молилась за Сюзанну, молилась с таким же жаром, с каким просила Бога за детей, за Тодда и за ребенка который жил во мне.
67
Я съездила в город на прием к акушеру, а через некоторое время мне позвонили из его кабинета и попросили снова приехать, чтобы сдать еще какие-то анализы. Тодд настоял, чтобы я отправилась в город вместе с ним и подождала, когда он освободится, чтобы мы и вернулись вместе. Даме в моем положении, говорил он, не следует искушать судьбу и трястись одной в общественном транспорте по Тихоокеанскому шоссе.
У меня взяли кровь и попросили заглянуть к ним часа через два. Я прошлась по улице до магазина «Найман Маркус», купила кое-что детям, но тут же вспомнила о Хайни и ужасно расстроилась.
Доктор Харви был встревожен и, похоже, не знал, как мне сказать, что его беспокоило. Увидев его в таком состоянии, я сама испугалась и принялась успокаивать его, тем самым пытаясь успокаивать и себя.
— Ну говорите же, доктор, наверняка ничего серьезного.
— Тут одно затруднение.
— Хорошо, скажите, какое.
— Похоже, что вы подцепили сифилис.
Я рассмеялась.
— Вот что вас волнует! Я в полном порядке, ваши лаборанты ошиблись.
— Нет, Баффи.
— Да, доктор. В вашей лаборатории допустили ошибку, ужасную ошибку. А вы и перепугались до смерти.
— Баффи, тут нет никакой ошибки. В прошлый раз мы взяли у вас анализ и получили положительный результат. Потому мы и вызвали вас сегодня. Мы снова взяли пробы и отослали их в лабораторию главного здания. Они провели несколько тестов.
До меня все еще не дошло. В голове царил полный кавардак.
— Доктор, вы все-таки кое-что упустили из виду. Я понимаю, что уже давно доказано: нельзя заразиться, сидя на толчке, но тогда я не представляю, каким образом… Я же не сплю со всеми подряд…
Он взял со стола несколько бумаг.
— Смотрите, Баффи. Вот результаты первого анализа. А вот сегодняшние результаты. Если вы их сравните, вы поймете…
Мне не хотелось смотреть в эти бумаги. Я стояла не шевелясь.
— Мне нехорошо, доктор. Я хочу домой.
— Вам придется признать это, Баффи. Вам придется смириться с этим, чтобы мы могли вам помочь.
Я снова села. Я вспомнила о золотом флаконе духов, который нашла в кармане Тодда.
— Простите, доктор, меня сейчас стошнит.
Одна из медсестер пошла со мной в туалет. Когда я вернулась, доктор Харви сидел в одиночестве у себя в кабинете, ожидая меня. Он не уйдет. Я села, и он несколько минут мрачно смотрел на меня. Я чувствовала, что мне трудно дышать. В конце концов я поняла, что нельзя не согласиться с выводами такого опытного специалиста, который лучше меня разбирается в этих вещах. Разве Клео не убеждала меня, что он лучший акушер в Лос-Анджелесе? Акушер кинозвезд, сказала она тогда. И чем я могла опровергнуть его слова? Семнадцать лет безраздельной любви и полного доверия? Какое это может иметь значение сейчас, в конце двадцатого века, да еще в Лос-Анджелесе?
Я попыталась вспомнить, какое было лицо у Тодда, когда он вернулся из Лас-Вегаса. Что в нем было такого, что я не заметила? Он был бледен, сказал, что неважно себя чувствовал. Я настаивала, чтобы он сходил к врачу. А он ответил, что обязательно пойдет, как только появится свободное время. Что еще? Я снова попыталась представить его лицо. Но не смогла. Как будто он умер, и его черты расплылись. Но я была не права. Он не умер. Умерла я, и на ребенке, которого я носила, стояла печать смерти. Тодд Кинг убил нас обоих.
— Я труп, — пробормотала я.
— Что, что? — переспросил доктор Харви.
— Это фраза моей тети Эмили… «Я труп».
Наверное, доктор Харви теряет терпение, подумала я.
— Никакой вы не труп, Баффи. Просто у вас истерика. Это бывает. — «С другими, но не со мной, счастливицей, доктор. Такого никогда со мной не было, поверьте, доктор». — Нужно принять решение, Баффи. Существует несколько…
— Да, ладно, Стив. Вы не против, если я буду называть вас Стивом? Ведь вас зовут Стивеном? И вы уже вряд ли захотите быть моим лечащим врачом, не правда ли? Просто вырежьте мне все, Стив. Никакого вакуума. Никаких соляных растворов. Просто вырежьте!
— Но, может быть, в этом нет…
— Есть! Именно так и надо сделать! Обязательно! Я хочу прямо сейчас поехать в больницу. Стив, устройте меня в «Сидарс»! Достаньте мне, пожалуйста, халат. И проследите, чтобы меня поместили в лучшую палату. У меня всегда было все самое лучшее. К этому приучил меня муж. — Я грустно улыбнулась.
— Нужно позвонить и узнать — это все-таки не отель.
— И узнайте, можно ли мне оформить бессрочное пребывание в больнице. Ведь трудно сказать, сколько мне придется пролежать там.
Мои дети были в безопасности, в Малибу. За ними следили Ли и Роберт, который умел превосходно плавать. Говорили, что кандидат в олимпийские чемпионы. А Меган уже тринадцать. Так что она может стать помощницей Ли. И мне нужно быть готовой к тому, что придется все лето пролежать в «Сидарсе».
