(Не)милая Мила (СИ) - Жилло Анна

— То есть… — Мила тряхнула головой. — На кошек?

— Ну да.

— Господи… — она прикрыла рот рукой. — Извините, я… Черт! Нет, нету аллергии. Не обращайте внимания. А мы что — в кошачье кафе? Оно же тут где-то рядом?

— Ну да, — сознался я. — Вы против?

— Нет, конечно. Я дочку хотела сводить, только в другое. Но она маленькая еще, полезет тискать — не оттащить будет.

— А ей сколько? Ах, да, вы говорили, три года. Вы тоже в разводе?

— Нет. Я не была замужем.

Это прозвучало подчеркнуто спокойно, но так, что стало ясно: говорить на эту тему — табу.

Ну и ладно. Я вообще предпочитал помалкивать, предоставив возможность трындеть даме. Чаще всего и не слушал даже, а только обозначал присутствие в беседе кивками и универсальными словечками «угу» и «ага». Как тогда в ресторане. Может, где-то и жила женщина, разговор с которой был бы интереснее секса, но мне она еще не встретилась. Конечно, формат антикафе предполагал именно общение, но я надеялся, что котики перетянут внимание на себя, а заодно создадут умилительную почву для последующего урожая. Ну а если что, можно и в настолки поиграть.

Однако сегодня Мила была другой не только внешне. Шла, о чем-то думала, глядя под ноги. Или двух дней ей оказалось мало, чтобы выбраться из поганого настроения? Интересно, кто же его так испортил? И чем?

К счастью, дошли быстро, хватило стандартного разговора о погоде — для питерцев, как и для англичан, это спасительная тема в любых случаях жизни. В кафе оказалось немноголюдно и уютно. Диванчики, столики, приглушенная музыка. И коты, коты, коты. Штук двадцать, не меньше. Они лежали на лежанках и на диванах, бродили тут и там, ластились к посетителям.

Девушка-администратор выдала нам тайм-карту с отмеченным временем, показала, где брать чай, кофе и печенье, напомнила правила: котов не кормить, не обижать, общение не навязывать.

Какое там не навязывать — они сами жаждали общаться: терлись об ноги, запрыгивали на колени и на столы. Мила перегладила всех подряд, а ко мне пристроился черный кот с вислыми ушами, совсем молоденький, почти котенок.

— Как его зовут? — спросил я администратора, почесывая черныша за ухом.

— Вообще-то Мефистофель, но мы зовем Мефодием, — ответила та. — Он у нас совсем недавно, еще не привык.

— А откуда вы их берете? — заинтересовалась Мила.

— Из приюта. Кого-то забирают, а к нам новые приезжают.

— Забирают? Домой?

— Да, — девушка показала на плакат, сообщавший, что любого местного обитателя можно… укотовить.

— Укотовить? — рассмеялся я. — В смысле, усыновить? Забавно.

— Не хотите? — она погладила Мефистофеля-Мефодия, забравшегося ко мне на колени. — Кажется, вы ему понравились.

— Ну… пока не знаю, — вывернулся я.

Елки, мне только кота для полного счастья не хватает! Да еще и черного. Чтобы каждый день по сто раз мне дорогу переходил? Да, я суеверный. Или, может, когда кот твой, это не работает?

Мы с Милой одновременно потянулись к тарелке за последней оставшейся печенькой и столкнулись руками. Улыбнувшись, она разломила ее надвое, протянула мне половинку и встала.

— Пойду еще принесу.

Я так и залип взглядом, когда она наклонилась над столиком, накладывая на тарелку печенье из коробки. Джинсы так артистично обрисовывали попу, что аж руки зачесались повторить эти изгибы. И не только руки. Хотя что-то подсказывало: вряд ли это случится сегодня. Уж больно она была сдержанной. И где-то глубоко в себе. Вроде и рядом, но нет, далеко.

С одной стороны, досадно, с другой — может, и неплохо. Может, я и терял интерес так быстро, потому что само в руки шло? Ухаживать, соблазнять, добиваться — новый для меня опыт. Почему бы не попробовать?

Мила остановилась у шкафа с книгами и настолками, разглядывая корешки. Я сдвинул Мефистофеля с колен на диван и подошел к ней.

— Играете? — спросил, вытащив коробку со знакомым логотипом «EXIT».

«Заброшенный дом»? Такую еще не видел.

— Соседка — фанатка. И меня втянула. А вы?

— А мы с друзьями по субботам на волейбол ходим. А потом в спорт-бар. Кто телик смотрит, кто в настолки.

— Значит, вы сегодня пожертвовали волейболом? — насмешливо приподняла брови Мила. — Ради котиков?

— Не котиков, — поправил я, не уточняя. — К тому же не каждый раз с ними хожу, по настроению. Ну как, сыграем?

— А давайте.

Мы разложили карточки и диск-декодер, открыли буклет. Мефистофель забрался на стол и улегся рядом. Он вел себя на редкость дисциплинированно, не мешал, в тарелку с печеньем не лез, только иногда трогал лапой карточки, словно показывал, что и он участвует в игре. Я поглаживал его машинально, и тот мурчал, жмуря глаза.

— Ты кошатник, наверно? — спросила Мила, отмечая время прохода очередной комнаты.

— Да не особо, — я притворился, что не заметил этот внезапный переход на «ты». — У бабушки была когда-то кошка. Злющая. А… ты?

— Я больше собак люблю, — она тоже сделала вид, что все по плану. — Хотела Инке на день рождения щенка подарить, но отложила пока эту идею. С ним же надо как с ребенком в первые месяцы, а некому. Я на работе весь день.

С «Заброшенным домом» мы провозились долго. Игра оказалась сложной, но мы ее совместными усилиями добили — и как раз подошло к концу наше время.

— Слушай, еще рано, давай куда-нибудь забежим, перекусим, — предложил я. — А то печенье это…

— Давай, — кивнула Мила.

Кот, похоже, понял, что с собой его не заберут, спрыгнул со стола и ушел, повесив хвост. А мы оделись и вышли. И оказалось, что на улице льет как из ведра.

Глава 8

Мила

Когда Алексей спросил, нет ли у меня аллергии на котов, я от неожиданности впала в какой-то тупой ступор. Вот буквально переклинило. И ведь понимала же прекрасно, что он самых обычных кошек имеет в виду, но внутри все сжалось в ядовитый комок. И стало предельно ясно, что быстро этот яд из меня не выйдет.

Пять лет отношений, пусть даже таких уродливых, общий ребенок — детокс будет долгим. По капле придется выжимать. И дело не в том, что хотела бы все вернуть. Нет — уже нет. Вот даже приди он ко мне сейчас и скажи: «Люда, я развелся, давай поженимся» — откажусь. Хотя и непросто будет это сделать. Любовь прошла, а бывший любимый человек в тебе еще остался. И уходить не хочет, цепляется всеми лапами за порог.

Ничего, выгоню. Вот, может, Рокотов как раз и поможет. Вытряхнет Кота из меня. Точнее, вытрахнет.

А реальные котики оказались очень даже милыми. Особенно черный вислоух по имени Мефистофель, влюбившийся в Алексея с первого взгляда. Там вообще была какая-то расслабляющая атмосфера. Умиротворяющая. И игру выбрали не друг против друга, а совместную, командную. Мы вдвоем — против заброшенного дома. Я даже и не заметила, как на «ты» перешли. И как время прошло, тоже не заметила. Собрались где-нибудь поесть — и оказалось, что пошел дождь. Нет, ливень!

— Мда, — озадаченно нахмурился Алексей. — У тебя зонт есть?

— Нет. А у тебя?

— И у меня. Тут, конечно, едален всяких полно, но пока добежим, вымокнем. А ты болела только что. Значит, такси.

— Не знаю, мне всегда стыдно такси вызывать, если надо проехать двести метров. Мы и с тобой познакомились как раз поэтому. Потому что надо было в сад за Инкой, а я постеснялась на такси. То есть не познакомились, а…

— Когда я тебя чуть не задавил? Хорошо, раз ты такая стыдливая, давай по-другому. Рядом с твоим домом есть какая-нибудь кафешка съедобная? Не прямо в двухсот… в двухстах… не прямо рядом, а чтобы тебе не стыдно было, если дождь не кончится?

— Ну… — задумалась я. — Хинкальная есть неплохая. Три трамвайные остановки. Там чебуреки вкусные. Огромные.

— Супер. Как называется?

Я сказала название, Алексей забил его в приложение и вызвал такси.

В хинкальной я приговорила два здоровенных чебурека, Алексей едва справился с одним.