(Не)милая Мила (СИ) - Жилло Анна

Через час что-то засвербило в спине. Как будто кто-то сидел сзади и пялился в точку между лопатками. Хотя по определению никого не могло быть. Обернулся резко, и снова показалось, что в угол метнулась черная тень.

Может, домовой завелся? Или я поехал головой сразу в двух направлениях? Так и порваться недолго.

Выстебывая себя по-всякому, встал, вышел на кухню и налил в блюдце молока.

Да нет, я не всерьез, конечно. Так, шутка-самосмейка.

Посидел еще немного за компом, ничего больше не сделал и пошел спать. А утром, точнее, в полдень, когда продрал глаза, блюдце оказалось пустым.

Блин, ну не встал же я в припадке лунатизма и не вылакал его.

— Тараканы выпили, — сказал и вздрогнул от звука своего голоса.

Смешно, да. Особенно если учесть, что тараканов в доме нет: мусоропровод заварен.

— Значит, Мефистофель приходил. Он же адский кот, а я ему понравился.

Пока кофемашина цедила по капле такой же адский ристретто, позвонил Миле.

— Привет. Как ты? — универсальный вопрос, не имеющий в виду ничего конкретного.

— Привет. Пока жива. Но это не точно.

— А чего так? — испугался я. — Плохо себя чувствуешь?

— Да нет, нормально. Просто внезапно выяснилось, что в садик нужно сделать зимнюю гирлянду.

— Чего? Какую гирлянду?

— Ватную, — тяжело вздохнула Мила. — Типа снежки. Вот сейчас потащусь за ватой и буду делать.

— Это на Новый год, что ли? Так еще же больше месяца.

— Нет, на Новый год снежинки будем вырезать и прочую лабуду. А это к началу зимы. У них там праздники на каждый чих.

— Жаль. Я думал, может, сходим куда.

— Сегодня точно нет. Нянька наша еще не вернулась, мама болеет, а соседку второй раз не хочу напрягать. Может, на неделе?

— Мил, ну ты тогда сама маякни, когда сможешь, ладно?

— Ок. Ой… извини, там… не знаю что, но кто-то сейчас получит по заднице.

Она отключилась. Все это было как-то… неправильно, но, похоже, с ней все будет не так. Не так, как с другими.

Глава 9

Мила

Уже к середине декабря я поняла, что охотничий сезон пора закрывать.

Если собираешься с мужиком в постель, надо это делать, пока у кого-то не перегорело. Или у даже у обоих. Одно дело, если рассчитываешь на что-то серьезное и долгоиграющее, тут можно и потянуть. И совсем другое, если в планах только секс. Охота — дело интересное и волнующее, но затягивать ее не стоит.

Встречались мы не каждый день, конечно, раза три в неделю. Мама поправилась и охотно сидела с Инкой, моментально смекнув, что я задерживаюсь вовсе не по работе. Что у меня личная жизнь — и это явно не Кот, которого она терпеть не могла, хотя видела за все время раза два от силы. И теперь вот готова была вообще Инку к себе забрать, лишь бы у меня что-то сложилось. Благо давно вышла на пенсию.

С мамой отношения у нас всегда были непростыми. Я признавала, что женщина она очень неглупая и с опытом, но преподносился этот опыт так, что хотелось от него спрятаться. Да и разрыв в возрасте между нами получился слишком большим: я была поздним ребенком. Они с папой влюбились друг в друга еще в школе, но из армии мама его не дождалась, вышла замуж за однокурсника. Папа тоже женился, и на Дальнем Востоке у меня был брат на шестнадцать лет старше. Когда обоим уже подкатило к сорока, они с мамой случайно встретились — и все завертелось снова. Развелись, поженились, родилась я. И детство у меня было очень даже счастливое, хотя и выпало на самые нелегкие годы.

Папа умер, когда мне исполнилось пятнадцать. Мама как раз собиралась на пенсию, но пришлось отложить на целых десять лет. Папа был начальником строительного управления, а мама — учительницей младших классов. Привыкнув к достатку, с трудом приучаешь себя экономить на колготках. Я подрабатывала где могла с девятого класса, но при этом успевала учиться почти на отлично и вести развеселую студенческую жизнь.

Оказавшись в шестьдесят пять лет на пенсии, мама заскучала и обрушила весь свой опыт, и житейский, и педагогический, на меня. Забывая при этом, что я уже далеко не первоклассница. И даже в тех случаях, когда она была категорически права, именно эта ее категоричность и безапелляционность отталкивала, заставляя становиться на дыбы.

Да, так вот мама предложила забрать Инку на время к себе. Жила она в трех трамвайных остановках от меня, поэтому вполне могла водить ее в садик. Но это был бы уже переборчик. Спихнуть ребенка на бабушку, чтобы кобылкой рвануть на вольный выпас с жеребцом, — это, на мой взгляд, было как-то мерзко. А вот на недельку новогодних праздников — почему бы и нет? Я бы им даже путевки взяла в какой-нибудь пансионат.

Однако все пошло не по плану. То есть не совсем по плану.

Позвонил Кот и обрадовал, что покупает для Инки квартиру — почти новую студию на Пионерке. Поскольку собственность оформлялась на нее, я должна была участвовать в сделке как законный представитель. Посмотрев на эту каморку, я едва не заплакала. Это был типичный «белый слон».

Говорят, когда-то в Таиланде король дарил белого слона тому, кого хотел разорить: эта священная скотина требовала баснословно дорогого ухода. Чтобы сдать эту студию даже по минимальной цене, вложить в нее предстояло столько, что без кредитов не обойтись. Но что я могла сделать? Отказаться? Надо было сразу выбирать какой-нибудь другой вариант, когда только зашел об этом разговор. Потребовать денег на ремонт и обстановку? Не прокатило бы.

Скрипнула зубами и согласилась.

Договор оформили через нотариуса, Кот расплатился с продавцом, я получила документы, ключи и подписала передаточный акт — все заняло чуть больше недели.

— Давай подвезу тебя, — предложил Кот, когда мы вышли из теперь уже Инкиной квартиры.

Ехали молча, и кто бы знал, как мне было паршиво!

— Люда, — заглушив двигатель у парадной, Кот повернулся ко мне. — Извини, что так вышло. Пойми, меня просто поставили перед ультиматумом.

— Я все понимаю, Костя. Жена, тесть… Ты свой выбор сделал.

Я хотела выйти, но он не позволил. Одна рука легла на плечо, другая на колено.

За пять лет я достаточно хорошо его узнала. В том числе и то, как тяжелеют от желания руки и темнеют глаза.

Ну да, ну да… И это я понимаю.

Люда, давай я притворюсь, что согласился на их условия, но мы все равно будем потихоньку встречаться и трахаться.

Стало до тошноты противно. А еще противнее оттого, что тело откликнулось. Таким привычным теплом в животе и немеющими кончиками пальцев. Я — не хотела. А оно было очень даже не прочь.

Нет…

И вслух тоже:

— Нет!

— Что «нет»? — не понял Кот.

— Ничего. Счастливо!

Вывернулась из-под его рук, вылезла из машины, пошла к парадной, спиной чувствуя взгляд. Хотелось скорее подняться к себе, встать под душ и смыть его. Его прикосновения, его голос, его запах.

Я специально взяла на этот день отгул. Инка была в садике, тишина давила снаружи, пустота — изнутри. Походив по квартире взад-вперед, я взяла телефон. Вечером мы с Алексеем собирались пойти куда-нибудь поужинать.

Одна моя половина вопила: на фиг все эти ужины. Лучше приеду к нему и закажем что-то в доставку — если вообще захочется есть.

Вторая, благоразумная, возражала, что секс от злости — последнее дело, а уж первый раз ложиться в постель с мужчиной, когда хочешь другого и злишься за это и на него, и на себя, тем более днище. И что лучше нам сегодня не встречаться. Ни в каком формате.

Глупости, говорила, первая — злая. Вот именно сейчас и надо. Чтобы захлопнуть эту дверь, раз и навсегда.

А не боишься, возражала вторая, что захлопнешь разом обе двери?

Первая изловчилась и выхватила у второй телефон.

— Леш, привет. Как сегодня, в силе?

— Да, конечно. Ты все сделала?

Я говорила, что у меня с утра важные дела, но, разумеется, умолчала, какие именно.