Милая, (с)нежная, желанная (СИ) - Ваниль Мила

Annotation

Я – последняя из рода снежных лис, истребленных в войне за власть. Он – мой враг, альфа клана, женоненавистник. Между нами не может быть ничего общего.

Но есть тот, кто спас меня от жестокого наказания за преступление, которого я не совершала. Он – друг и любовник альфы. Из-за него мы встретились, и теперь только смерть может разлучить нас.

Мила Ваниль

1. Казнь

2. Возмездие

3. Наказание

4. Расплата

5. Выводы

6. Неповиновение

7. Кара

8. Непослушная

9. Влечение

10. Стыд

11. Снежная

12. Надежда

13. Страсть

14. Запах

15. Гордость

16. Обида

17. Драка

18. Побег

19. Разум

20. Чувства

21. Раскаяние

22. Очищение

23. Мир

24. Урок

25. Наслаждение

26. Выбор

27. Предательство

28. Разговор

29. Воспоминания

30. Любопытство

31. Двое

32. Озарение

33. Истинная

34. Ведьма

35. Последствия

36. Обман

37. Разлука

38. Перемены

39. Возвращение

40. Невеста

41. Решение

42. Прощание

43. Расчет

44. Боль

45. Хаос

46. Воссоединение

47. Подарок

48. Вина

49. Лечение

50. Истинные

Эпилог. Год спустя...

Мила Ваниль

Милая, (с)нежная, желанная

1. Казнь

Фаина

В день моей казни зацвели липы.

Ветер дул со стороны парка, где я гуляла еще ребенком, и сладкий аромат приятно щекотал ноздри. Если закрыть глаза и не прислушиваться к шуму толпы, собравшейся на площади, то можно представить, что под ногами скрипят не ступени деревянного помоста, а доска качелей, висящих на толстом суку старой раскидистой липы.

- Шлюха! – крикнула какая-то женщина.

- Шлюха! Шлюха! – подхватили другие голоса.

- Я не изменяла мужу…

Эта фраза привычно слетела с губ, но не в надежде, что кто-то мне поверит. Теперь я повторяла ее, как напоминание о несправедливости происходящего. Тихий шепот могла слышать только я… и палач.

- Все так говорят, - произнес мужчина. – Но есть доказательства вины, иначе тебя здесь не было бы.

Я открыла глаза и вздрогнула. Палач в черном костюме и колпаке стоял так близко, что я могла рассмотреть цвет радужки сквозь прорези маски. Желто-медовая, с зеленоватым оттенком. Он скользнул по мне взглядом, задержав его на сосках, отчетливо заметных под полупрозрачной тканью длинной сорочки. Кроме нее на мне лишь ошейник, блокирующий превращение в звериную ипостась.

- Шлюха! Шлюха! – скандировала толпа на площади. – Спустить с нее шкуру!

- Что ты можешь предложить? – спросил палач.

Я судорожно перевела дыхание. Перед исполнением приговора мне разрешили увидеться с родственниками. Но отец уже умер, и на свидание пришла моя старенькая няня. Она и сказала, что есть шанс на смягчение наказания. Если палач захочет меня пощадить, то попросит что-нибудь взамен.

Увы, от былого богатства ничего не осталось. По приговору суда все унаследовал муж. Однако няня оставила мне браслет, подарок старого лорда в знак благодарности за верную службу. Его я и положила в протянутую ладонь.

- Это все? – усмехнулся палач.

- Больше ничего нет…

- Уверена?

- Только… я сама.

И об этом рассказала мне няня.

- Если он захочет переспать с тобой, соглашайся, - учила она. – Ты красавица, он не будет портить красоту, если позволишь воспользоваться ею. Только так ты выживешь.

Я была уверена, что не хочу бороться за жизнь. Зачем? После предательства тех, кого считала семьей… Как жить с клеймом позора? Шлюхой в доме терпимости? Без денег, без титула, без имени…

Няня пообещала увезти меня далеко-далеко. Туда, где никто не знает леди Фаину Ларссон.

- Выдержи это испытание, малышка, - уговаривала няня. – Выживи. Я позабочусь о тебе и помогу отомстить.

Навряд ли она могла противостоять клану мужа, но слова о мести заставили меня задуматься. Если умру я – умрет мой род. Так… несправедливо.

Поэтому я предложила палачу браслет и себя, в надежде на милость.

За измену мужу меня приговорили к торговой казни: унизительной порке кнутом на главной площади города.

Я любила Сильвера. Никакой измены не было, меня оговорили. А он… поверил «свидетелям», а не мне. Интересно, он тоже в толпе зевак? Будет наблюдать, как жену привяжут к позорному столбу и высекут кнутом?

Бывшую жену…

Палач затянул веревочную петлю на моих запястьях и толкнул вперед, на середину помоста. Толпа загудела. Палач перекинул веревку сквозь кольцо, закрепленное на столбе, и дернул ее так сильно, что мне пришлось встать на цыпочки.

- Сладко не будет, красавица, - шепнул он. – И шкурку придется подпортить. Но твой дар принят.

От ужаса я перестала понимать, что происходит. Перед глазами повис туман, звуки и запахи притупились. Одним рывком палач разорвал сорочку, обнажая мою спину. Кнут щелкнул в воздухе, и плечи обожгла сильная боль.

Я закричала, выгибаясь дугой.

- Так и кричи, - велел палач. – Даже если ничего не почувствуешь.

По спине потекло что-то теплое, в нос ударил сладкий запах крови.

Лука

Я увидел ее случайно. Севир отправил меня в прокуратуру с документами по делу о хищении денег, выделенных из казны на ремонт городских дорог. Прокурор заседал в суде, и я доставил документы, не дожидаясь его возвращения в кабинет. Там я с ней и столкнулся…

Красоту девушки не портил потрепанный вид. Немытые волосы, заплетенные в длинную косу, отливали цветом гречишного меда. Сквозь грязь на лице проступала белоснежная кожа. Опухшие от слез глаза сверкали, как два сапфира. Точеный носик, аккуратные губы, гибкий стан. Миниатюрная, изящная, как фарфоровая статуэтка. И… преступница? Я заметил и блокирующий ошейник на тонкой шее, когда ее провели мимо меня.

- Кто это? – спросил я у прокурора.

- Уличена в измене мужу и приговорена к публичной порке, - равнодушно ответил он.

- Она не похожа на шлюху, - вырвалось у меня.

- Ее сдал любовник. Она просила его достать яд, чтобы отравить мужа. Есть свидетели их связи.

Красивая и порочная…

Внутри шевельнулся зверь. Он хотел эту самку, и я разделял его желание.

Договориться с палачом было легко. Имя Севира подействовало безотказно, а деньги закрепили успех. В день казни я занял место палача.

Самка должна умолять о милости и отдаться добровольно, а перед этим получить наказание. Сто полноценных ударов кнутом ее убьют. Мне казалось, что даже один по-настоящему сильный удар может переломить ей спину. Поэтому я буду нежен и аккуратен. Почти. Унижение она испытает сполна. И боль тоже, но только ту, которую сможет вытерпеть.

Толпа на площади жаждала возмездия. Измена – тяжкое преступление и для знати, и для бедноты. Такое не прощают. Но я дрогнул, взглянув в глаза преступницы. Голубой цвет радужки у лис встречается редко, и дело даже не в нем. Самка смотрела на меня кротко и обреченно. Казалось, она не испытывает ни страха, ни стыда, ни вины. И моя уверенность в том, что она должна быть наказана, куда-то улетучилась.

Первым ударом я рассек кожу на спине, но лишь для того, чтобы кровь скрыла обман. Кнут грозно свистел в воздухе и громко щелкал. И едва касался спины, не оставляя рубцов. Самка почти сразу обмякла, натянув веревку, и толпа недовольно гудела, требуя, чтобы я привел ее в чувство. Они собрались, чтобы насладиться страданиями жертвы, а палач «порол» бездыханное тело.

Плевать! Мною нельзя управлять. Единственный, кому я подчиняюсь – лорд Севир Кейси, мой альфа, глава всех лисьих кланов.

После сотого удара я окатил самку водой из ведра, стоящего на помосте. Она очнулась и медленно подняла голову. В мутном взгляде плескалась боль.