Паулина Симонс - Красные листья
Кристине придется побыть в морге. Будет вскрытие, а потом… Что будет потом? Придет кто-нибудь, чтобы забрать ее оттаявшее тело и похоронить? Придет ли кто-нибудь и скажет: «Она моя, и я хочу ее забрать. Я люблю ее и буду тосковать. Она моя дочь, Господи, моя единственная дочь! Или не единственная, а одна из семи… Она моя сестра, моя единственная сестра… или моя старшая сестра… Она мне жена»?
Она была моей женой, и я любил ее, и я похоронил ее и себя вместе с ней, и все эти пять лет, что прошли с ее смерти, я все время пытался отползти от могилы, и это мне начало удаваться, понемногу, по чуть-чуть, дюйм за дюймом. Я думал, что у меня что-то начинает налаживаться, и ты, Кристина, заставила меня поверить в это, заставила с надеждой думать о пятнице, предвкушать нашу встречу. А что осталось предвкушать мне теперь? Снова ночь, ночное забытье — единственное время, когда можно уйти от этого кошмара, — или самую середину дня, когда солнце светит настолько ярко и дел так много, что поневоле отвлекаешься».
Спенсер заснул в кресле. Когда он проснулся, уже на рассвете, то вскочил, проковылял к постели и нырнул в нее. Все, кончились дни, когда он ложился спать, аккуратно сложив одежду на кресле. Кончились.
Спенсер проснулся в пятницу утром около девяти часов, примерно на час позже начала рабочего дня. Ужасно болела голова. Сейчас бы чашку крепкого сладкого кофе с молоком. Такое обычно быстро вылечивает. Но кофе в этом доме не водился. Спенсер так завел намеренно. Это заставляло его быстро сматываться из дома. Сегодняшний день не был исключением, потому что сделать надо было очень много.
Сегодня Спенсер надел свой единственный костюм. Он был похож на тот, какой он надевал на похороны Энди. Приняв душ, побрившись, в белой рубашке, трезво-подтянутый, Спенсер покинул свою квартиру, где никогда не было ни еды, ни кофе, и направился в торговый центр, который находился рядом, где аромат свежеприготовленной пищи казался ему почти домашним.
Потом он позвонил из своей машины в управление полиции и после поехал в городской совет Хановера (там же помещался и суд), где оформил ордер на обыск комнаты Кристины.
Говоря по телефону с Кайлом, Спенсер спросил диспетчера, извещен ли Конкорд о случае убийства в Хановере. Кайл сказал, что не знает, но думает, что извещен. Предполагалось, что за этим должен был проследить Фелл. Галлахера, шефа полиции, по пятницам в управлении не было. Пятница полностью отводилась для гольфа. Обычно в этот день Галлахер уезжал в Хаверхилл, сорок пять миль к северу, в Главное управление уголовного розыска, а иногда в Конкорд. Спенсер спросил Кайла, чем шеф занимается сегодня. Кайл сказал, что тот повел свою дочку в универмаг, чтобы купить ей платье для конфирмации или что-то в этом роде.
«В общем, неплохо, — подумал Спенсер. — Вернее, просто замечательно. Расследование предполагаемого убийства полностью взвалено на меня. Шеф сделал вид, что его это не касается. Правда, есть еще Уилл и Реймонд Фелл, но на этого парня нельзя положиться, он забывает все на свете, а полицейские фотокамеры отдает тете, живущей в Кливленде».
— Когда прибудут люди из Конкорда, скажи им, что я в колледже, и свяжись со мной по радио. Хорошо? А где сейчас Фелл? — Фелл патрулировал в своей машине где-то в районе Ливана. — Я надеюсь, что он позвонит Ландерсу. Мне нужно обработать порошком комнату жертвы.
— Да, — сказал Кайл. — Эд звонил утром. Он будет к полудню.
Первую остановку Спенсер сделал у административного корпуса колледжа, где попросил показать документы Кристины. Ему нужно было выяснить, есть ли у нее родственники. Секретарша вначале не хотела давать ему документы, которые, по-видимому, считались здесь конфиденциальными.
Спенсер заверил эту честную, добросовестную девушку, что в случае с Кристиной конфиденциальностью сейчас и не пахнёт. В данный момент важно найти родственников, чтобы ее нормально похоронили, когда придет время. Девушка вообще подозрительно отнеслась к Спенсеру, поэтому ему пришлось позвать ее начальницу и показать полицейский жетон. Та без звука выдала документы Кристины. Спенсер взял их и сел на один из больших плюшевых диванов в этой уютной и тихой комнате.
Фамилия: Ким.
Имя: Кристина.
Другие имена: нет (так было в документах).
Дата рождения: 22 ноября 1972 года.
«Это правильно, ей ведь только исполнился двадцать один год, — подумал Спенсер. — Я помню, когда мне исполнился двадцать один. Шестеро моих братьев, мой лучший друг Матт и я поехали отмечать в Порт-Джефферсон, где сильно приняли на грудь. Потом была драка — какого-то парня насильно раздели, затем избили прямо на главной улице Порт-Джеффа. Я был пьян в стельку, и меня вполне могли арестовать. Пришлось звонить домой, звать на подмогу, потому что мы все были в таком состоянии, что никто не мог вести машину. Вот такой у меня был двадцать первый день рождения».
Двадцать первый день рождения Кристины был ее предпоследним днем в жизни.
Спенсер продолжал читать документы. Там был адрес в Бруклине, Нью-Йорк. Спенсер мог это проверить. Он его переписал. Ему нужно было найти кого-нибудь из родственников. Ах, вот имя матери: Кэтрин Морган. Адрес: неизвестен.
Неизвестен? Спенсер начал искать отца. Джон Генри. Скончался. Братья, сестры: нет.
Дело обстояло хуже, чем Спенсер предполагал. Но, в конце концов, хорошо то, что не будет убитых горем родителей. Господи, но все же! Кто-то же должен ее оплакать. Спенсер чувствовал свою персональную ответственность за то, чтобы найти кого-нибудь из близких Кристины.
Ее документы вызывали большое количество вопросов. Кэтрин Морган, Джон Генри, а фамилия у Кристины — Ким? Что это вообще означает?
Информация, содержащаяся в ее студенческом досье, проливала еще меньше света. Кристина окончила школу в Бруклин-Хайтсе. Кое-какие небольшие деньги она зарабатывала в «Красных листьях», остальное — то есть учебу, жилье и питание — оплачивала ее бабушка с материнской стороны, Луиза Морган. Но адреса миссис Морган не было. Может быть, это та бабушка, которая жила на озере Уиннипесоки?
Спенсер быстро проверил школьные документы Кристины — все было в полном порядке. Ее приняли в колледж не только потому, что она была спортсменкой.
Он решил проехать в Дартмутскую городскую больницу на Норт-Мейн-стрит рядом с бывшим Мемориальным госпиталем имени Мэри Хичкок, чтобы проверить информацию о Кристине, которая должна быть там на случай всякого рода несчастий. В качестве гаранта, обеспечивающего медицинскую страховку Кристины, значилась Луиза Морган. Был указан и телефон. Но Спенсер знал, что по этому телефону звонить бесполезно. Луиза Морган умерла.
