Наталья Андреева - Дети белой богини
- Пойдемте на кухню.
Там, придвинув гостю табуретку, сказал:
- Вы на Василия не обижайтесь. Это он на людях такой, да еще и выпил. А на самом деле тяжело ему. Жена на работу никак не может устроиться, не берут. Ни прописки, ни образования. За квартиру платят семь с половиной тысяч. За однокомнатную. У самого работа не сахар. В какой автосервис возьмут без регистрации? Да еще за такие деньги? Они не просто машины чинят. Там явный криминал. Это он матери говорит, что все хорошо. И родственники, которые в гости пришли, верят. Но хорошо там, где нас нет. Правильно?
- Наверно, так, - кивнул Александр.
- И вы правильно сказали: родину любить надо. Здесь тихо, спокойно. Красиво у нас очень. И хорошо.
Парень нравился Завьялову все больше и больше. Сколько ему? Двадцать два?
- Ты знаешь, кто я? - спросил он.
- Да, - кивнул Павел. - Машин муж. Мне жаль, что так вышло. То есть, что ее... - Запнулся, посмотрел виновато.
- Ты ведь часто с ней беседовал, когда лежал в больнице. О чем?
- О Веронике. Это моя девушка. Маша... Она была... Только не обижайтесь. Тоже одинокая.
- Маша тебе рассказывала о том, как мы ссорились? - Завьялов внимательно глянул на Павла.
- Она рассказывала о том, какой вы больной. И что не вы в этом виноваты.
- А скажи мне, только честно, у вас с ней ничего не было?
- В каком смысле? - не понял Павел.
- В смысле любви.
- Да что вы! Я люблю Веронику. Очень, А Маша любила вас.
- Это она тебе сказала?
- А разве не видно, когда любят?
- Послушай, Паша. В ту ночь, когда ее убили, ты где был?
- Дома. Спал.
- Кроме матери, кто может это подтвердить?
- Да никто. Мы вдвоем живем.
- А соседи?
- Соседи ночью спят. Часов в одиннадцать вечера я ходил в сарай. Мама вспомнила, что у нас дома кончилась картошка, а с утра - на рынок, некогда с ней возиться. Надо же в погреб лезть, потом накрывать, чтоб не померзла. Я взял сумки и пошел.
- Вернулся во сколько?
- Ну около полуночи. Встретился с приятелем, из Мамонова. Он шел на Пятачок. Мы поговорили минут десять-пятнадцать.
- Значит, ночью тебя видели на улице. Так?
- А почему вы спрашиваете?
- Ты не боишься, что тебя обвинят в убийстве Маши?
- Меня? - искренне удивился Павел.
- Ты ходил к ней по вечерам.
- Это и было-то всего один раз. Когда Вероника вернулась в город. Маша сама мне позвонила.
- Постой... Значит, в тот вечер Маша рассказала тебе, как у Германа Горанина встретилась с Вероникой! Так? Я ведь знаю, что ты даже предложение ей делал. Но она всерьез увлечена Гораниным.
- Ненавижу его! - скрипнул зубами Павел. - Если бы она была ему нужна, я бы понял. Но он же со всеми женщинами... У него их столько было! А она такая хорошая, чистая. Просто никто не знает, какая она. А красится так ярко и одевается просто назло.
- Назло кому?
- Да всем! Что бы она ни делала, ее все равно I будут ненавидеть. За мать, за отца, за Долину Бедных.
- Ты знаешь, что они любовники? Горанин и Вероника.
- Так весь город об этом говорит, - пожал плечами Павел.
- А о Германе Маша тебе рассказывала?
- Ну, в общем, - замялся Павел, - кое-что.
- Между ними что-то было?
- Между кем?
- Между Германом и Машей?
- По-моему, они были просто друзьями. Но дружба какая-то странная. Маша всегда называла его по имени-отчеству, Герман Георгиевич. Иногда она ему звонила.
- А тебе той ночью? Когда ее убили. Звонила?
- Нет.
- Значит, вы не договаривались встретиться?
- Нет, конечно!
- Я так и думал. Павел, ты готов за себя постоять?
- То есть?
- Если тебя вызовут в прокуратуру, ты сможешь доказать свою невиновность?
- Конечно! А зачем вы ко мне пришли?
- Быть может, убедиться в том, что ты невиновен, - усмехнулся Завьялов. - Видишь ли, Маша не могла открыть дверь чужому.
- Я был дома. Спал.
- Что ж, я тебя предупредил. Пойду, пожалуй. Не буду вам мешать.
- Я выйду с вами.
Пока Завьялов обувался, Павел снял с вешалки куртку и крикнул в большую комнату:
- Ма, мы уходим!
- «Ой, мороз, моро-оз!» — грянуло в ответ. На улице Павнов достал сигарету, глубоко затянулся. Потом сказал:
- Уеду я отсюда.
- А как же Вероника?
- Она тоже скоро уедет. Если Горанин на ней не женится. А он не женится.
- Откуда ты знаешь?
- Так.
- Ты что-то не договариваешь?
- С чего вы взяли?
- Это я с тобой так мило беседую. В прокуратуре все будет по-другому. Я очень хорошо знаю Германа... Георгиевича.
- Совсем забыл, что вы друзья, - равнодушно сказал Павел. — Но я его не боюсь. Я у него девушку не уводил.
- Да причем здесь девушка. - Завьялов поморщился. - Речь пойдет об убийстве.
Павнов никак не реагировал на его слова. Помолчав, спросил:
- Вас проводить?
- Спасибо, не надо.
Завьялову хотелось остаться одному.
- Тогда мне налево. К однокласснику зайду. Насчет работы надо поговорить. Ему тоже не везет. Может, на Север вместе подадимся.
Александр пожал Павлу руку.
День шестой
В понедельник с самого утра он ждал звонка Германа. Тот позвонил около полудня. Отчетливо и громко спросил:
- Ты готов?
- Да.
- Встретимся на Пятачке. Все, давай. ...Сотрудников милиции, приехавших с Гораниным, он знал хорошо. С некоторыми был в приятельских отношениях, раньше вместе отмечали профессиональные праздники.
Компания собралась солидная. А если ничего не найдут? Что-то Герман подозрительно спокоен. Будто знает наверняка, что сегодня все решится.
И вновь он" поднимается на третий этаж. Пахнет кошками и чем-то кислым. Капустой, что ли, квашеной? Вчера лестничную клетку Павновых заливал аппетитный запах тушеного мяса. В дверь позвонил Герман. И вновь открыла Ирина Михайловна. Понедельник, сегодня они не торгуют. Понедельник в N - единственный свободный от рынка день.
Увидев, сколько народу стоит за дверью, Ирина Михайловна невольно попятилась. Ее напугали люди в милицейской форме.
- Что? Что случилось?
- Гражданин Павнов Павел Михайлович здесь проживает? - официально спросил Горанин.
- Да. Здесь.
- Старший следователь городской прокуратуры Герман Георгиевич Горанин. Ознакомьтесь с постановлением на обыск.
Ирина Михайловна сдавленно вскрикнула и схватилась рукой за сердце.
- Нет, нет, нет. Не пущу!
- Гражданка, вы нарушаете закон. Пропустите нас в квартиру.
Она попятилась. Вошли. В небольшой двухкомнатной квартирке сразу стало тесно. Из кухни вышел Павел, удивленно глянул на непрошеных гостей.
