Наталья Андреева - Вид на жительство в раю
Обзор книги Наталья Андреева - Вид на жительство в раю
Наталья Андреева
Вид на жительство в раю
В РАЮ
…За полчаса до того как умереть, я уже была на месте. Хотелось посмотреть, как все это будет. я готовилась к событию тщательно: за две недели сходила в салон красоты, сделала маникюр, элегантную стрижку, с утра знаменательного дня наложила полный макияж, надела лучшее свое платье…
— Куда это ты так вырядилась? — уставился на меня муж. — Нашла повод!
Его лицо было недовольным: губы скривились, словно он жевал ломтик лимона, глаза стали похожими на щелочки. Как и всегда, когда он на меня смотрел. Но он стиснул зубы и удержался — не закатил скандал. я все поняла правильно: скорей бы ты убралась!
И кинулась собирать чемодан. Это наше с ним последнее утро. Прощай, любимый! Мы с тобой сегодня одни. Сын уехал с друзьями в Питер. Он ученик выпускного класса, сейчас конец первого полугодия, каникулы. Последний год детства, они спешат насладиться. Мы одни, и я все пытаюсь заглянуть тебе в глаза, любимый. Может быть, еще не поздно? Сколько лет мы с тобой прожили вместе? Восемнадцать? А сколько знакомы? Двадцать? Неужели все вот так бездарно закончится? Один из нас должен уйти, чтобы другой не страдал.
Чемодан собираю я. Ты думаешь, что через каких-нибудь полтора часа я сяду в поезд и поеду к маме. Замужняя женщина одна едет к маме. То есть все так плохо, что хуже и быть не может. Хуже только смерть. Поэтому выбирать не приходится. Я собираю чемодан. А ты у телефона. Я прекрасно знаю, кому ты звонишь. Последнее время ты даже не скрываешь, что у тебя есть любовница. Полгода я следила за вами — пока не поняла, что это бессмысленно. Мне стоило только открыть рот, чтобы разразиться обвинительной речью, как ты пожал плечами и буркнул:
— Да, я тебе изменяю. Ну и что?
Мой рот тут же закрылся. Да, ты мне изменяешь. Ну и что? Что в этом странного? Я живу у тебя на содержании. За все платишь ты, следовательно, ты хозяин положения. Мой господин. У меня нет денег и нет права голоса. Не нравится — уходи. Никто не держит. Я тоже не могу тебя удержать, любимый. Нечем. Мы двадцать лет знакомы, восемнадцать женаты, последний раз занимались любовью лет этак… В общем, если я скажу, что беременна, у тебя будет истерика. От хохота. Вариант, что у меня тоже есть любовник, ты не рассматриваешь. Ты слишком хорошо меня знаешь. Поэтому я собираю чемодан. Неужели все так бездарно закончится?
Единственное, что меня на сегодняшний момент удовлетворяет, это мое отражение в зеркале. Я — молодец! За последние полгода хорошо поработала. Когда поняла, что муж изменяет, взяла себя в руки. Надеялась все исправить, склеить разбитую чашку, но пока собирала осколки, поранилась в кровь. И теперь собираю чемодан…
Полгода бешеной гонки. Полгода нервов, слез, тайных истерик, беготни по магазинам. Бесконечные часы в салонах красоты. Теперь я стройная, интересная женщина тридцати восьми лет с пышными каштановыми волосами, в которых мелькают серебристые и медные пряди. Модное мелирование. Такую прическу мне сделали в салоне. Когда муж меня увидел, то в прямом смысле слова взбесился. Слюна пенилась, так он орал! Но мне было наплевать. Потому что я уже поняла: мои усилия пропали даром. К черту диету! Массажиста и мастера маникюра! Фитнесс и бассейн! К черту психологов и модные книги: «Как заставить себя полюбить?» Или «Как удержать мужа?» К черту гадалок и приворотное зелье. Карты обещают победу тебе, а плоды каждый раз пожинает соперница. Долой! Курс кулинарии вкупе с занятиями по ускоренной программе кройки и шитья — туда же. Всех — в сад. Дело вовсе не в этом. Не в том, как я выгляжу. Как готовлю, как занимаюсь любовью. Как хорошо я вяжу и вышиваю крестиком. А в том, что я такое. Ноль. Ничтожество.
И я собираю чемодан.
— Уже готова? — Он выглядывает из кухни, лицо довольное. Я не принимаю это на свой счет. Он только что договорился со своей любовницей. О свидании. Прямо с вокзала, посадив меня в поезд, он отправится за ней. А я… Я собираю чемодан.
— Да, готова.
Не только готова, но и спокойна. Ты не оставил мне выбора, любимый. Пора.
— Не стоит ли тебе переодеться?
— Во что?
Я смотрю на него в упор. Он отводит глаза и мямлит:
— Я думаю, что в джинсах тебе будет удобнее. И новая норковая шубка… Неужели ты хочешь надеть ее в дорогу?
— Да! — с вызовом отвечаю я. Хочу в последний раз пройтись с ним рука об руку при полном параде.
— Галя, это глупо!
— Тебе шубки жалко?
— Не то, — морщится он. — Все, что ты делаешь последнее время, — глупо.
— Я знаю. Да, я дура. И не только в последнее время. Ты двадцать лет повторяешь беспрестанно, что я дура. Тебе не надоело?
— А разве это не правда? — Он начинает злиться. — Я двадцать лет вкалываю, зарабатываю деньги, и заметь: деньги немалые! Обеспечиваю семью. А что делаешь ты? Бездельничаешь! Была бы умная, нашла бы себе занятие. И мне бы не приходилось тянуть семью в одиночку. Здесь все куплено на мои деньги. И это, и это. И это тоже!
Его палец упирается в норковую шубку.
— Не начинай, — вздыхаю я. Сказал бы на прощанье что-нибудь новенькое. А эту песню мы уже слышали. Пластинка заезжена. Пора ее выкинуть.
— Ты права, — неожиданно легко соглашается он. — На поезд опоздаем.
Он не устраивает на прощанье скандала, я тоже иду на компромисс:
— Хорошо. Я надену джинсы, но все-таки поеду в шубке. Потому что холодно.
Он согласно кивает. Шубка — это жертва. В любом случае он выиграет больше.
— Присядем на дорожку, — говорит муж и плюхается на пуфик в прихожей. Он старше на десять лет, грузный, лицо обрюзгло, под глазами мешки. Больные почки. Неужели мой муж всерьез полагает, что любовницу интересует он, а не его деньги? Ведь это не она ночей не спала, когда к нему на фирму нагрянул ОБЭП. Не болталась вместе с ним между небом и землей, когда склады опечатали. Или когда огромная партия товара застряла на таможне. Не к ней он прибежал бледный, с трясущимися руками и дрожащими губами. Которые не сразу смогли выговорить:
— М-м-м… М-м-м… Меня п-пытались убить…
Не она сидела у постели его сына, когда тот заболел воспалением легких. Не лежала с ним в больнице с диагнозом, который и выговорить-то страшно. Да, обошлось. И в первый раз, и во второй, и в третий. Обошлось затем, чтобы сейчас взрослый сын уехал с друзьями в Питер весело проводить время, муж с любовницей планировали, как будут жить вместе, а я собирала чемодан? Но разве это справедливо? Что она делала все те годы, когда я обеспечивала его надежный тыл? А ведь мы с ней почти ровесницы! Она вела свободный образ жизни, развлекалась, набиралась жизненного опыта, при помощи которого и заполучила моего мужа. И, разумеется, не рожала детей. Она вкладывала деньги и силы в себя. Потому и победила.
Во мне говорит обиженная женщина. Я вовсе не так глупа, как думает мой муж. Я вижу во всем случившемся и свою вину. Я не росла. Выражение как раз из его лексикона. Все его сотрудники либо растут, либо рано или поздно оказываются на улице. Все должно расти. Люди его окружения, прибыль его фирмы, оборот капитала, счет в банке. Я никак не могу понять смысла этой гонки.
— Зачем тебе столько денег?
— Ну ты скажешь!
Можно подумать, что это очень умно! При том, что муж так богат, он скупее любого бедняка. Это похоже на историю со слоном и муравьем. Кто из них сильнее? На первый взгляд слон. Ведь он поднимает бревно, в то время как муравьишка тащит соломинку. Но если сравнить поднятую ими тяжесть с их собственным весом, получается, что слону далеко до муравья. Так же и с деньгами. Бедняк тратит все до копейки. А мой супруг постоянно жмется, большую часть денег, поступающую на его счет, замораживает. Его расходы не составляют и половины доходов! Так кто он после этого?
Если бы не его жадность, у него было бы гораздо меньше проблем. И не было бы того покушения, после которого он чудом остался жив. Надо было заплатить. Поделиться…
— Галя?
— Что? — Я невольно вздрагиваю.
— Пойдем, что ли?
Ох, как не хочется! Но — пора. В последний путь. Он, страдая одышкой, несет чемодан. Вахтерша высовывается из окошечка, сияя улыбкой:
— Доброе утро, Михаил Евгеньевич! Далеко собрались, да еще так рано, Галина Ивановна?
— На вокзал, — бурчит муж. Он вносит за эту улыбку ежемесячные взносы. Вахтеры собирают мзду с каждого жильца. — Галя уезжает к маме. Как бы на поезд не опоздать. Опять долго копалась. Вы же знаете этих женщин! — жалуется он. Будто вахтерша не женщина! Но за те деньги, что получает, она готова это забыть.
— Ничего, успеете!
— Пробки, — недовольно говорит муж.
Да, пробки. Он, как всегда, прав. В машине мы молчим. У каждого из нас свои планы, и мы напряженно их обдумываем. Лично мне не по себе. А он, похоже, чувствует себя прекрасно. Ближе к вокзалу заметно повеселел. Это потому, что мы не опоздали к поезду.
