Александра Кравченко - Муж во временное пользование
Пробуждение оказалось тоже спокойным. Нина чувствовала себя в безопасности, и ей было даже интересно осваиваться в новом жилище. На кухне она нашла посуду и кое-какие продукты; приготовила кофе с бутербродами. Позвала Ярослава к завтраку; он как раз выходил из ванной комнаты.
Нина взглянула на Ярослава и едва не выронила от удивления турку с кофе. Он выглядел совсем другим, непохожим на себя прежнего. Изменения были, в общем, незначительны, но они сразу придали его облику как бы другую суть. Футболка, в отличие от строгого костюма, не скрывала его широких плеч и выпуклых бицепсов. Волосы, освобожденные от бриолина, оказались не серого, а светло-русого цвета и волной набегали на лоб. Брови и ресницы были намного темнее волос, и это придавало особую выразительность взгляду. Ярослав опять показался ей странно похожим на кого-то: может, на актера — нашего или американского. Во всяком случае, Нина подумала вот о чем: лицо у Ярослава такого типа, что не только славяне, но и далекие англосаксы вполне могли бы посчитать его своим соотечественником, и это легко представить, ведь был же, например, Роберт Кеннеди похож на Есенина. Такие лица невольно напоминают человечеству об общем происхождении разных народов — от далеких ли индоариев или таинственных атлантов.
Ярослав заметил ее удивленный взгляд и сам удивился:
— Ты чего на меня так смотришь? Как будто впервые увидела.
— Я не могу понять, зачем некоторым людям нравится искажать свою внешность.
— Ты меня имеешь в виду?
— А кого же еще? Или ты считаешь, что имидж клерка придает тебе респектабельность?
— А что же он мне придает?
— Безликость и невыразительность.
— Учту, — кивнул Ярослав, принимаясь за завтрак.
— Учти, учти, — посоветовала Нина. — Ты скорее добьешься успеха, если будешь появляться в естественном виде, а не маскироваться под неизвестно кого.
— Выходит, я тебе сегодня нравлюсь больше, чем вчера? — спросил Ярослав, усмехаясь.
— Ну, с эстетической точки зрения — да.
— И ты заботишься, чтоб я имел успех?
— Почему бы и нет? Чем раньше «выйдешь в люди», тем скорее оставишь в покое отца.
— И тем скорее ты сможешь вернуться под родительский кров? — спросил он с неопределенной гримасой на лице.
Нина пожала плечами и ничего не ответила. Она немного терялась перед его насмешливой проницательностью.
Когда они поели, Ярослав сказал:
— Спасибо за завтрак. Меня давно уже никто не кормил на дому.
— Можно подумать! — Нина хмыкнула недоверчиво. — Наверняка, твои любовницы старались, готовили для тебя.
— Только не в этой квартире. Здесь — ты первая.
— Неудивительно, — живешь тут без году неделя.
Телефонный звонок прервал их разговор. Нина поспешила схватиться за трубку, как за спасательный круг.
Звонил Гаевой:
— Здравствуй, дочка! Все в порядке? Он тебя не трогал? Не оскорблял?
— Все нормально, — ответила Нина, стараясь не смотреть на Ярослава, но чувствуя его насмешливый взгляд. — Как договаривались. Ты из дому звонишь?
— Да. Вот что. Скажи своему… э… этому типу, чтобы он сейчас вместе с тобой приехал к нам. Ты здесь останешься до вечера с Катей, а я с ним по делам.
— В воскресенье?
— Хочешь вместе с ним отдохнуть? — пошутил Гаевой. — Делай, как я говорю.
— Хорошо, папа, но только обо всем скажи ему сам, — И Нина передала трубку Ярославу. Сама же искоса наблюдала, как он, снова приняв хмурый и непроницаемый вид, беседовал с Гаевым. Впрочем, уже после двух-трех фраз все было ясно и, положив трубку, Ярослав обратился к Нине:
— Собирайся, поедем папеньку навестить.
Прежде чем идти одеваться, Нина вымыла посуду и прибрала со стола на кухне. Оставлять после себя беспорядок она болезненно не любила.
Торопливо выйдя из кухни в коридор, Нина вдруг столкнулась с Ярославом. Тут же инстинктивно отстранилась от него, как отстранялась от любого мужчины, но на мгновение успела ощутить тепло его тела, твердость мускулов, легкий запах хороших мужских духов.
Когда одевалась в «своей» комнате, почему-то отметила про себя: Ярослав до сих пор казался ей человеком холодным, бесстрастным, а при первой встрече даже зловещим, и вдруг только что она почти физически ощутила мощный заряд энергии, идущий от него. А как известно, люди, лишенные страстей, не имеют сильной энергетической ауры. Значит, дело либо в его крайней скрытности, либо в ее повышенной чувствительности, заставляющей ощущать то, чего другие бы и не заметили.
— Все-таки ты загадочная личность, — сказала она Ярославу, прихорашиваясь в прихожей перед зеркалом.
— А ты меня пытаешься разгадать? — усмехнулся он.
Нина увидела его в зеркале рядом с собой. Он снова был в костюме, но уже в другом, более свободного покроя; галстук приспущен, верхняя пуговица рубашки расстегнута. Легкая небрежность в одежде сочеталась с естественностью светлых, слегка волнистых волос, непокорная прядь которых падала ему на лоб.
Нина поймала в зеркале его очень странный взгляд и подумала, что любой другой мужчина на его месте сейчас бы сказал комплимент, что, дескать, мы хорошо смотримся вместе, приятно стоять рядом с такой красивой девушкой и так далее.
Ярослав же ничего подобного не говорил. Нина почувствовала легкий укол по самолюбию, тем более, что одевалась и причесывалась она с большой тщательностью, как и полагается умной красавице, решившей покорить холодного дельца.
Когда они вышли из квартиры, Ярослав отдал ей второй экземпляр ключа и показал, как открывается дверь. И все это он сопровождал небольшим наставлением:
— Это будет твой ключ. Сегодня вернешься не позже пяти часов и приготовишь ужин. Продукты в холодильнике. Пообедаю я, так и быть, в кафе, но ужинать хочу дома.
— Ты что же, приказываешь? — возмутилась Нина.
— Сейчас мне некогда вступать в споры с тобой, но вечером обсудим, как будем жить. И пока ты считаешься моей женой, изволь по вечерам возвращаться сюда, а не сидеть до ночи у папеньки.
— Но папа действительно просил, чтобы я осталась вместе с Катей до вечера, — сказала Нина, усаживаясь в автомобиль.
— Сейчас условия ставлю я, а не он, — бросил Ярослав, резко трогая с места.
— Ну, хорошо, не будем ссориться, — примирительно сказала Нина, поглядывая на него сбоку. — Так и быть, буду исправно для тебя стряпать, тем более что дома я к этому привыкла. Но только и ты, будь добр, уважай мои права. Я же имею право видеться с отцом и сестрой, когда захочу, верно?
— Согласен. Но только если это будет не в ущерб моим интересам, — заявил Ярослав, не глядя на нее.
