Джудит Гулд - Вторая любовь
Старая леди даже не моргнула.
— Не говори глупостей, — возразила она. — Моя дорогая, мы обе знаем, что произошло.
Глория уставилась на нее.
— Одна из нас знает наверняка, — хрипло прошептала она, ее глаза наполнились слезами. — И простите меня, мама, но, черт побери, я там была.
Алтея проигнорировала ругательство.
— Тогда ты точно понимаешь, что несмотря на то, что тебя связали, все твои травмы явились прямым результатом того, что ты билась в конвульсиях, пока тебя вытаскивали. — Алтея помолчала и щелкнула пальцами, отправляя сюжет в прошлое. — Но давай оставим эту мрачную тему, верно? Теперь, когда нам обеим известна наша позиция, не заказать ли нам кофе и десерт? Здесь пекут наивосхитительнейший теплый шоколадный торт с трюфелями.
— Прошу вас, — равнодушно отозвалась Глория, — я воздержусь.
— Но ты же не проглотила ни кусочка!
Глория подумала, что скорее преломит хлеб с дьяволом. Но сказала:
— Пожалуйста, простите меня, мама, но мне действительно пора идти. Мне надо кое-что обдумать.
— Да, дорогая, я отлично понимаю. Что ж, беги и подумай о том, что я сказала. — Алтея подставила щеку для поцелуя.
Глория послушно прикоснулась к ней губами и подумала: «Интересно, на что похож поцелуй Иуды?»
Выходя из зала ресторана, она все еще глубоко дышала, пытаясь успокоиться, и старалась представить, как будет выглядеть куб в два миллиарда, сложенный из купюр по сто долларов.
«Два миллиарда долларов, — все повторяла про себя молодая женщина, — два миллиарда долларов…»
Это ее мантра, ее цель, смысл ее существования.
И в который уже раз Глория задумалась о том, стоит ли игра свеч.
13
В Аспине уже вовсю бушевала зима. Снежная перина укрыла склоны, облюбованные лыжниками, отели были переполнены, и кинозвезды, богатые и знаменитые, и никому неизвестные богачи оккупировали свои уединенные рубленые особняки. Угнездившийся у подножия горы, на высоте почти в восемь тысяч метров над уровнем моря и окруженный четырьмя снежными пиками городок, выросший рядом с серебряными рудниками и превратившийся в рай для жителей Голливуда, стал зимним курортом мирового уровня с роскошными бутиками, ресторанами с особой кухней, пешеходными улочками и круговоротом небрежной ночной жизни.
«Гольфстрим-IV», выполняющий чартерный рейс, приближался к Аспину с севера, плавно спускаясь в долину Роаринг-Форк. Сидя по левому борту самолета, Венеция, страстная лыжница, последние десять лет хотя бы одну неделю проводившая на лыжне в Аспине, показывала детям достопримечательности.
— Это город Аспин, а прямо позади него — гора с тем же названием. Местные жители называют ее Аякс, по названию старой шахты. А это аспинская Шотландия… Это гора Баттермилк, здесь лучше всего учиться кататься на лыжах…
— …А вот и аэропорт, где мы сейчас сядем, — возбужденно заговорил Зак.
— Верно, мой сладкий. Он носит название «Аэропорт графства Питкин», но также известен как Поле Сарди. А вон там, за ним, видите? — Она постучала глянцевыми ногтями абрикосового цвета по стеклу. — Это Сноумэсс-Виллидж.
Зак восклицанием отметил лыжников, размером с муравьев, оставляющих далеко внизу тысячи следов, подъемники, которые, казалось, пересекают все возможные склоны, снегоходы, запряженные лошадьми сани, команды бобслеистов, превращенные расстоянием в крошечные точки.
Дороти-Энн, откинувшаяся в кресле по правому борту, опустила на своем иллюминаторе шторку. Ей меньше всего на свете хотелось видеть еще одну гору. «Мне это нужно, как собаке пятая нога».
Перелет через северную часть Скалистых гор в штате Колорадо оказался отрезвляющим мероприятием. Тысячи квадратных миль засыпанных снегом пиков, похожих на зубья пилы горных хребтов, вертикальных расщелин и каньонов с бурными реками привели к пониманию того, насколько коварной оказалась дикая природа, в дебрях которой исчез Фредди, с каким недружелюбным окружающим миром ему пришлось столкнуться.
Тоненький лучик надежды, возродившийся этим утром, угас. Как бы ей хотелось остаться в Сан-Франциско! Или пусть хотя бы облака прикроют эти безграничные просторы, явную бесконечность дикого хаоса вздымающихся друг за другом зазубренных вершин, обрывающихся расщелин, рифленых склонов и бездонных пропастей.
«Я была дурой, когда думала, что его самолет совершил аварийную посадку и не пострадал». Теперь Дороти-Энн сознавала, что даже в этом случае следовало учитывать множество составляющих. Во-первых, стихия. Буран бушевал целый день. Жуткий холод. И это если не принимать в расчет возможные увечья и отсутствие медицинской помощи. Как мог кто-нибудь остаться в живых?
Потом самолет приземлился, и суматоха приезда несколько отвлекла Дороти-Энн. Благодаря волшебной способности Венеции устраивать дела в последнюю минуту, все работало как часы. Их ждали машина и уединенный бревенчатый дом, расположенный на участке в тридцать пять акров, высоко на бугре к западу от города.
Честно говоря, слово «дом» не слишком подходило. Венеция сняла охотничий домик — гигантскую, современную, с выступающими наружу балками базилику, расположившуюся на нескольких уровнях, с очень высокими, как в соборе, потолками, огромными кедровыми балками внутри помещения и массивными гранитными каминами. Входили через тамбур, чтобы сохранить тепло, а Главный зал украшала стеклянная стена в тридцать футов высотой, благодаря которой открывался отличный вид на всю вытянувшуюся долину Роаринг-Форк от того места, где она начиналась как узкая расщелина недалеко от Райфла, до широкого конца под 12095-футовой вершиной Индепенденс-Пэсс.
— Клево, — прокомментировал Фред, как только они оказались в доме. — Улет.
Зак выдернул руку из пальцев няни Флорри и издал возбужденный клич:
— Вау! — Его глаза широко открылись и ярко загорелись от удивления. — Вот это здорово!
Няня Флорри одним взглядом обвела Главный зал с разнообразными гранитными уровнями, зонами для беседы, деревянными лестницами без перил в каждом конце — одна вела наверх, где, словно мост, парила основная галерея с апартаментами хозяина, а вторая — к пяти спальням для гостей, — и сразу увидела содранные коленки, ушибленные локти и переломанные кости.
Она крепче схватила Зака за руку.
— Ради Бога! — в ужасе выдохнула она. — Ну что за дом! Что за безумие!
— Неправда! — возмущенно возразил Зак. — Он похож на крепость! Или на форт!
— Ну и дальше что? Попробуйте мне только побегать или полазать туда-сюда, вы у меня получите, ребята. Точно. — И няня Флорри, нахмурившись, оглядела то, что она сочла архитектурным кошмаром. — Здесь не место для детей, — добавила шотландка мрачно. — Того и гляди, что-нибудь случится. Точно. Попомните мои слова.
Лиз стояла, запрокинув голову, и рассматривала «брюхо» мамонтоподобной люстры, висевшей прямо над ней, одной из трех, которую ухитрились сделать из бесчисленных рогов канадского оленя. Каждое сооружение достигало почти десяти футов в высоту. Спустя секунду она взглянула на Венецию.
— Знаете, мы почти совсем как в настоящем заколдованном доме. Возьмите вот эти лампы там наверху, вот эти. Видите? Это же просто сумасшествие. Как вы вообще нашли это место?
Венеция, солнечные очки венчают голову словно тиара, бросила расстегивать похожие на лягушачьи лапки застежки своего пальто из афганского тканого ковра.
— На тот случай, если ты не в курсе, сообщаю: в этом городе нет отелей «Хейл». В тех, что есть — а можешь мне поверить, там яблоку негде упасть, — места заказывают заранее. Так-то вот, детка. В гостиницах мест нет. Ни единого. И знаешь почему? Позволь мне подсказать тебе. — Венеция указала на стеклянную стену и раскинувшийся за ней удивительный снежный пейзаж. — Ты узнаешь, что это там белое за окном?
Лиз округлила глаза.
— Венеция, дайте дух перевести, а? Вы что думаете, я снега никогда не видела, что ли?
— Я просто хочу сказать, что зимний сезон уже начался. Попытайся найти любой дом, чтобы снять, на двадцать миль в округе. Поверь мне, у тебя ничего не выйдет. Да еще попробуй это сделать всего за два часа.
«Ну ладно, ладно», — подумала Лиз, раздражаясь, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Мы попали сюда по единственной причине, — объяснила Венеция. — Хозяин дома — мой близкий друг. Он сейчас снимает музыкальные клипы на Ямайке. Да, кстати. — Она повернулась, чтобы Фред и Зак тоже приняли участие в разговоре. — Послушайте-ка меня, ребятки. Я сейчас сообщу вам несколько основных правил. — Лиз и Фред застонали, а Зак изобразил несколько рвотных движений, но негритянка их проигнорировала. — Во-первых, ваша мама только что вышла из больницы. Чтобы набраться сил, ей нужны покой и тишина. К тому же, мне не стоит вам напоминать, что о вашем отце по-прежнему нет никаких вестей. Хотя бы из уважения к нему, постарайтесь вести себя потише, ладно?
