Дикое желание (ЛП) - Робертс Тиффани

Подняв руку в воздух, она подняла вверх большой палец.

— По-моему, звучит неплохо. Но и здесь тоже хорошо.

— По крайней мере, пока я не скажу тебе, что нам скоро нужно выдвигаться, верно?

Юри застонала, уронив руку.

— Но утро началось так хорошо, — она пошевелила попкой, прижимаясь к нему и насаживаясь на него глубже. — Ты мне нравишься там, где ты есть.

— Бляяяядь, — Тарген зажмурился и крепче сжал ее грудь, борясь с очередной дрожью пронизывающего наслаждения. — Поверь мне, если бы мы действительно могли сделать еще что-то подобное, я бы, блядь, сделал это.

Она рассмеялась.

— Ты рисуешь интересную мысленную картину.

Открыв глаза, он наклонил голову, чтобы поцеловать ее в затылок, прежде чем выпрямиться. Он положил руки ей на бока и пробежался взглядом по линии ее позвоночника. Тарген не мог отрицать, что испытывал искушение снова начать двигать бедрами, заниматься с ней сексом до самого восхода солнца и еще дольше.

Но это искушение исчезло, когда его взгляд добрался до ее талии.

Нахмурив брови, он осторожно провел дрожащими руками по ее бледной коже — по темным синякам на бедрах и талии. Внезапно его сердцебиение стало громоподобным, сотрясая кости, а горло сдавило. Он повернул одну из своих рук. Синяки почти идеально соответствовали его пальцам.

Он попытался заговорить, но, когда открыл рот, не смог произнести ни слова. Он причинил ей боль. Он причинил ей боль, а она ничего не сказала об этом, не упомянула об этом, просто притворилась, что все в порядке.

Я, блядь, пометил ее.

И еще более тревожным было осознание того, что какая-то часть его гордилась этим. Гребаная гордость.

— Тарген? — переспросила Юри.

Его тело напряглось, мышцы пришли в готовность отпрыгнуть от нее, отстраниться прежде, чем он сможет причинить еще какой-нибудь вред. Но что это дало ему до сих пор? Лишь украденные у них часы, лишь отсрочку той близости, что длилась с самого вчера.

Он как можно бережнее прикрыл синяки каждой рукой и выпустил через ноздри по глотку воздуха.

— Я причинил тебе боль, Юри.

— Что? — она приподнялась на руках и повернулась, чтобы посмотреть на него. Ее брови взлетели вверх, когда взгляд упал на синяки. — Ох, вау.

У Таргена задрожала челюсть. Это было нехорошо, не так ли? Это было нехорошо, хотел он этого или нет, и нехорошо, что он находил это сексуальным.

— Почему ты мне не сказала?

— Я понятия не имела. Они, должно быть, проявились ночью, — ее глаза встретились с его, и она усмехнулась. — Это даже сексуально.

Если у него уже была складка между бровями, то, должно быть, именно тогда она углубилась до гребаного каньона.

— Что?

Она мгновение смотрела на него, ее улыбка погасла. Наконец, она подалась вперед, заставляя его член выскользнуть из нее. Она вздрогнула, и это заставило его сердце немного разбиться, хотя первобытная гордость разлилась в его груди при виде его семени, сочащегося из ее лона.

Юри поднялась на колени, повернулась и придвинулась ближе к нему, положив руки ему на плечи. Она всмотрелась в его лицо и нахмурилась.

— Не смей.

Эта твердость в ее тоне заставила его член дернуться.

— Это просто… Блядь, землянка, — Тарген покачал головой и рассмеялся, неуверенный в том, было ли в этом что-то смешное. — Ты действительно думаешь, что это сексуально?

Она скользнула руками вниз по его рукам, взяла его ладони и провела ими по своим бедрам, прямо по синякам, которые их украшали.

— Да, — она протянула руку и обхватила его подбородок. — Ты не причинил мне боли, Тарген. Ну, я имею в виду, что мне больно, и нам, возможно, нужно немного сбавить обороты, но… Прямо сейчас я чувствую себя чертовски восхитительно. Типа, вау, что за способ просыпаться по утрам. Надеюсь, мы сделаем это снова. Но эти синяки? Они ни что иное, как доказательство того, как сильно ты меня хочешь. Того, как хорошо ты заставил меня себя чувствовать.

— Думаю, мне не нужно чувствовать себя дерьмово из-за того, что я тоже считаю их сексуальными, — сказал он, разминая пальцы. — Доказательство того, что ты моя.

Юри ухмыльнулась.

— Тебе не нужны доказательства. Я твоя. А ты… — она провела руками по его шее к груди. Внезапно она уперлась в него ладонями и толкнула.

Он не сдвинулся с места.

Уголок рта Таргена приподнялся.

— А я, маленькая землянка?

— Ну, это сработало не так, как я надеялась, — она рассмеялась. — Ложись.

— Это приказ?

— Можешь поспорить на свою задницу, что так оно и есть.

Когда она снова толкнула его в грудь, Тарген не сопротивлялся и позволил себе упасть навзничь на расстеленную под ним одежду. Юри забралась на него сверху, оседлав его талию и открыв ему ясный вид на лоно и его блестящие лепестки.

Даже если бы он оказался на расстоянии нескольких метров от пылающей звезды, он никогда не смог бы увидеть ничего более горячего, чем представший перед ним образ — его женщина над ним, ее соблазнительное маленькое тело, покрытое его отметинами, ее взъерошенные волосы, падающие на плечи и вьющиеся вокруг бронзовых грудей.

Юри приподнялась и обхватила рукой его член.

Он застонал, царапая ногтями вещи под собой. Каждый его мускул был напряжен от предвкушения, но он пока не осмеливался прикоснуться к ней — ему было слишком интересно увидеть, что она будет делать, позволить ей контролировать ситуацию.

Хотя бы на несколько мгновений.

Ее губы изогнулись в дерзкой улыбке.

— А ты, мой сексуальный зеленый зверь, — она расположила головку члена у своего входа, прежде чем опуститься, медленно, сантиметр за сантиметром принимая его в свое тело, — мой.

— Возьми меня, блядь, зоани.



ДВАДЦАТЬ

— Мне нужно отлить, — заявил Тарген.

Юри бросила сумку на землю и, повернув голову, увидела, как он направляется к ближайшему дереву. Она не могла оторвать глаз от его задницы, которая все еще была видна, несмотря на снаряжение и оружие, которыми он был нагружен. Он определенно не был человеком, но объявить, что он собирается помочиться на дерево, было, вероятно, самым универсальным мужским действием, не имеющим аналогов в мире.

Она усмехнулась, покачав головой, и опустилась на колени на берегу реки. Открыв сумку, она достала две пустые фляги, одну поставила на землю рядом с собой. Открыв другую, она окунула ее в реку, и, когда она наполнилась, поднесла ко рту и сделала большой глоток. Прохладная вода приятно стекала по ее пересохшему горлу. Она остановилась только тогда, когда ей нужно было сделать вдох, и тут же снова опустила флягу в воду.

Кто знал, что заниматься сексом большую часть ночи и часть следующего утра — такая изнуряющая жаждой работа?

Она все еще не могла стереть глупую ухмылку со своего лица. Даже разочарование от того, что голокомы контрабандистов оказались совершенно бесполезными, не смогло испортить ей настроение.

Тарген принадлежал ей.

Каждая мышца в ее теле, даже те, о существовании которых она и не подозревала, болели самым приятным образом — как будто она провела величайшую тренировку в своей жизни. И между бедер все еще чувствовалась восхитительная боль. Если бы им не нужно было так срочно уйти подальше от места драки и найти новое укрытие, Юри с нетерпением продолжила бы то, что они начали этим утром. Было еще так много вещей, которые она хотела сделать с Таргеном — для Таргена.

Было еще так много вещей, которые она хотела, чтобы он сделал с ней.

Больше всего на свете она хотела попробовать его на вкус. Она хотела взять его член в рот, хотела почувствовать его твердый, пульсирующий ствол на своем языке, хотела поднять глаза и увидеть, как он разрушается, когда кончает.

Юри застонала, когда боль между ее ног усилилась, и стала только интенсивнее с попыткой сжать бедра вместе.