Большой оххх (ЛП) - Эштон Никки

Я тихонько застонала и потащила его по коридору к нашей комнате. Чарли уже держал в руке карточку-ключ и собирался воспользоваться ею, когда в кармане у него запищал телефон. Это был не обычный сигнал вызова, а что-то похожее на игру духового оркестра.

Он остановился, подняв руку, и я заметила, что он затаил дыхание. Звонок прекратился, и я подумала, что он вздохнул с облегчением, но нет, он стоял неподвижно и ждал. Как по команде, звонок повторился, умолк, а затем зазвонил снова. После третьего раза Чарли выругался и вытащил телефон из кармана.

— Да, это Чарли… блядь… когда… хорошо, спасибо, Вера… где он… хорошо, я поеду прямо к нему… еще раз спасибо.

Он ткнул в свой телефон, чтобы завершить разговор, и трижды стукнулся о него лбом, после каждого из которых последовало «блядь».

— Чарли, что случилось? Кто это был?

Он глубоко вздохнул и повернулся ко мне, на его красивом лице были написаны разочарование, сожаление и гнев. Он поднял руку и обхватил мою щеку, прежде чем провести ею по моему затылку и запустить пальцы в мои волосы.

— Мне так чертовски жаль, — простонал он, притянув меня к своей груди. — Нам нужно домой.

Я отстранилась, чтобы посмотреть на него, и от страха у меня внутри все перевернулось.

— Почему, что случилось?

— Это была наша соседка Вера. Она знает, что нужно позвонить мне, если возникнут какие-то проблемы, и чтобы показать, что это срочно, она звонит три раза, мы это придумали, чтобы у Джонни не возникло ощущения, что его проверяли.

Черт, это объясняло, почему он ждал.

— Так в чем дело? — я потянулась и обхватила его лицо обеими руками, чтобы заставить посмотреть на меня. — Все в порядке, мы разберемся с этим, что случилось?

— Джонни, он хотел дать Терезе гребаный шанс, и я сказал ему, что она облажается, но он не согласился и сказал, что с ней все будет в порядке. Я ненавижу ее, Уилл. Она все разрушила, а теперь снова подвергла его опасности, разве недостаточно того, что он, черт возьми, стал калекой из-за нее?

Его грудь вздымалась от переполнявших его эмоций, а глаза потемнели от гнева, когда он крепче прижал меня к себе.

— Боже мой, что она натворила?

— Она заснула с зажженной сигаретой в руках и подожгла свое пальто, которое лежало на полу, огонь перекинулся на кресло, в котором она сидела.

Я почувствовала, как краска отхлынула от моего лица, когда забирала ключ из рук Чарли.

— С ней все в порядке? — спросила я, впустив нас в комнату.

— Мне все равно. — Тон Чарли был резким, и когда он подошел ко мне и поднял свою сумку, я увидела, как он покраснел от ярости. Он швырнул сумку на кровать, а затем направился к гардеробу, где мы повесили ту немногочисленную одежду, которую привезли с собой. — Пусть она станет сморщенным куском обугленной плоти, мне все равно.

— Чарли!

— Нет, Уилл, она обещала, что позаботится о нем. Одна гребаная ночь — это все, о чем я просил.

— А Джонни, он в порядке?

Чарли вздохнул, и я услышала глухой удар, поэтому, перестав собирать вещи с туалетного столика, обернулась и увидела, что он прислонился головой к дверце шкафа из красного дерева.

— Чарли, с ним все в порядке, не так ли?

— Да, он в порядке. Он потушил огонь с помощью огнетушителя, который есть в холле, но наша пожарная сигнализация подключена к пожарной станции, так что в итоге они приехали, о чем и узнала Вера. Видимо, пожарные считают, что ему не стоит там спать из-за вони дыма, но он настоял на своем. Он попросил Веру не звонить мне, но, поскольку Тереза решила, что ей нужна ночевка в больнице, он остался один, и Вера тоже считает, что ему не стоит оставаться там из-за запаха.

— Значит, он не знает, что мы возвращаемся? — спросила я, подойдя к нему и положив руку ему на спину.

Чарли оглянулся на меня через плечо и грустно улыбнулся.

— Нет, но я не могу оставить его, Уиллоу.

— Боже, нет, и я бы не ожидала этого от тебя. Мы вернемся и разберемся с вами обоими. Можете остаться у нас, если хочешь. Мама может постелить Джонни в гостиной.

Чарли не ответил, но кивнул и вернулся к снятию своей одежды с вешалок.

***

Мы провели в салоне «Воксхолла» почти двадцать минут, а Чарли не произнес ни слова. На самом деле, единственное, что он сказал с тех пор, как мы вышли из номера, — это коротко поблагодарил Брайана, который отнес наши сумки в машину. Атмосфера была холодной и леденящей, к чему я с ним не привыкла. Я поняла, что он злился на Терезу, но это не принесло ему никакой пользы, лишь разожгло в нем такую ядовитую ненависть. Не то, чтобы я не пыталась завязать разговор, я пыталась, но каждый раз получала односложные ответы.

— Можно, я включу музыку? — спросила я, потому что с каждой минутой все больше ненавидела тишину.

— Да, конечно. — Он кивнул в сторону своего телефона на центральной консоли, а затем нажал кнопку мультимедиа на аудиосистеме.

Когда я взяла его телефон, то взглянула на него краем глаза, но его челюсть все еще была напряжена, а костяшки пальцев по-прежнему были белыми от того, что он сжимал руль. Я решила не продолжать разговор, зашла в его музыкальное приложение и пролистала его. Когда наткнулась на плейлист под названием «Уиллоу», то не смогла сдержать улыбки. Я повернула экран к нему и собиралась прокомментировать это, но он испустил долгий вздох, а затем просигналил машине, которая остановилась перед нами.

Вместо этого мой взгляд вернулся к его телефону, и я открыла плейлист, чтобы посмотреть, что там записано, и мне захотелось поцеловать его, когда увидела, что это была музыка семидесятых, причем дрянная. К тому же, они были не одного года выпуска и не с одного альбома, так что тот факт, что он нашел время, чтобы найти песни и собрать их все вместе для меня, вызвал у меня трепет в животе.

Нажав на кнопку воспроизведения, я откинулась на сиденье и стала ждать, когда зазвучит первая песня, надеясь, что, когда Чарли заметит, что я выбрала для исполнения, он поймет, как высоко я ценила это и его самого.

Когда заиграла песня Эндрю Голда «Never Let Her Slip Away», я не могла отделаться от надежды, что каждая песня, хоть и банальная, на самом деле что-то для него значила. Что они каким-то образом напоминали ему обо мне.

Я подпевала каждой песне и делала это во весь голос. Не в попытке добиться от него ответа, а потому, что каждая песня, которую он выбрал, приносила мне радость и была одной из моих любимых. В какой-то момент я заметила, что Чарли наблюдает за мной, но он не смеялся и не улыбался. Он не был сердитым, просто выглядел грустным.

Когда мы въехали в Рикеби, я поняла, что мы едем ко мне домой, но я знала, что Чарли отчаянно хотел вернуться домой к Джонни.

— Разве мы не заедем сначала к тебе? — спросила я, повернувшись вполоборота на своем сиденье.

— Нет, я отвезу тебя домой.

— Но я думала, вы с Джонни останетесь, давай заберем его, а не будем сначала высаживать меня.

Он ничего не сказал, но сделал глубокий вдох, и внезапно мне стало дурно, потому что он собирался что-то сказать. Он собирался сказать мне что-то, что мне бы не понравилось. Я знала это всем своим существом, каждый нерв в моем теле знал это, и, что более важно, мое сердце знало это.

Мой пульс участился, а руки задрожали, когда машина подкатила к тротуару возле дома моих родителей, и Чарли выключил зажигание.

— Не говори этого, Чарли, — прошептала я, не уверенная, обращалась ли я к себе или к нему.

— Уилл, — прошептал он, и мое имя прозвучало почти как мольба.

— Нет, — сказала я, покачав головой. — Ты этого не скажешь. Я выхожу из машины; ты поедешь домой, заберешь Джонни, и вы вернётесь сюда, где моя мама будет относиться к вам как к паре своих давно потерянных сыновей. Вот что произойдет.

Я отстегнула ремень безопасности и потянулась, чтобы открыть дверь.

— Это несправедливо по отношению к тебе. — Он потянулся ко мне и схватил за руку.

— Я говорю тебе, что было бы нечестно по отношению ко мне, Чарли, если бы ты закончил это, потому что у тебя возникла какая-то глупая идея, что я злюсь из-за того, что нам пришлось вернуться домой, или что ты должен ставить своего брата на первое место, потому что ни то, ни другое не соответствует действительности. И, если ты действительно так думаешь, то у тебя очень плохое мнение обо мне.