Библиотекарь и Чудовище (ЛП) - Сандерс Саманта Дж.

— Он мертв. Для меня этой информации достаточно, — проворчал Фальц.

Бакин невесело фыркнул.

— Все не так просто, и ты это знаешь. Ты позволяешь своему гневу затуманивать разум. В данном случае важно знать такие детали. Калт не просто упал или с ним случилось какое-то несчастье. Посмотри на его шею. Это не рана от падальщика. Это от клинка, и если ты посмотришь сюда, то увидишь, что он был близок к тому, чтобы снести ему голову. Половина шеи перерезана. У Бени не хватило бы сил сделать это.

— Значит, его сообщник предал его. Если у него моя Бени, я убью его без колебаний и сожалений.

— Без сомнения, — согласился Бакин, пятясь назад. — Хотя это любопытно… Если Калт украл ее по своим собственным причинам с посторонней помощью, то почему у другого самца были какие-то причины убивать его?

— Я не знаю, — прорычал Фальц. Это также смутило его и заставило еще больше стремиться найти Бени как можно скорее.

— Фальц, я знаю, тебе это не понравится, но мы не можем оставить его здесь, — сказал Бакин, положив руку на плечо Фальца. — Нам нужно будет отправить кого-нибудь из воинов обратно, чтобы вернуть его тело в качестве вещественного доказательства королеве и провести надлежащие обряды, чтобы сопроводить его душу в мир иной.

Фальц напрягся. Какое ему дело, отправят ли этого самца на тот свет должным образом? С его точки зрения, Калт своими действиями отказался от всех этих прав. Самец мог гнить на солнце и служить пищей пожирателям падали.

Бакин вздохнул.

— Двух самцов будет более чем достаточно, чтобы вернуть его, и мы выполним свой долг. Королева может решить, что делать с его останками. С нами по-прежнему будет много самцов, которые помогут в поисках.

Сжав рукой собственное копье, Фальц стиснул зубы, но, в конце концов, кивнул в знак согласия. Выражение облегчения промелькнуло на лице Бакина, когда он жестом подозвал двух своих воинов. Самцы стоически перемещались рядом с ними, работая вместе над созданием экстренной переноски. Даже они не смогли подавить свои гримасы, когда перекладывали останки в большую кожаную шкуру и надежно заворачивали их. Фальц не завидовал их долгому возвращению в деревню с разлагающимся трупом.

— В ближайшей впадине, примерно в половине дня пути назад до деревни, растет лаванда, — проинструктировал Бакин. — Положите ее вокруг тела в коже как можно плотнее, чтобы сохранить носы.

Самцы кивнули в знак согласия, благодарность промелькнула на их лицах, когда они двинулись с покачивающимися носилками. Без живого пассажира и с надежно связанным телом они могли передвигаться в более комфортном темпе, чем если бы были обременены раненым. Это, по крайней мере, позволит им быстро вернуться.

Фальц торжественно проводил их взглядом, прежде чем еще раз взглянуть вверх по крутому склону.

— Ты думаешь, нам следует дождаться утра, чтобы попытаться подняться? К тому времени, как мы приблизимся, солнце будет садиться, — заметил Бакин.

Фальц покачал головой.

— В пещере все равно будет темно. Света более чем достаточно, чтобы я мог видеть. Ты должен принять лучшее решение для самцов, находящихся под твоим командованием, но я пойду наверх независимо от того, что ты решишь.

— Тогда мы идем наверх, — криво усмехнулся Бакин.

Как и предсказывал Бакин, солнце низко опустилось над каньоном к тому времени, когда они добрались до входа в пещеру. Она широко разверзлась перед ними, как чернильная яма. Самцы достали факелы, которые были прикреплены к их ремням. Их вставили в щели, чтобы надежно удерживать, пока они доставали трут и лоскутки ткани из мешочков, прикрепленных к поясам. С отработанной осторожностью они обмотали тканью тщательно отмеренные факелы и вложили трут в углубленный конец. Не потребовалось большого труда, чтобы зажечь на них пламя так, чтобы они ярко горели, освещая грубый камень стен пещеры.

Казалось, что проход тянулся целую вечность, прежде чем коридор расширился, впуская их в большую комнату. Фальц остановился как вкопанный. Хотя все было изношено и выглядело так словно уже было старым, когда его впервые установили в пещере, он понял, почему Махини настояла, чтобы он не беспокоился о том, что его данми будет испытывать какой-либо сильный дискомфорт. Его взгляд упал на подушку у входа, и в нем поднялась ярость из-за того, что Калт, возможно, лежал там с его Бени.

Фальц вздрогнул от ярости, когда напомнил себе, что самец уже мертв. Он оторвал взгляд, остановившись на ужасающем зрелище кожаного троса, закрепленного в стене, и тонкой лежанки у одной из стен пещеры со свернувшимся на ней комочком. Его пара была пленницей во всех смыслах этого слова. Ее запах пропитал эту часть пещеры, воздух был насыщен запахом ее страха и гнева. Его сердце затрепетало, и он подбежал, чтобы откинуть одеяло, боясь того, что может обнаружить.

Тонкое облачко пыли наполнило воздух, и он заморгал от мелких крупинок грязи и песка, которые занесло ветром в пещеру. Возможно, это также был комок эмоций, от которого у него сдавило горло и заслезились глаза.

Бени там не было.

Самцы искали повсюду, их лапы бесшумно ступали по камню и грязи на полу пещеры, факелы мерцали, освещая даже самое маленькое пространство. Было очевидно, что ее там вообще нет. Хотя он испытал облегчение от того, что она не была связана и не страдала целыми днями одна в темной пещере, беспокойство снова охватило его.

Где была его пара?

Его взгляд метнулся к воинам, когда разожгли костер, дающий скудное тепло, и погасили факелы, чтобы использовать их повторно утром. Один за другим они медленно, устало опустились на землю. Из сумок достали толстые одеяла, устраиваясь поудобнее, насколько это было возможно. Фальц опустился на лежанку перед собой, впитывая запах Бени, который все еще сохранялся на ткани. В слабом свете очага самцы сбились в кучку. Это будет неуютная ночь, как и многие другие, которые у них были за последние дни, но Фальц надеялся, что эта будет одной из последних перед тем, как они смогут вернуться домой. Ему просто нужно было определить, когда она ушла и в каком направлении.

Расстроенный, он оглядел ближайшую стену. Он смог разглядеть следы пленения Бени. Он увидел дорожку, протоптанную в грязи, где она, должно быть, ходила по всей длине привязи, и еще одну рядом, вдоль стены. Насыщенный, теплый запах его пары окутал его. У нее было не более пары часов форы перед ними. Без сомнения, она отсиживалась где-то в другом месте на ночь.

По крайней мере, он надеялся, что это так. Ему не хотелось думать о Бени, спотыкающейся в темноте, даже с факелом, когда хищники выйдут наружу.

Тень Бакина упала на него, и самец опустился рядом.

— Я закрыл вход кожаным палантином. Он, кажется, в хорошем состоянии, так что, по крайней мере, никто не пролезет, пока мы спим, — сказал он. — Есть какие-нибудь признаки Бени?

Фальц кивнул.

— Ее не было больше двух с половиной, может быть, трех часов. Я просто не знаю, в каком направлении она могла уйти. — Его голова небрежно повернулась к ближайшей к нему стене, и он замер. Знакомая кожаная сумка была втиснута между стеной и кроватью. Бени, как обычно, носила ее с собой, на случай, если ей захочется отметить что-нибудь, что она увидит, находясь в деревне. Она носила ее с перекинутым ремешком на груди, в то утро, когда он видел ее в последний раз.

Наклонившись вперед, он осторожно вытащил ее. Она была плотно прижата, без сомнения, чтобы никто не заметил, что она там. Означало ли это, что Бени была не одна? Тогда кто был с ней?

Его пальцы возились с завязками, и он услышал, как Бакин пошевелился рядом с ним. У его друга перехватило дыхание от удивления.

— Это…?

— Да. Это вещь Бени, — ответил Фальц.

Небольшая сумка открылась, и он сунул в нее руку. Его пальцы наткнулись на заточенный кусочек графита, который священник дал ей вместе с присланными материалами. Хотя она не использовала его для своего буклета, он видел, как она делала наброски и заметки с помощью тонкого кусочка. Она делала это так часто, что казалось, половину времени только затачивала его конец. Улыбаясь про себя, он кончиками пальцев откатил его в сторону и замер, когда его рука наткнулась на сложенный лист пергамента.