Переплетенные судьбы (ЛП) - Робертс Тиффани

— Да. Уютно устроилась в постели, но здесь довольно одиноко. Сайфер любит отдыхать внизу, когда мы дома, чтобы охранять дверь, — Киара откинулась на подушку, прислоненную к изголовью кровати. — Я позвонила тебе, чтобы оставить сообщение с пожеланием спокойной ночи, но так намного лучше.

— Безусловно.

— Я поговорила с родителями, когда вернулась. Я… спросила их, почему они не сказали мне о твоем возвращении.

Волкер нахмурился, и между его бровями образовалась небольшая складка.

— Все в порядке?

Киара кивнула.

— Мне было больно, но я не злилась. Все в порядке. Я не хочу зацикливаться на прошлом, и понимаю, почему отец так поступил. И я рассказала им о тебе, о нас, — она улыбнулась. — Они счастливы за нас. Они всегда любили тебя.

Его нахмуренные брови расслабились, и выражение лица смягчилось.

— Я рад это слышать. Я тоже всегда любил твоих родителей. Они были очень добры ко мне. И я тоже понимаю, почему он не сказал тебе, как бы мне ни хотелось, чтобы все пошло по-другому.

— А ты? — она нахмурилась. — Ты собираешься увидеть отца впервые за много лет. С тобой все в порядке?

Волкер пожал плечами и покачал головой.

— Я не знаю. Я еще не во всем разобрался. Я даже не знаю, что хочу ему сказать, если честно. Я просто… Мне просто нужно поговорить с ним, прежде чем мы сделаем этот последний шаг.

— Просто будь честен с ним, Волкер. Но и прояви понимание. Я знаю, что он всегда был… официальным и чопорным, но ты его сын, и он действительно заботится о тебе.

Челюсти Волкера сжались, плечи приподнялись, когда он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, его ноздри раздулись, когда он перевел взгляд куда-то в сторону.

— Хотела бы я быть рядом с тобой, — мягко сказала она.

— Мы скоро будем вместе, независимо от того, как все сложится, — напряжение покинуло его, и он рассмеялся, покачав головой, и вернул свое внимание к ней. — Как так получилось, что эти три месяца показались мне длиннее, чем последние девятнадцать лет, хотя на этот раз мы разговариваем друг с другом?

— Предвкушение, может быть? Потому что, наконец, после всего этого времени, мы ближе к тому, чтобы быть вместе, чем когда-либо прежде, — она протянула руку и провела пальцем по его щеке. — И мы оба почувствовали вкус того, что будет между нами, когда мы будем вместе.

Уголки его улыбки лукаво изогнулись, а огонек в глазах приобрел новый жар — жар, который соответствовал внезапному сиянию его кхала.

— Хотел бы я попробовать сейчас.

Тепло затопило Киару и разлилось внизу живота. Она усмехнулась.

— И что бы ты хотел попробовать?

— Твои губы. Твою кожу, — его взгляд оторвался от ее глаз и переместился вниз. — Твою грудь. Твою страсть. Всю тебя, Киара. Каждую частичку.

Ее соски напряглись, превратившись в маленькие болезненные бусины, а лоно сжалось. Больше всего на свете она хотела, чтобы его рот и язык были на ней, лизали, сосали, покусывали, гладили…

Внезапная идея пришла ей в голову.

Подняв руку, она лениво провела кончиком пальца взад-вперед по вырезу своей майки и уставилась на него из-под полуприкрытых век.

— Волкер? Не мог бы ты снять рубашку?

Его брови слегка опустились, а губы приоткрылись, позволив языку на мгновение выскользнуть наружу.

— Здесь стало как-то жарко, — он поднял руки к рубашке и начал медленно расстегивать пуговицы с верхней, постепенно спускаясь вниз и обнажая свою бледно-голубую плоть с сияющими отметинами кхала.

Киара обвела взглядом мышцы его груди и живота, ее пальцы подергивались от потребности прикоснуться к нему, почувствовать его тепло.

— Если бы я была там, стояла перед тобой, я бы расстегнула твою рубашку и провела руками по твоей груди и плечам, снимая ее.

Расстегнув последнюю пуговицу, он тяжело вздохнул и отодвинулся на стуле от голо-экрана, показав ноги.

— Я бы положил руки тебе на бедра, — он наклонился немного вперед и стянул рубашку с плеч, позволив одежде упасть на стул позади него, — и провел по твоим бокам, приподнимая майку.

Сев, Киара сбросила одеяло с ног и положила планшет на кровать перед собой, достаточно далеко, чтобы он мог видеть ее всю. Не сводя с него глаз, она подцепила пальцами подол майки и потянула вверх, обнажая живот.

— Вот так?

— Медленнее, — выдохнул он, проводя руками по груди. — Я хочу, чтобы ты почувствовала, как ткань задевает твою кожу, твою грудь. Я хочу, чтобы мое прикосновение пробежало трепетом по твоему телу, пока я открываю тебя своему взгляду.

Киара сделала, как он велел, подняв майку выше по телу, представляя, что это его мозолистые пальцы касаются ее кожи. Воздух поцеловал ее соски. Она отбросила майку в сторону.

— Что ты сделаешь дальше?

Его язык снова выскользнул и пробежался по губам. Его кхал горел еще ярче, чем мгновением ранее. Киара чувствовала, какая она влажная, знала, что ее смазка пропитала нижнее белье. Она хотела провести языком по каждой из этих отметин на его теле.

— Я бы наклонился ближе, — сказал он хриплым голосом, — достаточно близко, чтобы ты почувствовала тепло моего дыхания на своей коже. Так близко, но не стал бы прикасаться. Не сейчас. Нет, пока ты не попросишь меня об этом.

Ее дыхание участилось, когда по коже пробежали мурашки. Как могло случиться, что его слова вызвали такую мощную реакцию, как будто она действительно могла чувствовать его дыхание, теплое и дразнящее, на своей коже? Киара откинулась на спинку кровати и застонала, выгибая спину.

— Прикоснись ко мне, Волкер.

Стон, низкий и сексуальный, вырвался из его груди.

— Обхвати свои груди, Киара, — сказал Волкер и замурлыкал, когда она подчинилась. — Ласкай их. Сильнее. Да, вот так. Представь, что мои пальцы пробегают по ним, мой рот на них, глубоко посасывая. Ущипни эти сладкие соски, моя пара.

Губы Киары приоткрылись в судорожном вздохе, когда она сжала соски, посылая волну ощущений прямо в самую сердцевину, что только усилило ее жаждущую боль. Веки закрылись, и она откинула голову назад.

— Открой глаза, — приказал Волкер, — и посмотри на меня. Не отводи взгляда.

Она никогда не слышала, чтобы он говорил так твердо, так властно, никогда не видела, чтобы он вот так захватывал контроль. Жесткость в его голосе обдала ее новой волной жара. Она открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Его глаза сияли яркостью тысячи звезд.

— Почувствуй меня, Киара, — прорычал он. Одна его рука была прижата к паху, а грудь вздымалась от неровного дыхания. — Ты хочешь меня?

— Да… — выдохнула она едва слышным голосом.

— Покажи мне. Сними трусики.

Киара опустила руки к нижнему белью, сунула большие пальцы под резинку, и приподняв зад, потянула трусики вниз, скользя вдоль ног. Как только они были сняты, она бросила их за край кровати, чтобы они приземлились где-нибудь на полу.

Глаза Волкера не отрывались от нее, наблюдая за каждым движением с растущим голодом, и ее сердце бешено колотилось, когда Киара в свою очередь наблюдала за ним. Он провел ладонью по выпуклости эрекции, отчетливо видимой через брюки.

Она крепко сжала колени перед собой, не позволяя ему взглянуть на то, что, она знала, он жаждал увидеть.

— Ты хочешь меня, Волкер?

Он застонал.

— До самой глубины души.

— Тогда покажи мне. Дай мне увидеть тебя.

Волкер откинул голову назад, веки затрепетали, когда он сжал свой член. Он выпустил еще один тяжелый вздох — Киаре казалось, она почти чувствует, как он скользит по ее бедрам — и перевел обе руки к поясу своих брюк. Несмотря на огненную потребность, пылающую в его глазах и в отметинах кхала, он расстегнул ремень и брюки с мучительной, нарочитой медлительностью.

Это только усилило пульсацию у нее между ног.

Приподняв бедра, он стянул брюки. Его член выскочил наружу, длинный, толстый и твердый, слегка подергиваясь, как будто от учащенного пульса. Ее лоно сжалось, когда она вспомнила ощущение его бугорков, трущихся о ее внутренние стенки во всех нужных местах.