Эпоха героев (ЛП) - Нира Страусс

— Тогда я буду тянуть, пока сам грёбаный Вах не опустеет, — выдохнул я сквозь зубы. Пот заливал глаза, смешиваясь с кровью и грязью после недавнего боя. Я был измотан. Я… был выжат до дна.

Последние часы. Последние дни. Всё изменилось. И даже сейчас у меня не было ни секунды, чтобы осознать, что именно.

Некогда.

— Но она не может остаться здесь. Теперь она — меч Аланны. И куда бы ни пошла моя спутница, её чёртова Орна пойдёт с ней.

И тут меч… фыркнул.

Фыркнул — и выскользнул из земли с такой лёгкостью, будто это был кусок торта на вилке.

Я рухнул на спину, задыхаясь.

На коленях — Орна. Она едва светилась изнутри — тонким фиолетовым свечением.

Точно такого же цвета, как глаза Аланны, когда она злилась.

— Тогда неси меня к ней, — произнесла Орна. — Мы с этой девчонкой заключили сделку.

Я тут же ощутил, как лезвие вдавливается мне в ноги — чудовищная тяжесть. Торопливо сбросил её с себя.

Да, она весила гораздо больше обычного оружия. А я, мягко говоря, не привык, чтобы мне не хватало силы.

Даже с теми заклинаниями, которые я носил с рождения — чтобы скрыть, кто я на самом деле, — я всё равно был сильнее, быстрее, ловчее людей и почти всех сидхов.

Кровь Девятки. Кровь Ширра. Она текла во мне.

Я вспомнил, как Аланна держала меч всего несколько минут назад. Как поднимала его. Как разила, будто разгоняя мух.

Я в упор посмотрел на Орну:

— Что ты сделала с моей спутницей? Ваша сделка… она ей навредила?

Ответом было новое фырканье. Слишком уж демонстративное, чтобы быть обычным.

Но слов я не услышал. Я наклонился к эфесу, усыпанному аметистами. Абердин и Пвил, наблюдавшие за мной с явной тревогой, одновременно рванули ко мне.

— Сын…

— Отвечай, — зарычал я. — Мне нужно знать, что с ней…

Как только я коснулся меча, меня ударила новая волна силы — яркая, чистая, нестерпимая. Она прошлась током по костям, по сухожилиям, свалила меня на бок.

Я едва сдержал крик.

— Чёрт…

Фионн выдохнул. Громко. Протяжно.

— Я и забыл, какие вы, драконы, упрямые ублюдки.

Орну обмотали десятками слоёв ткани, чтобы заглушить её вопли. И оскорбления. Такие разнообразные, что мне даже стало интересно — не провела ли она больше времени по захудалым тавернам, чем я сам.

Понадобилось восемь сидхов, чтобы поднять Орну и водрузить её на старую повозку, привезённую из На Сиог. И, если честно, мне кажется, что они справились только потому, что меч… немного помог.

Дерево жалобно заскрипело, а тягловая лошадь заволновалась и начала лягаться.

— Она очнётся? — спросил я у оружия.

Молчание.

Я сжал губы, уже хотел развернуться… Но тут услышал — приглушённый, едва уловимый ответ.

— Она сильная, дурень. Ей просто нужен отдых. Слишком много несёт на себе.

Воздух с силой вырвался из моих лёгких. Крылья опустились — их нижние кончики коснулись земли, будто и они поняли: можно, наконец, расслабиться.

Всё было в хаосе.

Но хоть это…

Хоть это можно было исправить.

Я сжал руки в кулаки. Дракон внутри меня не спешил сдаваться.

Мы прочесали Долину, убедившись, что ни один из воинов Дикой Охоты или солдат не выжил, и что все слуги, каким-то образом свалившиеся с неба, действительно мертвы.

И когда уже не осталось ни одной задачи, на которую можно было бы отвлечься, Гвен тихо свистнула мне. Она стояла рядом с Аланной, которую усадила на спину Эпоны после того, как…

Дракон зарычал внутри.

Ранена. Защити.

Поцелуй её. Возьми её.

Закрепи связь.

У меня загудели уши. В висках застучало.

Чёрт.

Я не мог думать о том моменте, когда она упала передо мной. Потому что стоило только попытаться — и внутри поднималась волна чего-то дикого, мстительного. Желание сжечь грёбаную Долину до основания.

Огнём. Пеплом. Лавой. Залить всё красным, пока не останется ничего.

Защити.

Защити.

Гвен ждала, становясь всё более тревожной.

Сердце бухало в груди, как проклятый барабан, когда я подошёл ближе.

Эпона, как всегда тонко чувствующая, шагнула мне навстречу. Я дрожащими пальцами коснулся её морды, гладя влажную шею. В другое время она бы от души лягнула меня за то, что прикасаюсь грязными руками. Но сама была в пятнах сажи и крови.

Рог я обошёл стороной — он был священен.

— Спасибо, что нашла её и привела… мо пейнх, — прошептал я.

Она ткнулась мне в грудь мягким лбом.

— Обещаю — достану тебе карамелизированную морковку.

Я краем глаза взглянул на Аланну. Расплетённая коса. Тёмные влажные пряди, прилипшие к лицу. Бледные щеки. Приоткрытые губы.

У меня снова перехватило дыхание.

— Всё в порядке? — тихо спросила Гвен, наблюдая за каждым моим движением. Она выглядела так же, как и все вокруг: растрёпанная, в грязи, с видимыми ранами… Но глаза — ясные. Настороженные.

Скорее всего, она следила, не начинает ли проявляться рьястрад. Не берёт ли верх дракон.

Поцелуй её.

Возьми её.

Скрепи связь.

Я глубоко вдохнул, так, как делал это уже миллионы раз.

— Я не знаю. Я…

Я поднял руку, чтобы коснуться её щеки. Или мне показалось, или на коже выступил синяк. Мир начал пульсировать. Края зрения расплылись.

Я опустил руку, не дотянувшись.

— Я не могу.

Гвен цокнула языком и сделала шаг ко мне.

— Мэддокс…

— Я не могу! — взревел я.

И это был не только мой голос. В нём звучало что-то чужое. Что-то, от чего все вокруг замерли, глядя на меня, будто впервые видели.

Кроме Гвен. Как всегда, чуткая, тёплая, она лишь сжала губы и сделала вид, что я не орал на неё, как одержимый.

— Может, сосредоточимся на фактах? — предложила она. Я кивнул — поспешно.

— Я всё думаю, где может быть Каэли. Они же вместе покинули замок, но Аланна пришла одна. Может, оставила её где-то в безопасности?

Факты. Настоящее. Нужно было собраться. Я направил мысли на то, что нужно было сделать, и задвинул дракона вглубь — туда, где он мог топтаться, злобный и уязвлённый.

— Если она всё ещё в облике медвежонка — возможно. Но мне трудно поверить, что они разошлись, особенно после всего, через что прошли.

— Как бы то ни было, нам пора двигаться. И я имею в виду… — Гвен сглотнула. — Всем пора. На Сиог больше не убежище. Двор знает о нём, Бран сбежал… Да и даже если бы нет — от него почти ничего не осталось. Возвращаться попросту некуда.

Я зажмурился, вспоминая, как мы пересекали Спорайн, и с перевала Хелтер увидели, что король Нессия и его воины сделали с тем местом. С местом, которое я поклялся никогда не запятнать. С местом, что я поклялся защищать.

Всё из-за Брана и его безумной жестокости. Он сразу помчался рассказывать всё, что узнал, нашему…

Нет.

Не нашему.

Его отцу.

Королю.

Человеку, которого я был вынужден двадцать пять лет притворно обожать и копировать.

Человеку, который умер совсем недавно — его кровь всё ещё покрывала землю Долины Смерти… и мои пальцы.

Я сжал кулаки.

Чья-то рука мягко накрыла мою.

— Я знаю, — прошептала Гвен. — Мне очень жаль, чар’айд.

Мой дорогой друг. Только она называла меня так. И только тогда, когда нас никто не слышал.

Похоже, теперь было всё равно. Никого уже не волновали притворства. Не осталось ни прикрытий, ни прошлой жизни.

Я всегда думал, что день, когда я освобожусь от лжи, будет связан со смертью. До недавнего времени я и представить не мог другого исхода. Так что даже не пытался придумать, что будет потом.

А теперь… Теперь этот «потом» наступил, и в голове — пусто. Словно ты читаешь книгу, а на последних страницах — белые листы.

Мне не хотелось в этом признаваться, но ощущение было… пугающим.

«Ах, мой любимый сын. Свет моего сердца».

Я резко отмахнулся от воспоминания.

От его голоса, пропитанного болью и яростью.

— Лучше, что он мёртв, — прохрипел я.

— Знаю, — снова ответила она — всё так же терпеливо, с той же теплотой и сочувствием, что всегда жили в её голосе. — Но я рада, что тебе не пришлось делать это самому.