Тени тебя (ЛП) - Кэтрин Коулс

— Ладно. Но скажите, если проголодаетесь.

Чарли оглянулся через плечо:

— Мы ведь все еще будем делать те шоколадные маффины с арахисовой пастой, да?

— Еще бы, — пообещала я.

Когда дети скрылись в конце коридора, я повернулась к мужчинам, чье присутствие делало мою гостиную крошечной:

— Хотите что-нибудь выпить? У меня есть кофе, чай, вода и сок.

— От чая не откажусь, — сказал Лоусон.

То, что он пил чай, всегда удивляло меня — его мощная, мужская энергия как будто никак с этим не вязалась.

Я вопросительно посмотрела на Роана.

Он прошел мимо меня на кухню:

— Я приготовлю. Что тебе?

Я моргнула от удивления:

— Чай подойдет.

Сев за обшарпанный кухонный стол, я наблюдала, как Роан двигается по моей кухне так, словно прожил в этом доме всю жизнь. Не стоило удивляться — он был мастером наблюдения и умел за секунду подмечать мельчайшие детали.

Пока чайник нагревался на плите, я повернулась к Лоусону:

— Какой план?

Он откинулся на спинку стула:

— Роану показалось, что мой разговор со Стивеном и Тайсоном вышел слишком мягким, так что мы заехали к ним в дом по пути сюда.

Я перевела взгляд на Роана, который осторожно доставал кружки из шкафа. Он на секунду замер, разглядывая рисунки снаружи: ярко-розовые сердечки на одной, радугу между облаками — на другой, и пегаса — на третьей.

Он только покачал головой и продолжил возиться, но то, как его крупные, загрубевшие руки казались огромными рядом с кружками, которые Кэйди подбирала с таким старанием, заставило мое сердце болезненно сжаться.

Я заставила себя снова сосредоточиться на Лоусоне:

— И как прошел второй разговор?

Его лицо было нарочито спокойным, и эта выученная невозмутимость заставила меня насторожиться.

— Им сообщили, что теперь им запрещено появляться на территории The Brew и возле твоего дома. Если нарушат официальный запрет — будут арестованы.

— Сомневаюсь, что им это понравилось, — пробормотала я.

Роан поставил передо мной кружку с пегасом:

— Им не обязательно должно это нравиться. Главное — чтобы слушались.

Я посмотрела на кружку с радугой в его руках:

— Это что, какао?

Щеки Роана чуть тронул румянец, он пожал плечами:

— Люблю какао. Только не в придачу к мороженому.

Лоусон обмакнул чайный пакетик и стал неторопливо поднимать и опускать его в воде:

— Я попрошу ребят присматривать за ними.

Я напряглась:

— Я не хочу, чтобы кто-то еще узнал.

Выражение Лоусона смягчилось:

— Никто здесь не поверит в ту чушь, что несут эти теоретики заговора.

Я прижала ладони к бокам кружки, пытаясь впитать в себя тепло и не дать темным воспоминаниям прорваться наружу:

— Ты не знаешь, как это было, — прошептала я. — Люди были ужасны. Одни просто смотрели с жалостью, но другие… были жестоки. Кто-то вылил мне на голову целый стакан ледяного кофе. Другой человек, пришедший ко мне в офис на встречу, закричал, что я лгунья и шлюха.

И все знали, где меня искать — спасибо Орэну Рэндалу.

Я уставилась на темную жидкость в кружке, и воспоминания навалились тяжелее — о том, как все стало еще хуже.

Чья-то ладонь мягко легла чуть выше моего колена и сжала его. Я резко подняла глаза на Роана, но он не пошевелился.

— Мы не дадим этому повториться здесь, — пообещал он.

— Вы не сможете это остановить. Никто не сможет. Не если все узнают правду.

Лоусон шумно выдохнул:

— Ладно. Я скажу своим людям, что эти двое приставали к тебе в The Brew, и я хочу, чтобы за ними присмотрели. Это правда — просто не вся.

Я сглотнула и кивнула:

— Спасибо.

Роан сжал мое бедро еще раз, а потом убрал руку. Я тут же ощутила отсутствие его тепла. Хотелось умолять, чтобы он вернул его. Мне нужно было это ровное давление — оно будто заземляло среди бешеного водоворота мыслей.

— Нужно понять, как они тебя нашли, — сказал Лоусон.

Я кивнула, глядя на темнеющий чай.

— Кто-то еще находил тебя здесь? — спросил он.

Кровь похолодела, мышцы натянулись, как струны:

— Мне пришло письмо.

Воздух вокруг будто зарядился электричеством.

— Какое письмо? — прорычал Роан.

— Не из тех, что греют душу, — ответила я.

— Оно было подписано? — спросил Лоусон.

Я покачала головой:

— Нет. Но я знаю, кто его прислал.

— Кто? — потребовал Роан.

— Джон. Человек, который убил мою сестру.

21

РОАН

Ярость билась во мне, перемежаясь с ледяным, пронзающим страхом. Ни то ни другое я не приветствовал. Черт, я вообще не приветствовал никаких чувств. Никаких крайностей. Мне было ближе ровное течение, спокойствие.

Сейчас я был всем, чем угодно, только не этим.

— Почему, черт возьми, ты ничего не сказала? — рявкнул я.

Аспен отпрянула, и я понял, что следовало хоть немного обуздать свои эмоции.

— Сбавь обороты, — предупредил Лоусон.

— Нам нужно было знать об этом, — процедил я.

Лоусон поставил кружку на стол:

— Когда ты получила письмо?

— Пару дней назад, на абонентский ящик.

Я сжал челюсть:

— Значит, он знает, где ты.

Руки Аспен дрожали, когда она ставила чашку.

— Он в тюрьме. Не то чтобы он мог появиться здесь. Если бы хотел меня разоблачить, он сделал бы это сразу. Не стал бы посылать предупреждение.

Она выдохнула дрожащим дыханием:

— Джону всегда доставляло удовольствие показывать, что его руки длинные. Он присылал мне цветы на работу. Шоколад домой — тот, на который у меня аллергия. Он хочет, чтобы я боялась. Любым способом.

— Как ты знаешь, что письмо от него? — спросил Лоусон.

Я позавидовал брату в тот момент. Как же легко ему сохранять спокойствие. Быть рассудительным, уравновешенным, невозмутимым.

— Я знаю его почерк, — объяснила Аспен. — Открытки на Рождество, документы, кроссворды.

Потому что дьяволом был не чужак снаружи, а кто-то изнутри ее семьи.

— Письмо у тебя осталось? — спросил Лоусон.

Аспен кивнула.

— Я бы хотел на него взглянуть.

Она отодвинула стул и поднялась. Я не пропустил, как дрожали ее ноги. И это только усилило желание вспороть того ублюдка. Разорвать его на части. Я жадно, отчаянно хотел быть уверен, что Аспен в безопасности и он больше не сможет причинить ей боль.

— Ты справишься с этим? — спросил Лоусон негромко.

Я резко перевел взгляд с коридора на него:

— Конечно, справлюсь.

— А ведешь ты себя совсем не так.

Я стиснул зубы:

— Она должна была сказать.

— Может быть. Но это не повод срываться на ней.

Я вцепился в край стола, чувствуя, как изношенное дерево впивается в ладони:

— Знаю.

Лоусон тяжело вздохнул:

— Пройдись, если нужно. Ничего постыдного в том, чтобы собраться с силами, нет.

Я злобно посмотрел на него:

— Я никуда не пойду.

— Ладно. Но тогда сотри это выражение с лица.

— Какое еще выражение?

Лоусон взял кружку с чаем:

— То, которое говорит, что ты вот-вот начнешь резню и перебьешь всех, кто посмотрит на Аспен не так.

Я прикусил внутреннюю сторону щеки и натянуто улыбнулся:

— А так лучше?

Лоусон несколько раз моргнул, уставившись на меня:

— Теперь ты выглядишь как какой-то дикий клоун. Думаю, это мне будет сниться.

Я двинул ему кулаком в плечо.

— Эй, не злись на меня только потому, что я сказал правду.

Раздались шаги по деревянному полу, и я попытался вернуть себе привычную маску — ту, что прячет все, что я чувствую, глубоко внутри.

Аспен протянула конверт Лоусону:

— Вот.

Он отодвинул стул:

— Сейчас схожу за перчатками и пакетом для улик.

Аспен поморщилась:

— Даже не подумала о возможных отпечатках.

Лоусон сжал ей плечо:

— Все в порядке. Ты ведь не знала, что внутри.

Он прошел через гостиную и вышел за дверь, оставив нас с Аспен в тишине.