Переплетенные судьбы (ЛП) - Робертс Тиффани

— Моя звезда. Я люблю, когда ты сияешь.

Сердце Волкера заколотилось, словно подчеркивая его следующие слова.

— Ради тебя я всегда буду это делать.

ЧЕТЫРЕ

Лондон, столица Объединенной Терранской Федерации, Терра

2082 терранский год

Киара посмотрела в зеркало и разгладила руками перед своего платья — своего очень взрослого платья. Оно было не пышным, как платья, которые она носила в юности, а изысканным, как те, что часто надевала ее мать, — длинным и тонким, облегающим ее тело сверху, со свободной юбкой, заканчивающейся чуть ниже колен. Квадратный вырез подчеркивал ее ключицы и красивое ожерелье, которое Волкер подарил ей на день рождения два года назад. Киара никогда его не снимала.

Она повернулась, чтобы посмотреть на свой профиль. Хотя за последние несколько лет она выросла на несколько дюймов и немного утратила детскую пухлость, у нее все еще не было полной, зрелой фигуры, которой обладала ее мать.

Киара прикрыла свои маленькие груди руками и нахмурилась.

Скоро.

Скоро Киара станет женщиной, способной делать все, что ей заблагорассудится. Но сейчас она была юной леди, которой предстояло еще повзрослеть — юной леди, которой через пару дней исполнится четырнадцать.

Дрожа от возбуждения, она широко улыбнулась и повернулась лицом к зеркалу.

Что видит Волкер, когда смотрит на меня? Видит ли он все еще маленькую девочку, которой я была, или молодую женщину, которой я становлюсь?

Ее сердце бешено колотилось при мысли о нем. Ее лучший друг, ее первая влюбленность — ее единственная влюбленность. Он должен был принадлежать ей. Она просто знала это.

Нет, он мой.

Волкер сильно изменился за те годы, что они знали друг друга; он стал выше, его плечи шире, черты лица заострились, а волосы отрасли длиннее. Он был, безусловно, самым красивым парнем, которого она знала, — возможно, самым красивым во всей галактике. Всякий раз, когда она видела его, ее живот трепетал, и она чувствовала головокружение, чувствовала, что принадлежит ему, чувствовала, что все правильно.

Тихий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она повернулась, когда дверь открылась.

— Киара, — позвала ее мать, проскальзывая в комнату, — они здесь. Ты готова?

В глазах ее матери было что-то тяжелое, что-то печальное в выражении ее лица.

Нахмурившись, Киара подошла ближе.

— Что-то не так, мам?

Джада прочистила горло и выдавила улыбку.

— Просто спускайся. Я уверена, что все будет хорошо. Волкер очень хочет тебя видеть.

Упоминание о Волкере отвлекло Киару от странного настроения ее матери.

— Они пришли раньше! — она протиснулась мимо матери и помчалась по коридору к лестнице.

— Киара! Ты не должна бегать!

— Я знаю, мам, — крикнула Киара, но не замедлила шаг. Схватившись за перила, она быстро спустилась по ступенькам. Волкер обычно встречал ее в фойе, когда приходил в гости, но сейчас его там не было.

Джада поспешила вниз по ступенькам позади нее.

— Киара!

— Где он? — спросила Киара.

— Снаружи, но…

Прежде чем Джада успела закончить, Киара подбежала к высоким двойным дверям и юркнула в одну из них, прежде чем швейцар успел открыть ее полностью. Предвкушение охватило ее, когда она осмотрела петлю в конце подъездной дорожки.

Там, перед длинным черным автомобилем на воздушной подушке, стоял Волкер.

Он стоял, засунув руки в карманы и слегка наклонив голову, одетый в костюм, который представлял собой гибрид волтурианской и человеческой моды — в нем стилизованный волтурианский воротник и ткань сочетались с чувственностью и покроем традиционного британского костюма. Подобные модные слияния стали популярны за последние несколько лет.

И в нем он выглядел очень взрослым.

Волкер поднял глаза. Его хмурое выражение сменилось улыбкой, которая не коснулась его бело-голубых глаз, когда он встретился с ней взглядом.

Она помчалась через подъездную дорожку, и он раскинул руки, чтобы поймать ее, когда она врезалась в него, обвив руками его шею. Она заберет любую печаль, которую он испытывал. Они всегда знали, как подбодрить друг друга.

— Ты здесь! — сказала Киара, сжимая его крепче. — Я думала, ты не придешь до самого вечера.

Он тоже крепче обнял ее. Когда он заговорил, это было на английском с легким акцентом.

— Я не должен был, но… кое-что произошло, Киара.

Киара отодвинулась от него и запрокинула голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Что?

Волкер вздохнул и снова нахмурился.

— Между моим народом и седхи возникли новые трения. Отца переводят в Артос, где они попытаются заключить мирные соглашения.

— Ну, твой отец хороший переговорщик, не так ли? Все должно получиться хорошо.

— Это значит, что я должен уехать, Киара.

Его слова — хотя ни одно из них не было сложным или непонятным само по себе — объединились, чтобы заморозить всю вселенную, оставив Киару в ловушке удушающей тишины и неподвижности на секунду или две.

— Что? — спросила она, затаив дыхание.

Он не может. Он должен остаться здесь с ней. Они должны быть вместе.

— Ты же придешь на мой день рождения, верно? — спросила она, сжав горло.

Он не встретился с ней взглядом и покачал головой.

— Волкер?

Грудь Киары сдавило, сердце остановилось, а легкие, казалось, сжались, им не хватало воздуха, и она не могла вдохнуть.

— Эта должность считается престижной, — мышцы на его челюсти на мгновение напряглись, он почти выплюнул это слово. — Мы должны уехать сегодня. Кхалсарн потребовал, чтобы мы отправились немедленно из-за деликатности ситуации.

— Ты можешь остаться здесь, — она кивнула, как будто это был ответ на все вопросы. — У нас много места. Ты можешь остаться с нами.

— Я не могу, — тихо сказал он. — Я должен ехать, Киара. И… я не знаю, когда смогу вернуться.

— Нет. Нет, ты не можешь уйти. Ты не можешь! — слезы наполнили ее глаза, затуманивая зрение, когда она повернула голову, чтобы найти мать, которая стояла в нескольких метрах от нее. — Скажи ему, что он может остаться.

Исайя, стоявший рядом с Джадой, покачал головой.

— Киара, дочка…

— Скажи ему!

— Киара, он не может, — сказала ее мать, кладя руку на плечо Исайи. — Его место рядом с отцом.

— Его место рядом со мной! — желудок Киары сжался, и рыдания подступили к горлу. Ее лучший друг, ее Волкер, уезжал. Она снова повернулась к нему.

Волкер поднял лицо. Черты его лица были жесткими, застывшими от гнева и решимости.

— Когда-нибудь я вернусь, Киара. Мы… пара, не так ли?

Киара вытерла щеки и кивнула.

— Всегда.

Он улыбнулся, но яростный огонек остался в его глазах.

— Поскольку меня здесь не будет, я хотел сделать тебе подарок на день рождения сейчас.

Эти слова сделали ее только более несчастной. Она не хотела от него подарка, она просто хотела, чтобы он был здесь в ее день рождения, и на следующий день, и еще через день. Она хотела, чтобы он остался здесь навсегда.

Волкер отвернулся от нее и подошел к ожидавшему его автомобилю на воздушной подушке. Он открыл заднюю дверь, и Сайфер выпрыгнул наружу в облике, который он принимал лишь несколько раз — грациозной форме большеухой лисицы, хотя и с металлической чешуей и четырьмя глазами.

Сайфер поспешил к Киаре и встал на задние лапы, положив передние ей на бедра. Серия щелчков и поскуливаний, которые он издавал, были более огорченными, чем она когда-либо слышала.

Она опустилась перед ним на колени и положила руки ему на бока.

— Ты больше не зегет.

— Он захотел измениться после того, как я попросил его остаться с тобой, — сказал Волкер.

— Что? — Киара посмотрела на Волкера. — Ты… ты даришь мне Сайфера?

Нет! Ее разум выкрикивал это слово снова и снова. Он не мог этого сделать!