Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

— Ты этого хотел? Несмотря на то, что наш брак — для Илии, ты этого хотел?

Мой вопрос заставляет его задуматься.

— Я знаю, что Кай к тебе чувствует. Так что нет, я этого не хотел.

— Но ты все равно женился на мне.

— И я бы сделал нечто гораздо более худшее ради него, — быстро отвечает он.

Я сглатываю. Несмотря ни на что я понимаю. Наш брак нужен Каю так же, как и Илии. Силовику больше никогда не придется отнимать жизнь у другого Обычного. Он больше не будет испытывать чувство вины или стыда. И, самое главное, это королевство сможет сохранить репутацию.

Я могу лишь кивнуть в ответ.

Подойдя к своей двери, я берусь за ручку.

— Я немного потеряла счет времени, но сейчас достану что-нибудь из шкатулки с украшениями твоей матери.

— Спасибо… — хриплый кашель обрывает благодарность.

— Ты… — я замечаю что-то подозрительно похожее на кровь на его платке, — в порядке?

Он вытирает рот.

— Все в порядке.

— Китт, мне кажется, ты болен…

— Я сказал, все в порядке, Пэйдин, — рявкает он, и его взгляд внезапно становится диким.

Я в растерянности отступаю на шаг и смотрю, как король берет себя в руки. Он прочищает горло. Меняется, становится обманчиво спокойным.

— Спасибо за беспокойство.

Я киваю. Голос слабый.

— Встретимся во дворе.

Король начинает идти по коридору, прежде чем я успеваю войти в комнату.

Я облокачиваюсь о дверь и закрываю глаза, отгоняя слезы, которые так отчаянно хочется пролить. Мое сердце сжимается от ярких воспоминаний о Кае, стоящем за этими дверями с выражением предательства на лице. Затем он растворился в толпе, прежде чем мои дрожащие губы успели произнести извинения.

Я снимаю корону с головы, почти не замечая, как ее острые зубцы впиваются в ладонь. Острые изумруды отражают мое уставшее лицо, словно заглядывая в мое будущее. Я вижу жизнь в муках рядом с человеком, которого люблю. На троне сидит мой муж, но он не тот, кому принадлежит мое сердце. Нет, тот человек стоит слева от меня и ни разу не смотрит в мою сторону. Маска, которую он носит, лишила его лицо всех эмоций, и без моей помощи он становится лишь тенью того человека, которым когда-то был.

Мучительное оцепенение начало медленно распространяться по мне. Элли помогает снять с меня экстравагантное свадебное платье, и каждое ее слово звучит как поздравление, а каждый изгиб губ — как улыбка. Меня укутывают в другое белое платье, более легкое и мягкое. Пышная юбка ниспадает от талии и доходит до моих обнаженных лодыжек. Лиф относительно простой, хотя и расшит бисером. Тонкие бретельки обнимают плечи, а белые туфли на каблуках сжимают ступни.

— Ты не захочешь выглядеть слишком нарядно в Луте, — успокаивает Элли, возясь с моими волосами. Она говорит так, будто я этого не знала. Появление в трущобах в платье, которое стоит столько, что на эти деньги можно было бы прокормить нескольких бедняков в течение многих недель, вряд ли произведет хорошее впечатление.

Она отступает, разглядывая меня.

— Но ты все еще выглядишь как очень элегантная невеста.

— Спасибо, Элли. — Я прочищаю горло, сжавшееся от волнения. — Это все. Я хочу побыть одна.

Кивнув в знак понимания, Элли выходит из комнаты. Я вздыхаю в тишине и жалею, что не могу спрятаться за этими четырьмя стенами на неопределенный срок. Скорее для успокоения, чем из-за необходимости, я привязываю кинжал к бедру под платьем. Так мне спокойнее, ведь со мной частичка моего отца в день моей свадьбы.

Шкатулка с драгоценностями дразнит меня, пока я, наконец, не подхожу к ней. Осторожно присев на кровать, я поправляю платье и открываю крышку. Я вглядываюсь в ее бархатные глубины, и у меня перехватывает дыхание при виде такого количества сверкающих драгоценных камней. Они лежат на фоне зеленой ткани, такие нетронутые. Бриллианты, сапфиры и внушительное количество изумрудов подмигивают мне. Я тянусь к особенно привлекательному ожерелью, но потом передумываю.

У королевы Айрис определенно был безупречный вкус по части украшений.

Я никогда не видела такого богатства. Даже не знаю, как это правильно держать.

Одних этих украшений хватило бы, чтобы накормить весь Лут.

Я с силой захлопываю крышку, ощутив тошноту от самого вида такой роскоши. Было время, когда я бы сделала что угодно, лишь бы украсть хотя бы один драгоценный камень. Теперь я ношу их на шее как трофей.

Или как красивую петлю.

Я отгоняю эту мысль и открываю один из маленьких ящичков. Он забит блестящими кольцами, сверкающими золотом и серебром. Рядом с ним находится ящичек, заваленный браслетами. Но именно тот, что под ним, привлекает мое внимание.

Никаких украшений. Никаких камней. Только хрупкий бутон розы.

Я легонько провожу пальцем по засохшим лепесткам, наблюдая, как они рассыпаются под прикосновением. У меня перехватывает дыхание от предвкушения. Этот цветок старше меня.

Под его обломанным стеблем — сложенный листок пергамента. Осторожно извлекая его, я ощущаю, как дерево будто не желает отпускать бумагу. Время состарило его, края помялись и пожелтели. Я медленно разворачиваю его, чтобы увидеть наспех написанное послание, выведенное витиеватым почерком.

Встреть меня в саду в полночь. Надень плащ — ты слишком красива, чтобы быть рядом со мной. Мое сердце принадлежит тебе. Всегда.

Я в оцепенении смотрю на записку.

Она не предназначалась для моих глаз. Я чувствую себя так, словно вторглась в интимный момент, который должен был навсегда остаться в этой шкатулке. И все же я не могу оторвать от нее взгляда.

Она встречалась не с королем. Нет, королева не стала бы тайком пробираться в замок со своим мужем.

У нее был любовник.

Я со вздохом откладываю записку. Странно брать в руки частичку жизни из вещей умершего. Еще более странно обвинять покойную королеву в неверности. И все же, когда я смотрю на записку, меня что-то беспокоит.

Я отгоняю это чувство и продолжаю искать в остальных ящиках. В одном находятся заколки для волос, в другом — кольца. Мои пальцы тянут за последний отсек, который упорно не поддается. С треском он сдается, открывая для меня стопку смятых писем.

Тот же самый неразборчивый почерк покрывает каждый кусочек пергамента. Я просматриваю короткие письма, каждое из которых загадочнее, чем предыдущее.

Время. Место. Я люблю тебя. Всегда.

Мои пальцы вслепую шарят по ящику в поисках каких-нибудь забытых вещей из прошлого. В углу ящика лежит смятый лист пергамента, прижатый к дереву, вероятно, уже много лет. Я вытаскиваю его, прежде чем провести по пожелтевшей бумаге, разглаживая его на колене, прикрытом платьем. Внимательно изучив лист, я его переворачиваю и…

Я никогда не смотрела в лицо призраку, но в моем представлении это ощущается именно так.

Все мое тело немеет, когда фотография выскальзывает из моих пальцев. Что-то цепко и сокрушительно сжимает мою душу. Я понимаю, что это знакомое чувство. Это узнавание себя в другом.

Я смотрю на женщину. Она смотрит на меня.

Ее ярко-голубые глаза сияют почти так же, как и ее улыбка. В ее взгляде, в румянце на щеках чувствуется определенная теплота. Светлые волосы ниспадают на плечи свободными волнами. А ее нос…

Я делаю судорожный вдох, прежде чем поднести фотографию к лицу.

Ее нос усыпан веснушками.

Я смотрю на королеву. Она смотрит на меня.

Кровь взывает к крови. И когда я смотрю на Айрис Мойру, покойную и любимую королеву Илии, я вижу ее образ, текущий по моим венам. А кровь никогда не забывает.

Пергамент приземляется на кровать, пока я прикладываю твердую руку к колотящемуся сердцу.

Это безумие.

Вот что я повторяю себе снова и снова. Просто совпадение. Просто фотография с отдаленным сходством.

Я не принадлежу знати. Я не дочь королевы.

Дверь со скрипом открывается. Я все еще рассматриваю фотографию, когда в поле зрения появляется фигура и останавливается у моей кровати. Мой взгляд неохотно отрывается от лица Айрис и останавливается на Калуме.