Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

(Я люблю тебя)

Я парализована каждой горько-сладкой строчкой. Скорбь и принятие переплетаются в каждом слове, и я лишь бессильно смотрю на расплывшиеся чернила. Эти слова льются из той части его, куда он почти никого не пускает — из самого сердца.

Он — поэт. Глупец. Мужчина, пишущий свое последнее «прощай».

Я качаю головой, все еще глядя на записку, не в силах так просто отпустить его…

Стук в дверь разрушает мою молчаливую скорбь по мальчику, который не может быть со мной.

— Входите. — Книги на тумбочке дрожат, когда я торопливо задвигаю записку в ящик рядом с остальными. В комнату входит Калум, его светлые волосы зачесаны назад, костюм аккуратно выглажен. Я выдавливаю слабую улыбку.

— Уже пора?

— Пора, — он медленно приближается ко мне. — Просто пройди первую церемонию.

Я не знаю, смеяться мне или плакать.

— Да, а потом мне придется пережить вторую — в Луте.

Улыбка Калума серьезна — и это привычное выражение его лица.

— Шаг за шагом, Пэйдин.

— Верно. — Я киваю, собираюсь с духом и направляюсь к двери. В последний раз окидывая взглядом свою комнату, я прощаюсь с девушкой, которая жила в ней. Потому что сегодня она становится королевой. Женой.

Мой взгляд останавливается на прикроватной тумбочке, где хранится мое сердце, оставленное ради будущего этого королевства. А потом замирает на шкатулке с украшениями, стоящей на кровати. Я колеблюсь у дверей, вспоминая, что так и не выбрала ни одного украшения, как просил Китт.

— Пэйдин, нам нужно идти.

Я оборачиваюсь к Калуму, улавливая нотки нетерпения в его голосе, сдержанно киваю и выхожу из комнаты.

Всегда есть следующая церемония.

Мы идем по коридорам в тишине. Калум, должно быть, чувствует мое напряжение и великодушно дает мне время побыть одной. Или, возможно, это просто мои охваченные паникой мысли дают ему понять, что я не в настроении для разговоров. Я прячу дрожащие пальцы в многочисленных складках платья, впиваясь ногтями в кружево.

Мое сердце учащенно бьется, когда мы приближаемся к тронному залу. Солнечный свет льется сквозь многочисленные окна, озаряя этот мрачный день светом. Я шумно выдыхаю, пока мы заворачиваем за угол, как будто только это может успокоить нарастающий во мне ужас.

Свадьба не может состояться. Что-то должно произойти, чтобы остановить это безумие. Кай украдет меня, или, возможно, его брат просто образумится. Но в конце этого пути не может быть союза.

Когда мы останавливаемся перед дверьми тронного зала, я понимаю, что никогда не думала, что доживу до этого дня. Даже когда позволила Китту надеть это кольцо мне на палец, я и представить себе не могла, что у нас когда-нибудь будет шанс скрепить этот союз клятвами. Я не верила, что переживу Испытания, не говоря уже о том, чтобы дожить до собственной свадьбы.

И после всего, через что я прошла, это, возможно, самое пугающее испытание.

У меня нет шанса сбежать от своего будущего — двери распахиваются прежде, чем я успеваю это сделать.

Я стою в оцепенении, наблюдая, как передо мной разворачивается собственная свадьба. Обзор тронного зала постепенно расширяется, открывая бесчисленные цветы, покрывающие каждый дюйм пространства. Толпа только растет, все стоят по обе стороны обрамленного розами прохода. И когда двери со скрипом закрываются, все взгляды устремляются на меня.

Раздается шарканье ног, поворачиваются головы. Мое тело сотрясает дрожь, сердце бешено колотится в груди.

Выражение моего лица, по всей видимости, отражает тревогу, поскольку по толпе ползут приглушенные шепотки. Но я их не слышу — не слышу ничего, кроме гула крови в ушах. Мой взгляд медленно поднимается от усыпанного лепестками прохода, встречаясь с глазами короля.

Он стоит на возвышении, за ним — Ученый. Корона покоится на пьедестале, ее серебряные наконечники элегантно украшены смертоносными камнями. Длинные изумруды обрамляют ее, лишь подчеркивая хрупкость, присущую опасным вещам.

Я недоуменно моргаю, прежде чем узнаю ее. Это корона королевы Марины — трофей моего первого Испытания. Ей вернули прежний облик — удивительно легкий и почти неземной, как, вероятно, и было когда-то. К горлу подкатывает ком, при мысли о том, что я надену ее на голову после того, как сняла с тела первой королевы.

Золотая корона самого короля украшает его волосы и сочетается с темно-зеленым костюмом. Глаза Китта блестят под цветочным куполом. Темные круги вокруг них умело скрыты, пепельный оттенок его кожи резко выделяется на фоне буйства красок.

Он выглядит таким же потерянным, как и я.

Его пальцы нервно теребят манжеты, без конца крутят пуговицы.

Он тоже не хочет этого.

В другой жизни я, возможно, подарила бы ему ободряющую улыбку. Возможно, прошла бы по проходу, держась под руку с отцом. Но эта жизнь сурова и жестока, и едва ли дала мне шанс прожить ее иначе.

И, что хуже всего, я не люблю его.

Эта мысль потрясает меня, но не потому, что она шокирующая, а потому, что я, наконец, позволила себе не желать всего этого. Я столько недель потратила на то, чтобы оправдать этот союз — королевством, Обычными, надеждой на лучшее будущее. Но как насчет моего собственного? Я не люблю этого человека. Нет, мое сердце принадлежит его брату.

Калум мягко тянет меня вперед, его рука обвита вокруг моей. Я делаю первый шаг. Губы придворных шевелятся, но я не слышу, что они говорят. Китт смотрит на меня отстраненным взглядом, за которым прячутся его красивые черты.

На негнущихся ногах я иду к алтарю, и каждый следующий шаг кажется ужаснее предыдущего. Калум — якорь, который помогает мне идти к этой судьбе. Это долг, напоминаю я себе. Это надежда на будущее и прощение прошлого. Это — жертва.

Шаг за шагом.

Грудь тяжело вздымается.

Я не хочу этого.

Китт протягивает ко мне руку.

Я не люблю его.

Я колеблюсь. Мое сердце замирает, умоляя отбросить самопожертвование и выбрать эгоизм. Выбрать Кая. Выбрать любовь.

Но, возможно, я уже не знаю, как выбирать самой. Или, может быть, никогда не знала. Так что я беру руку короля и позволяю ему вести меня на возвышение. Его ладонь обжигающе горячая.

Розы обступают нас со всех сторон. Их лепестки рассыпаны у наших ног, а венец из цветов нависает над головами. Я поворачиваюсь к королю, позволяя взять мои вспотевшие ладони. Мы молча смотрим друг на друга, и на наших лицах застыла неуверенность. Мое сердце бешено колотится под обнажившимся шрамом, врезавшимся в покрасневшую кожу, и этот звук эхом отдается в ушах. Я внезапно ощущаю пустоту — словно у меня нет власти ни над телом, ни над собственной жизнью.

Ученый начинает говорить. Я не хочу слышать его роковые слова, но они все равно обрушиваются на меня.

— …собрались здесь сегодня, чтобы соединить Китта Эйзера, короля и спасителя Илии, и леди Пэйдин Грэй в священном браке. Засвидетельствовать их союз и…

Звон в ушах заглушает его громогласную речь. Я пристально смотрю на Китта, ожидая уловить хоть какие-то признаки сожаления или перемены мнения. Но, к моему ужасу, он выглядит вполне готовым связать свою душу с моей. Это заставляет мой взгляд метаться по толпе в отчаянной надежде найти какой-нибудь выход из сложившейся ситуации.

Мы не можем этого сделать.

Ученый надевает кольцо на левую руку Китта.

Это правда происходит?

— Китт Эйзер, берешь ли ты Пэйдин Грэй в жены и в королевы?

Мой взгляд встречается с его зелеными глазами. Кажется, я перестаю дышать. Он смотрит на меня достаточно долго, чтобы в моей груди вспыхнула надежда. Но слова, сорвавшиеся с его губ, не отражают ни тени сомнения:

— Беру.

У меня кружится голова. Ученый поворачивается ко мне:

— Пэйдин Грэй, берешь ли ты Китта Эйзера в мужья и в короли?

Желудок сжимается, сердце цепляется за последнюю ниточку свободы. Одно «беру» отделяет меня от того, чтобы связать душу чужим именем. И это имя — не Кай Эйзер, Силовик, не мой самоуверенный засранец.