Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1
— Топаз, а ты уверена, что нам туда?
— Конечно, а что разве ты видишь другую дорогу, кроме этой и той по которой мы пришли. — Пожала плечами девушка.
Кий отмалчивался, потому что и сказать–то ему, собственно, было нечего.
— Вот уж не знаю, но ты только погляди на это творение природы. На нём с трудом устоит одна лошадь, а если она чего–то испугается, то полёт в определённом направлении нам обеспечен. Это при всём притом, что мы даже не знаем, что ждёт нас там, впереди, обвал, разбойники или тупик.
— Алгорн, не смеши меня, какие тут могут быть разбойники, если здесь даже развернуться–то негде? — Недоумевала его спутница.
— Вот–вот. Самое, что то. Потенциальной жертве уже заведомо отрезан путь к отступлению.
— Алгорн, — нахмурилась вдруг девушка, — я что–то не пойму. Ты что, высоты, что ли боишься?
— Вот ещё. — Буркнул Алгорн и первым въехал на опасную тропу.
Топаз пожала плечами и последовала за ним, Кий же отставать не стал, впрочем, и не собирался.
От обрыва внизу и скалы вверху и правда жуть брала. Лошади мерно цоколи копытами, стараясь держаться поближе к стене. Правый глаз каждой из них предусмотрительно прикрыли, ведь, как известно, это очень умные, но при этом ужасно пугливые твари. Прутик зарылся в гриву лошади Топаз и не высовывался. Сама Топаз согласно признавала, что зрелище было захватывающее, но жутковатое. Гелео двигалась вровень с девушкой впритык к стене, высоту в отличие от воды она ох как не любила. Кий так вообще не видел здесь никакой жути, восхищённо оглядываясь по сторонам. Урождённый эстет, что с него возьмёшь, кроме веры в прекрасное. Алгорн понуро опустив голову, продолжал ехать вперёд, стараясь не смотреть по сторонам, и не оглядываться назад.
Дорога та, то поворачивала налево, то направо, как змея извиваясь среди каменистых склонов. Свежий горный ветерок хорошо отрезвлял голову, временами даже грозя научить искусству левитации. На счастье наших путников никто пока ещё не поддался его соблазнительным порывам.
Но вот уже скалистая дорога несколько расширяется и Алгорн вздыхает с облегчением, которое тут же сменяется удивлением, досадой и не хорошим злорадством.
— Ну, кто теперь оказался прав? Я же говорил, я предупреждал.
Перед ними стоял отряд вооружённых до зубов разбойников, судя по виду облачения, неизменные сменщики старых врагов с коровьими рогами на головах и изображением же оной на груди.
— И как только они умудряются каждый раз оказываться на шаг впереди нас? — Недоумённо спросила Топаз.
Достойного ответа не последовало, впрочем, как и не достойного.
Преградившие дорогу всадники не стали тратить время на лицемерный обмен любезностями и после резко прозвучавшей команды:
— Взять их. — С криком и гиканьем бросились на потенциального врага.
— Приплыли. — Подытожил Алгорн, в котором быстро испарилась радость от собственной правоты.
Топаз заметалась, как настоящая женщина, в первую очередь, подумав, куда ей спрятать ребёнка. Но такого места в поле её видимости не наблюдалось. Что ж, придётся импровизировать. Она уже вовсю размахивала мечом, которым–то и пользоваться особо не умела, хорошую службу во всех поединках и боях ей играли гибкость и быстрота, так что кобыла, на которой она сейчас восседала, несколько сковывала движения, мешая двигаться свободно.
Прутик тихо поскуливал, всё так же прильнув к лошадиной шеи.
— Что б вас…. — Выругалась Топаз, прижимая свободной рукой глубокую царапину на плече. Вояка, нанёсший её, уже орал благим матом, смотря на свою отрубленную руку, что валялась с мечом под ногами, уже затаптываемая бравыми лошадьми. Его не интересовало то, каким образом она могла отделиться от его тела, если его противники не приближались к нему на расстояние удара. Боль и не понимание застилали ему глаза. Он в панике, не переставая кричать, как был верхом, так и отступал назад, пока задние ноги его коня не зависли над пустотой. К крику человеческому добавилось ещё жалобное лошадиное ржание, подхваченное эхом, и вскоре затихшее, когда пенящаяся вода приняла неразлучную парочку в свои распростёртые объятия.
И только тогда Кий отвёл взгляд от затянувшейся мгновенно бреши в стане враг.
— Топаз, ты в порядке?
— Да. — Выкрикнула девушка, тут же отправляя нового противника вслед за предыдущим.
Жеребец Алгорна неожиданно споткнулся и осел наземь, разбойник только и успел, что вовремя с него спрыгнуть, затем тот снова подскочил и понёсся уже без всадника.
— Вот собака. — Выругался Алгорн, отражая очередной удар. Такая не удача не могла вывести бывалого разбойника из строя или хотя бы заставить его растеряться.
Топаз только позавидовала Алгорну, она и сама бы лучше спешилась, чтоб легче срабатывала быстрота реакции и лошадь не сковывала движения, но бросить Прутика одного она не могла. Девушка попыталась верхом прорваться сквозь поредевшие ряды противника. Но не тут–то было. Добрая половина атакующих увязалась за ней. Но, несмотря на всё это, ей уже почти удалось прорваться вперёд, но тут она увидела такое, отчего ей пришлось резко осадить лошадь.
— О, нет.
Слёзы непрошенными гостями хлынули из глаз. Тёмная тень взметнулась где–то в выси над головой, но Топаз даже не взглянула в её сторону, не обращая должного внимания.
— Гелео.
В разгаре схватки, она совсем забыла о Гелео. И теперь….
Парда лежала, завалившись на бок, со вспоротым животом, видимо в последнем своём прыжке она так и не сумела достать враг. Она тяжело дышала, глаза не видящим взором уставились в пустоту перед собой.
Кий проследил за взглядом девушки, у Алгорна же совершенно не было на это времени, его теснили сразу со всех сторон.
— Топаз, нет. — Закричал Кий, видя, что девушка теряет свой единственный шанс на спасение. — Уходи, немедленно. Спасайся. Я сам….
Но Топаз не могла бросить ту, кому доверяла больше чем самой себе. Она уже направила лошадь к большой кошке. Спрыгивая с неё, она стянула за собой и Прутика. Лишь на мгновение опустившись рядом с пардой, она провела по пятнистой кошачьей голове и боку, возле рванной раны.
— Я с тобой, моя девочка, я тебя не брошу.
И тут же, почувствовав подступление врага, резко развернулась, держа меч на изготовке. Её искажённое злобой и ненавистью лицо, заставило наступающих противников на мгновение замешкаться, но только лишь на мгновение. А дальше уже всё пошло своим чередом.
Прутик испуганно прижался к тёплому кошачьему меху, ощущая всем телом, каким неровным и сбивчивым стало у неё сердцебиение.
