Запечатленные (СИ) - Матрикс Велл
— Вот только не надо изображать тут невинность. Ты хорошая актриса, но меня ты не обманешь, — все так же зло процедил Теодор.
Похоже, его совсем не радовала внезапно обретенная запечатленная.
— Что ты собираешься со мной делать? — Кэсси даже пытаться не стала его переубеждать, понимая, как это бессмысленно.
Этот парень назначил ее злодейкой, и никакие доводы против слушать не собирался.
— Ребенка, — усмешка кадхаи стала хищной. — Для этого и нужны запечатленные.
— Ребенка?! — неверяще переспросила Кэсси.
Это было уже слишком, и она задергала дверцу, пытаясь выбраться из машины. И то, что они уже ехали, ее не смутило.
Ей ведь всего восемнадцать, какой ребенок? Она же ничего не успела, ни выучиться, ни карьеру сделать, куда ей сейчас такая ответственность? Этот кадхаи сошел с ума!
— Не старайся, двери заблокированы, — холодно заметил Теодор.
— Куда ты меня везешь? — Кассандра заставила себя успокоиться.
Не время для паники. Спастись ей это точно не поможет.
— В твой новый дом, — прозвучало насмешливо.
— Подожди. Как — в новый дом? А как же родители? Я должна их предупредить! И мои вещи…
— Они тебе не понадобятся, — резко ответил Теодор. — Твоим родителям выплатят компенсацию. Все по закону.
— Но… ты даже не дашь мне с ними попрощаться?
— Нет, — он покосился на Кэсси с презрением. — Ты сама этого хотела.
— Я?! — шокировано переспросила девушка.
Но ответа не дождалась.
Ей очень хотелось устроить истерику, наорать на кадхаи, разбить что-нибудь о его непробиваемую голову, чтобы опомнился и не говорил ерунды. Но Кэсси было страшно. Она помнила, что собирался сделать с ней Теодор не так давно, и у нее не было ни одной причины надеяться, что он станет добрее только из-за запечатления. А самое ужасное, что она ничего не могла изменить. Кадхаи в своем праве, и родить ребенка — прямая обязанность запечатленной.
Но она еще просто не готова стать мамой! Да и из Теодора едва ли получится хороший отец. Или он планирует отдать сына на воспитание родителям и продолжить жить в свое удовольствие?
И что в таком случае ждет Кассандру?
Спрашивать было страшно. Кэсси подозревала, что ничего хорошего в ответ не услышит.
Ехали долго. Давно позади остался город, пригородные поселения сменили нескончаемые поля, затем машина добралась до какого-то дремучего леса. Кэсси и не знала, что такие есть в их провинции.
Нормальная дорога закончилась, и машина поехала по натуральной колее. Колея несколько раз терялась, и в конце концов, Теодор остановил машину у бурелома.
— Приехали, — буркнул он.
Кэсси огляделась. Вокруг — ни единого признака жилья. Не то, что деревни, даже какой завалящей избенки не видно.
— Ты уверен? — не удержалась она от вопроса.
— За мной иди, — мрачно велел Теодор и вышел из машины.
Кэсси подчинилась. Что еще ей оставалось делать? По заметным только ему ориентирам Теодор пошел вперед, через бурелом. Тихо шипящая под нос ругательства Кассандра — следом. Ей все меньше нравилось происходящее, и девушку начали мучить подозрения, что никакого дома нет, и Теодор просто собирается бросить ее на съеденье волкам.
В таком диком лесу они наверняка водятся.
Однако минут через десять Тео вывел ее на огороженную забором полянку, посередине которой стояла покосившаяся от времени изба.
— Твой новый дом, — желчно объявил Теодор.
— Мы что, будем жить здесь? — не поверила Кэсси.
Это было уже слишком.
— Ты будешь жить здесь, — возразил он. — Ты же не думала всерьез, что запечатление со мной откроет тебе двери в мир богатства? Что ты там планировала — деньги, машины, брендовые шмотки? Забудь. Вынашивать ребенка ты будешь здесь.
— И ты оставишь меня здесь одну?! — ужаснулась Кэсси. — Да с чего ты взял, что мне нужны твои деньги? Я же золотой диплом получила, передо мной весь мир открыт, и я добилась этого сама! Ты всерьез думаешь, что я бы променяла это на запечатление? Свободу ради брендовых шмоток?
— Иначе ты не подстроила бы запечатление, — равнодушно возразил Теодор и потащил ее к домику.
— Подстроила? Я — подстроила?! — но ее реплику он проигнорировал.
На удивление, внутри изба оказалась лучше, чем снаружи. Вполне пригодная для жилья, чистая прихожая, светлая комната, теплый запах прогретого дерева, никакой сырости и паутины, словно за домом старательно ухаживали. Один из углов огорожен — там Кэсси приметила кухню. Посреди комнаты стоит кровать — большая, рассчитанная явно не на одного человека.
Это все, что успела мельком заметить Кассандра, прежде чем Теодор толкнул ее к этой кровати.
— Раздевайся, — велел он.
— Что? — возмутилась Кэсси.
Его намерения не вызывали сомнений, но она отчаянно надеялась, что ошибается. Да, он объявил, что намерен сделать ей ребенка, но ведь не так сразу!
— Выпей, — он швырнул ей крохотный бутылек, на дне которого мягко сияла голубоватая жидкость буквально на один глоток.
— Что это?
— Зелье забвения. Стирает из памяти последующие полчаса жизни после принятия, — равнодушно ответил он.
Зелье забвения? Зачем вообще такое нужно? Наверняка это что-то из-за пределов Танши, а значит, очень дорогая штука.
— Я не буду это пить, — решительно отказалась Кэсси.
Что бы ее ни ждало, она не хотела этого забывать. И в ней теплилась жалкая надежда, что ее отказ заставит Теодора уйти. Но кадхаи лишь пожал плечами и без промедления выпил содержимое точно такого же пузырька.
А затем…
Поцеловал Кэсси.
С первого дня, как Кассандра увидела Теодора Вайнхаи, она представляла себе, каково это — целоваться с ним. Она знала, что бессмысленно мечтать о таком парне, как он, но ничего не могла с собой поделать. Тео оставался для нее мечтой, пусть даже она не обольщалась на его счет.
Но она знала, что он лучше, чем хочет показаться. Ведь однажды он спас ее жизнь…
И у Кэсси просто не было шанса не влюбиться в него.
Вот только она всегда знала, что эта влюбленность безнадежна. Такой, как он, никогда и не взглянул бы на такую, как она, даже не будь у него Оливии.
И все же ни в самых смелых, ни в самых страшных своих мыслях она и допустить не могла, что окажется его запечатленной.
Даже ради Теодора Вайнхаи она не была готова лишиться свободы.
А теперь у нее просто нет выбора. Это запечатление не нужно ни ей, ни ему… но здесь и сейчас можно притвориться, что все это по-настоящему. Что тайная ее любовь оказалась взаимной. И его желание рождено сердцем, а не случайным узором.
Желание, которое Кэсси охотно разделяла.
Здесь и сейчас ей хотелось обмануться.
В глазах кадхаи медленно разгоралось голодное пламя страсти, его прикосновения обжигали, но это был приятный жар. Никто прежде не прикасался к Кассандре так — нежно, чувственно, властно. И Кэсси таяла от этих прикосновений, ощущая, как внутри нее разгорается тот же пожар, что бушевал в его глазах. Неловко и несмело она пыталась ответить на его умелые ласки, вот только Теодор не позволил. Он так и не снял с себя одежду, умело готовя свою запечатленную к первому проникновению. И Кэсси ждала, сгорая от пробужденной его ласками страсти — и все же не удержалась от болезненного стона, принимая его в первый раз. Но боль быстро прошла, и Теодор начал двигаться — пока не замер на несколько мгновений, чтобы после отстраниться, отпуская Кассандру.
И оставляя ее с ощущением странной неудовлетворенности.
Девушка лежала на кровати, тяжело дыша после пережитого, и смотрела на своего запечатленного. А он, игнорируя ее взгляд, застегнул ширинку и молча ушел, оставив Кэсси в одиночестве.
Увы, самообман не продержался долго.
Эйфория, которую она и не предполагала пережить, разбилась о равнодушие того, с кем она разделила свой первый раз, переплетаясь со смутным разочарованием. Все это оказалось столь мучительно, что Кэсси пожалела о своем отказе от зелья.
И она дала волю слезам. Кассандра оплакивала свою разрушенную жизнь, отнятую свободу и растоптанные мечты. Разве такого отношения она ждала от своего первого мужчины? Разве мечтала оказаться в одиночестве посреди леса, без связи с внешним миром? Разве хотела родить ребенка в восемнадцать, от кадхаи, которому даже не была нужна?
