Запечатленные (СИ) - Матрикс Велл

И теперь ей как-то нужно пережить беременность в одиночестве. Приедет ли он сюда еще раз до родов? Хотя бы чтобы привезти врача и убедиться, что с его ребенком все в порядке?

И ведь это даже принуждением нельзя было назвать, ведь она и сама хотела его.

Сбылась самая тайная и самая несбыточная ее мечта, но судьба словно посмеялась над ней, извратив ее воплощение. Она желала стать для Теодора единственной, даже не подозревая, какой несчастной ее это сделает.

Потому что быть единственной и быть любимой, как оказалось, вовсе не одно и то же.

Что ж…

Жизнь никогда не была особо добра к Кэсси. Пора бы привыкнуть.

Постепенно горькие мысли развеялись, слезы высохли, и Кэсси сползла с кровати, оглядываясь в поисках ванны. Все же это был ее первый раз и кровь следовало смыть.

К ее ужасу, оказалось, что подвода воды в домишке нет. Ни помыться, ни справить нужду, ни даже посуду помыть — комфорта здесь не предполагалось даже минимального. Электричества тоже не было, но, к счастью, плита на кухне оказалась артефактной. И то хлеб…

Кэсси внимательнее осмотрела свое новое обиталище и обнаружила платяной шкаф без одежды, но зато с постельным бельем, стол с лавкой, холодильный ларь и дверь в подпол. Кроме того, в доме присутствовала вся необходимая утварь, а ларь был забит продуктами.

А воды не было. Видимо, предполагалось, что добывать ее можно где-то во дворе.

Кэсси вздохнула, открыла входную дверь, увидела две оскаленные пасти и успела захлопнуть ее прежде, чем на нее напали.

Глава 3

Разговор с Оливией вышел неожиданно трудным. Тео просто не знал, как ей рассказать о произошедшем. Как вообще можно начать такой разговор? «Девчонка укусила меня, и мы запечатлились?»

Тео злился и опасался, что в таком состоянии может обидеть Оливию.

Но разговор начала она сама. После школы, когда они расположились в дорогом кафе, где обычно обедали.

— Сегодня эта мерзкая Фивиа не появилась в школе, — сообщила Оливия. — Это ведь твоя заслуга?

Тео с раздражением вспомнил, как искал Кассандру ночью. Ведь уже уехал, отвез обиженных парней в бордель в качестве извинений, вернулся домой. Осознание настигло его, когда в очередной раз он рассматривал проклятый узор. Сама она добраться до города просто не сможет. Слишком далеко, даже если идти днем, что уж говорить о ночном времени. А вдруг она не переживет дорогу, потому что не в состоянии позаботиться о себе? Или потому, что покажется кому-то легкой жертвой.

А что, если она вообще единственная для него? Такие случаи бывали. Ему ведь житья не будет, если выяснится, что он не позаботился о продолжении рода…

Пришлось подрываться посреди ночи и снова ехать к загородному дому, по дороге высматривая ненавистную девку.

Она оказалась не так глупа, чтобы идти по дороге, подставляясь под неприятности. Но это усложнило и его поиски. Если бы не запечатление, он ни за что бы ее не нашел. И то обнаружил он ее едва ли не случайно — девчонка лежала на земле, то ли в обмороке, то ли просто упав без сил. Пришлось тащить ее на себе, потому что не то что идти, она даже стоять толком не могла. К счастью, пока Тео ее вез, она молчала. А он всю дорогу мысленно ругался, не прекратив, даже когда донес ее до дверей квартиры, где и оставил. Там уж она точно пропасть не должна.

— Да, моя, — задумчиво ответил Тео на вопрос Оливии, выныривая из воспоминаний.

— Расскажи, что ты с ней сделал? — она подалась вперед, чтобы не упустить подробности.

У нее всегда вызывал интерес процесс наказания. Тео казалось, ее восхищает его фантазия, но сейчас почему-то любопытство Оливии его покоробило. Даже если бы все сложилось иначе, ему бы не хотелось рассказывать своей девушке, как он отдал девчонку на забаву паре парней.

Или это потому, что восхитительная Оливия больше его не влечет? Нет, он все еще любит ее, но… куда-то пропала потребность касаться ее, целовать, держать в постели. Умом он всего этого жаждет, но тело — молчит.

— Оливия… Произошло кое-что… непредвиденное.

— Непредвиденное? — изумилась она.

И насторожилась. Отпрянула, чуть прищурилась. Словно опасаясь чего-то.

Это удивило бы Тео, не будь он сосредоточен на другом.

— Ты ведь знаешь, в определенном вопросе кадхаи… уязвимы. Есть одна сторона в нашей жизни, над которой мы не властны, — он старался подобрать слова так, чтобы не задеть ее.

— О чем ты говоришь? — Оливия нахмурилась.

Коротко вздохнув, Тео решился. Что толку тянуть, если все равно правды не скрыть.

— Вот об этом, — он отогнул край перчатки, демонстрируя ей узор.

— Что это? — она уставилась на его запястье со странным выражением.

— Я запечатлен, — Тео поморщился.

— С кем? — гневно спросила Оливия.

— С ней.

— С ней? — не сразу поняла девушка, а затем взорвалась: — С ней?! С девкой, которая посмела меня ударить? С уродиной, которая грозилась тебя увести? С той, которую ты должен был наказать?! А ты вместо того, чтобы вступиться за меня, лапал ее? Голыми руками?

— Я не прикасался к ней! — возразил Тео.

И снова подумал о вероятности того, что других вариантов у него может и не быть. Каково было бы узнать, что ребенка придется делать с той, кого насиловали у него на глазах по его же распоряжению? А если бы ее повредили?

И ведь этот вариант даже не ему в голову пришел, а ей.

Нет, надо учиться продумывать последствия своих действий далеко вперед. Для будущего Владетеля рода недопустимо действовать импульсивно.

— Тогда как вы запечатлились? — на щеках Оливии заалели пятна от с трудом сдерживаемого гнева.

— Эта бешеная меня укусила, — сердито ответил Тео.

От неожиданности Оливия рассмеялась, но смех ее звучал растерянно.

— Укусила? Ты серьезно?

— Она умудрилась порвать мне перчатку, — с досадой сообщил Тео.

К чести Оливии, она продемонстрировала отличную выдержку. Не ругалась, не вспылила, только плотнее сомкнула губы. И довольно быстро взяла себя в руки:

— И что теперь? Ты уйдешь к ней?

— Зачем она мне? — поразился Тео. — Оливия! Я ведь люблю тебя. И это не изменилось от того, что я запечатлен с другой. Просто…

— Просто теперь ты не можешь быть ни с кем, кроме нее! — она все же повысила голос, но тут же умолкла.

— Только пока она жива, — уточнил он.

— Тогда почему она все еще жива? — Оливия бросила взгляд на его запястье, вновь скрытое под перчаткой.

Она знала — будь запечатленная мертва, узор бы исчез.

Неожиданная кровожадность девушки снова покоробила Тео. Это он мог легко рассуждать о чужих жизнях. В конце концов, однажды другие будут зависеть от его воли безо всяких условий. Но Тео искренне полагал, что женщины должны быть милосердны. И ему совсем не нравилось, когда Оливия это опровергала.

— Потому что с каждым поколением Владетелю все труднее найти подходящую женщину, — хмуро ответил он. — И бывало такое, что подходящая женщина оказывалась единственной. Если я избавлюсь от этой девчонки и после не смогу найти другую на замену, меня проклянут. Я обязан воспользоваться шансом, раз уж он мне выпал.

— Теперь она — шанс, да? — едко спросила Оливия.

Тео едва сдержался, чтобы не поморщиться.

— Дело не в том, кто она, а в том, что может мне дать. Уверенность, что род не прервется на мне.

Оливия помолчала немного, обдумывая его слова, а затем уверенно заговорила:

— Она все это подстроила. Узнала каким-то образом, что может запечатлеться с тобой, и специально напала на меня, чтобы добраться до тебя! Мерзкая нищенка, позарилась на твои деньги, решила, что обеспечит себя безбедной жизнью до конца дней!

В ее словах был резон, и они перекликались с тем, о чем думал сам Тео. Вот только способа определить возможность запечатления не существовало. По крайней мере, Тео о таком не слышал.

Иначе зачем бы кадхаи носили перчатки?

Впрочем, девчонка могла действовать на удачу. Но то, что именно на такой результат она и рассчитывала, сомнений у него не вызывало.