Запечатленные (СИ) - Матрикс Велл

Она понятия не имела, где находится, знала лишь, что ее увезли за город. И пешком домой ей придется добираться целую вечность. Но ловить попутку она побоялась, а, выбравшись к дороге, спряталась за обочиной. Не хватало ко всему попасть в лапы какого-нибудь маньяка, чтобы он соблазнился легкой добычей и прикопал ее в лесу.

Кэсси довольно бодро шла вдоль дороги, прячась за придорожными деревьями, пока окончательно не стемнело. Несколько раз ей удалось удержаться на ногах, когда она спотыкалась в темноте о незамеченные корни, но в какой-то момент удача от нее отвернулась. Она наступила в яму, подвернула ногу и крайне неудачно упала, чувствительно приложившись затылком о ствол. Попыталась подняться, но ногу пронзила острая боль, девушка почувствовала тошноту и головокружение, так что пришлось лечь на землю. Кэсси закрыла глаза, молча глотая слезы.

Ее затопило отчаяние. Она ни за что не доберется до города.

— Вставай, хватит валяться, — злой голос Теодора прозвучал неожиданно.

Кэсси распахнула глаза и в темноте увидела силуэт парня, стоявшего над ней.

— Как ты меня нашел? — пораженно пробормотала Кэсси, подозревая, что у нее галлюцинации после удара головой.

— Ты чем-то недовольна? — желчно поинтересовался он и рывком поднял ее на ноги, не дожидаясь, когда она встанет сама.

Девушка не удержалась от стона, и ей стоило огромных усилий не упасть снова. Теодор недовольно цокнул языком и неожиданно подхватил ее, взвалив на плечо. Так и понес, не слушая слабых ее возражений.

Впрочем, Кэсси не сопротивлялась, понимая, что сама не сделает и шага.

Теодор донес ее до машины и сгрузил внутрь. А затем отвез прямиком к дому, где тем же способом транспортировал девушку к дверям ее квартиры. И даже не запыхался! Поставив ее возле стены, чтобы не упала, кадхаи молча развернулся и ушел, не дожидаясь слов благодарности.

Не то, что Кэсси собиралась его благодарить. В конце концов, именно из-за него она очутилась в подобной ситуации.

Пришлось стучать, потому что ключи, как и школьная сумка, где они хранились, валялись где-то в школьном дворе или салоне машины Теодора. Открыла мать, с порога наорала на дочь, шляющуюся непонятно где и с кем, потом увидела, в каком Кэсси виде, и испугалась.

На предложение родителей вызвать полицию Кэсси покачала головой:

— Это сделал кадхаи. Его не накажут.

А вот для Кэсси это может закончится еще более плачевно, но говорить вслух она это не стала. И так понятно.

От врача отказаться она не рискнула. Нога болела, головокружение не прошло, и в таком состоянии она не сможет ходить в школу, а прогулы без уважительной причины лишат ее стипендии. В одном месяце от золотого диплома это было бы очень обидно.

Врач осмотрел девушку, отметил в кровь разодранные запястья и поинтересовался, кто это с ней сделал. Услышав про кадхаи, ничего советовать не стал, выписал обезболивающее и мази, перевязал запястья и выдал пострадавшей освобождение от занятий.

Дома Кэсси провела чуть меньше недели, и, едва нога перестала болеть достаточно, чтобы не мешать ходить, вернулась в школу.

Последствия от сотрясения мозга прошли куда быстрее, чем вывих.

Кэсси решила, что будет делать вид, будто ничего не случилось, ведь до выпускных экзаменов оставалось учиться всего три недели. И в школе ее ждал приятный сюрприз в виде нашедшейся сумки. А еще — и Оливия, и Теодор демонстративно не обращали на нее внимание.

Но от любопытства других это не спасало, и повязки на запястьях девушки вызвали целую волну сплетен.

К счастью, ее это ничуть не трогало, а особо наглых она равнодушно отбривала. Даже несмотря на страх, что с ней могут такое повторить.

Девушка надеялась, что одноклассники в преддверии экзаменов не будут тратить время на одну из столь презираемых ими стипендиаток.

Как бы то ни было, следовало признать, что похищение оказалось менее травмирующим, чем предполагалось. Все же если бы над ней надругались, Кассандра не была уверена, что смогла бы это легко пережить. Даже воспоминание о чужих прикосновения заставляло ежиться, а если бы все зашло дальше? Это ведь не только физическое насилие, но и психологическое, вылечить которое куда сложнее.

В конце концов она постаралась забыть об этом происшествии, сосредоточившись на настоящем. Экзамены, диплом — и открытые двери любого университета провинции, на любой специальности. Будущее выглядело прекрасным, и этого она добилась сама. Осталось лишь потерпеть немного, и свобода.

Элитная школа предлагала экзамены не ради проформы. Они были суровыми и требовали от учеников серьезной подготовки. Но зато это позволяло сосредоточиться на деле, а не на переживаниях. И они постепенно стерлись из памяти, вытесненные мечтами о светлом будущем.

Запястьям для заживления потребовалось неожиданно много времени, но Кэсси рассчитывала, что к вручению диплома сможет снять повязки.

Поглощенная экзаменами, девушка не замечала долгих взглядов, которые бросал на нее Теодор Вайнхаи. Иначе ее мечты о будущем не были бы столь радужны.

Итоги последнего экзамена вывесили вместе со списком учеников, которым будет вручен золотой диплом. Фамилия Кассандры в этом списке была, и впервые девушка пожалела, что так и не обзавелась в школе подругой, с которой можно было бы разделить ее радость. Столько усилий, столько надежд — и вот она, награда. Пропуск в другой, лучший мир. Мир, где она наконец-то сможет сама распоряжаться своей жизнью, ни от кого не завися.

Еще раз полюбовавшись на свою фамилию в списке лучших учеников, Кассандра отправилась домой. Но, стоило ей выйти из здания школы, как она нос к носу столкнулась с Теодором.

С того дня, как он похитил ее, Теодор еще не оказывался так близко к ней. Не удивительно, что Кэсси застыла от страха.

Парень без промедления воспользовался ее ступором, схватил за руку и потащил за собой.

— Что ты делаешь? — зашипела Кэсси, приходя в себя. — Отпусти меня, или я закричу!

— Кричи, — насмешливо разрешил Теодор.

Кассандра растерянно огляделась, одновременно пытаясь выдернуть руку из его стального захвата. Куда там.

На этот раз ее похищали средь бела дня, во дворе, полном людей, которые старательно не обращали внимания на творимый беспредел. Никому и в голову не придет встать между кадхаи и его женщиной.

Наверное, со стороны это так и смотрится. А значит, помощи ждать бессмысленно.

— Ты не имеешь права меня куда-то тащить! — Кэсси разозлилась.

— Имею, — возразил он, вновь вводя девушку в ступор.

— Что?! — голос к ней вернулся, только когда он запихнул ее в машину, захлопнув перед ней дверцу. — Что опять тебе наговорила Оливия?

— Она здесь ни при чем, — резко ответил Теодор, мрачнея. — Не смей упоминать ее имя.

— А ты не смей меня похищать! — Кэсси храбрилась, чтобы не разрыдаться от страха.

Вдруг он все же решил закончить экзекуцию? Кто знает, что в голове у этого парня?

— Это не похищение, — холодно улыбнулся он. — Я беру свое.

— Что за бред ты несешь? — возмутилась девушка.

Теодор покачал головой, схватил ее за руку и одним движением сорвал бинт:

— Ты — моя запечатленная. А значит — моя собственность.

Он оттолкнул ее руку, и на лице его мелькнула брезгливость.

А Кэсси с ужасом всматривалась в узор, спрятавшийся среди шрамов. Узор запечатления! Как она могла его не заметить?! Впрочем, учитывая все происходящее — не мудрено. И только сейчас она обратила внимание на то, что сразу заметили все во дворе — юный кадхаи был без перчаток.

И на его запястье тоже вился узор. Точно такой же, как у нее.

— Когда это произошло? — голос Кэсси упал до шепота.

Она в упор не помнила, чтобы Теодор касался ее руками.

— Когда ты так неосторожно меня укусила, — усмехнулся он зло.

Девушка вспыхнула:

— А я говорила, что меня надо отпустить!

Но это было отчаяние. Вот уже месяц она не принадлежала себе, даже не подозревая об этом. Быть запечатленной с кадхаи — худшее, что может случиться с человеческой женщиной. И меньше всего Кэсси желала такую судьбу для себя.