Лорен Кейт - Страсть
— Я умираю сегодня вечером. Не так ли, Билл?
— Ну… — Билл опустил глаза. — Да.
Люси сглотнула. — Где Люсинда? Мне нужно войти в нее снова, так я смогу понять эту жизнь. — Она толкнула дверцу шкафа, но Билл взял за пояс её халата и втащил её обратно.
— Не будь ребенком, ты не можешь выйти в 3D на ходу. Думаю для этого как раз специальные навыки. — Он поджал губы. — Ты что думаешь, что будешь учиться здесь?
— Конечно, она должна сбежать откуда-то, — сказала Люси. — От чего Даниэль спасает ее? Она помолвлена с кем-нибудь? Живет с жестоким дядей? От немилости короля?
— Ой-ой. — Билл почесал в затылке. Это издало скрипучий звук, как будто ногтями по доске. — Должно быть, я сделал педагогический бу-бу где-то. Ты думаешь, в чем причина твоей смерти каждый раз?
— Её нет? — она почувствовала как лицо её опускается.
— Я имел ввиду, твоя смерть не бессмысленна, точнее…
— Но когда я умерла внутри Люс, Я чувствовала что-то, она верила что сгорая, освобождается. Она была счастлива, потому что выйдя замуж за короля — это означало бы, что её жизнь была бы ложью. И Даниэль мог спасти её, убив.
— О, дорогая, это то, что ты думаешь? Что твоя смерть из за плохих браков или еще чего-либо?
Она зажмурила глаза от нахлынувших внезапно слез. — Это должно быть что-то подобное. Должно быть так. Иначе это просто бессмысленно.
— Это не бессмысленно, — сказал Билл. — Ты умираешь по причине. Просто не по такой простой причине. Ты не можешь ожидать, что поймешь все это сразу.
Она хмыкнула в разочаровании и ударила кулаком по стороне гардероба.
— Я вижу, что ты вся измученна, — сказал Билл, наконец. — Ты вошла в три-D и подумала, что открыла секрет вашей вселенной. Но это не всегда чисто и легко. Ожидай хаос. Объятия хаоса. Ты все равно должна попытаться узнать как можно больше от каждой жизни, которую ты посещаешь. Может, в конце концов, это все добавит для чего-то. Может быть, ты будешь в конечном итоге с Даниэлем… или, возможно, ты решишь, что есть что-то большее в жизни чем…
Шорох испугал их. Люси выглянула из-за дверцы платяного шкафа.
Человек, приблизительно пятидесяти лет, с соль-и-перец козлиной бородкой и маленьким пузом, держались позади актера в платье. Они шептали. Когда девочка повернула свою голову немного, огни рампы осветили ее профиль. Люси замерла при виде ее: тонкий нос и маленькие губы накрашены розовым порошком. Темно-коричневый парик только с несколькими участками открывающими темные длинные волосы под ним. Великолепное золотое платье.
Это была Люсинда, в полном облачении как Анна Болейн, и повернулась, чтобы идти на сцену.
Люси выскользнула из гардероба. Она нервничала и чувствовала себя косноязычной, но и, как ни странно, уполномоченной: Если то, что Билл сказал ей, было правдой, осталось не так много времени.
— Билл? — прошептала она. — Мне нужно сделать это, когда ты нажмешь на паузу, так я смогу…
— Шшш! — У шипения Билла была окончательность, которая сказала, что Люси была самостоятельна. Она должна была бы только ждать, пока этот человек не удет так, что бы она могла остаться с Люсиндой наедине.
Неожиданно, Люсинда направилась к шкафу, где пряталась Люси. Люсинда протянула руку внутрь. Ее рука потянулась к золотому плащу рядом с плечом Люси. Люси затаила дыхание, протянула руку, и прижал свои пальцы к пальцам Люсинды.
Люсинда задохнулась и отбросила широкую дверь, смотря глубоко в глаза Люс, колеблясь на краю некоторого необъяснимого понимания. Пол ниже них, казалось, наклонился. Люси почувствовала головокружение, закрыла свои глаза и почувствовала, как будто ее душа выпала из ее тела. Она видела себя со стороны: ее странное платье, которое Билл изменил на лету, страх в ее глазах. Рука ее была мягка, настолько мягка, как она могла только чувствовать это.
Она моргнула, и Люсинда моргнула, и затем Люси перестала чувствовать руку. Когда она смотрела вниз, ее рука была пуста. Она стала девочкой, за которую она держалась. Она быстро захватила плащ и накинула его на плечи.
Единственным человеком в утомительной комнате был мужчина с которым шепталась Люсинда. Люси знала тогда, что это был Уильям Шекспир. Уильям Шекспир. Она знала его. Они были тремя друзьями — Люсинда, Даниэль и Шекспир. Был летний день, когда Даниэль взял Люсинду посетить Шекспира в его доме, в Стратфорде. На закате, они сидели в библиотеке, и, пока Даниэль работал над своими эскизами у окна, Уил задавал ей вопрос за вопросом, все время яростно отмечая, — о том, как она впервые встретила Даниэля, как она относится к ему, думала ли она, что однажды может влюбиться.
Кроме Даниэля, Шекспир был единственным, кто знал тайну о личности Люсинды, её поле, любви к игрокам на общей сцене. В обмен на его усмотрение, Люсинда сохранила в тайне, что Шекспир присутствовал в ту ночь в "Глобусе". Все остальные в компании предполагали, что он был в Стратфорде, что он передал бразды правления театром Мастеру Флетчер. Вместо этого, Уил явился инкогнито, чтобы увидеть премьеру пьесы.
Когда она развернулась к нему, Шекспир посмотрел глубоко в глаза Люсинды. — Ты изменилась.
— Я… нет, я по-прежнему, — она почувствовала, мягкую парчу вокруг ее плеч. — Да, я нашла плащ.
— Плащ, не так ли? — Он улыбнулся ей, и подмигнул. — Он тебе идет.
Тогда Шекспир положил свою руку на плечо Люсинды, так, как он делал это всегда, когда он давал режиссерские инструкции: — Послушай, Все здесь уже знают Вашу историю. Они будут видеть Вас в этой сцене, и Вы не будете говорить и делать много. Но Анна Болеин — восходящая звезда при дворе. У каждой из них есть доля в Вашей судьбе. — Он сглотнул. — Также, не забудь попасть в цель в конце твоей речи. Ты должна быть на авансцене для начала танца.
Люси могла чувствовать, как ее линии в пьесе перебежали в её голове. Слова будут там, когда она нуждалась в них, когда она вышла на сцену на глазах у всех этих людей. Она была готова.
Зрители ревели и аплодировали снова. Актеры стремительно выходили на сцену и заполняли пространство вокруг нее. Шекспир уже ускользнул. Она могла видеть Даниэля на противоположном крыле сцены. Он возвышался над другими участниками, царственный и невероятно великолепный.
Это была ее реплика, чтобы выйти на сцену. Это было началом совместной сцены в имении лорда Уолси, где король-Даниэль- выполнит сложный театр масок прежде, чем взять руку Анны Болейн впервые. Они, как предполагалось, танцевали и сильно влюбились друг в друга. Это, как предполагалось, было самым началом романа, который изменил все.
Начало.
Но для Даниэля это не было началом вообще.
