Лорен Кейт - Страсть
Ее поцелуй был единственным способом, которым она могла показать ему, что она поняла.
Но Дениэль не поцеловал ее, как она хотела. Чем ближе она прижималась к нему, тем дальше назад он наклонялся.
Наконец он оттолкнул ее полностью. Он держался только за её руки, как если бы остальная часть её была опасна.
— Леди. — Он поцеловал кончики её пальцев, заставив её вздрогнуть. — Буду ли я слишком смелым сказав, что ваша любовь делает вас невоспитанной?
— Невоспитанной? — Люси покраснела.
Даниэль снова взял ее в свои руки, медленно, немного нервно. — Хорошо Люсинда, ты не должна быть в этом месте одетой так, как ты одета. — Его глаза продолжали возвращаться к ее платью. — Что это за одежда? Где твой костюм? — Он достиг платяного шкафа и просмотрел вешалки.
Быстро Даниэль начал расшнуровывать свои ботинки, бросая их на пол с двумя глухими ударами. Люси попыталась не зевать, когда он снял свои брюки. Он носил, короткие серые панталоны под ними, это оставляло мало места для фантазии.
Ее щеки горели, когда Даниэль быстро расстегнул белую рубашку. Он снял ее, открывая всю красоту его груди. Люси задержала дыхание. Единственное, что отсутствовало, были его развернутые крылья. Даниэль был так безупречно великолепен, и он, казалось, не имел представления о влиянии, которое он оказывает на нее, стоя здесь в нижнем белье.
Она сглотнула, обмахиваясь веером. — Разве здесь жарко?
— Одень это, пока я смогу принести твой костюм, — сказал он, бросая одежду на нее. — Поторопись, пока ни кто не увидел тебя. — Он бросился к шкафу в углу и кидал через него, вытаскивая насыщенную зеленую с золотом одежду, другую белую рубашку и пару обрезанных зеленых штанов. Он переодевался в новую одежду, его костюм, догадалась Люси, она подняла его уличную одежду, которую меняют перед спектаклем.
Люси помнила, что у девочки слуги в Версале ушло пол часа на то, чтобы одеть ее в это платье. Были последовательности и связи, и шнурки во всех видах приватных местах. Не было никакого способа, которым она могла выбраться из этого хоть с каким-то достоинством.
— Было, гм, изменение костюма. — Люси подняла черную ткань ее юбки. — Я думала, что это будет выглядеть хорошо для моей роли.
Люси услышала шаги за спиной, но прежде чем она смогла обернуться, Даниэль втащил ее глубоко в шкаф рядом с собой. Было тесно, темно и замечательно быть так близко. Он потянул дверь, насколько она могла закрыться и стоял перед ней, и выглядел, как король с зелено-золотой одеждой на нем.
Он поднял бровь. — Где ты взял это? Наша Энн Болеин упала с Марса? — Он хихикал. — А я всегда думал, что она из Уилтшира.
Ум Люси помчался, чтобы нагнать. Она играла Энн Болеин? Она никогда не читала эту пьессу, но по костюму Даниэля можно было предположить, что он играл короля, Генриха VIII.
— Господин Шекспир ээ, — Уил думал, что это выглядит хорошо…
— Ах, Уилл думал? — ухмыльнулся Даниэль, абсолютно не веря ей, но не заботясь об этом. Было странно чувствовать, что она могла сделать или сказать почти что-угодно, и Даниэль все равно найдет это очаровательным. — Ты немного безумна, не так ли, Люсинда?
— Немного.
Он погладил ее по щеке тыльной стороной руки. — Я тебя обожаю.
— Я тоже тебя обожаю. — Слова слетели с губ, и были настолько реальными и настолько правильными после последних лживых слов. Это было похоже на вздох облегчения. — Я думала, много думала, и я хотела сказать тебе, что…что…
— Да?
— Правда — в том, что я что-то чувствую к тебе, это… глубже, чем обожание. — Она положила свои руки на его сердце. — Я доверяю тебе. Я доверяю твоей любви. Я знаю теперь, насколько она сильна, и насколько красива. — Люси знала, что она не могла прийти прямо и сказать то, что она действительно имела ввиду — что она, другая версия себя, в другом времени, когда Даниэль выяснил бы, кем она была, откуда она пришла, он немедленно замолчал бы и сказал ей уходить. Но возможно если бы она выбирала свои слова тщательно, то Даниэль понял бы. — Иногда может показаться, что я забываю то, что ты для меня значишь, и что я хочу сказать вам, но в глубине души… Я знаю. Я знаю, потому что мы созданы быть вместе. Я люблю тебя, Даниэль.
Даниэль смотрел в шоке. — Ты…ты любишь меня?
— Конечно. — Люси почти смеялась, как очевидно это было — но тут она вспомнила: она понятия не имела, в какой момент её прошлого она вошла. Может быть в это время они только обменивались застенчивыми взглядами.
Грудь Даниэля поднялась и яростно опала и его нижняя губа задрожала. — Я хочу чтоб ты пошла со мной, — быстро сказал он. Было безнадежное отчаяние в его голосе.
Люси хотела крикнуть Да, но что-то удержало ее. Это было так легко потеряться в Даниэле, когда его тело была прижато так близко к ней, и она могла чувствовать тепло его кожи и биение его сердца через его рубашку. Она чувствовала, что она могла сказать ему что-нибудь теперь о том, как великолепно она себя чувствовала, умирая на его руках в Версале, какой опустошенной она была теперь, что она знала, что это причинит ему страдания. Но она сдержалась: девушка, которую он думал, что она в этой жизни не стала бы говорить о тех вещах, не могла знать о них. Не знал и Даниэль. Так что, когда она, наконец, открыла рот, ее голос дрогнул.
Даниэль положил палец на ее губы. — Подожди. Не протестуй. Позволь мне спросить тебя должным образом. Постепенно, любовь моя.
Он выглянул из треснутой двери шкафа, в сторону занавеса. Приветственное восклицание пришло со сцены. Зрители разразились смехом и аплодисментами. Люси даже не поняла, что спектакль начался.
— Мой выход. Скоро увидимся. — Он поцеловал ее в лоб, потом выскочил в коридор и на сцену.
Люси хотела побежать за ним, но подошли две фигуры и встали прямо за дверцу шкафа.
Дверь открываясь скрипнула и Билл впорхнул внутрь. — У тебя хорошо получилось, — сказал он, шлепаясь на мешок старых париков.
— Где ты прятался?
— Кто, я? Нигде. Чтоб я спрятался? — спросил он. — Это маленькое фальшивое "изменение костюма" — этот ход был гениальным, — сказал он, поднимая его крошечную руку, чтобы дать пять. (жест такой)
Это всегда было что-то вроде мухи, которую убивают, чтобы напомнить, что Билл был мухой на стене во время каждого разговора с Даниэлем.
— Ты действительно собираешься оставить меня висеть как сейчас? — Билл медленно убрал свою руку.
Люси проигнорировала его. Что-то тяжелое и сырое чувствовалось в её груди. Она слышала отчаяние в голосе Даниэля, когда он просил ее бежать с ним. Что бы это значило?
— Я умираю сегодня вечером. Не так ли, Билл?
