Необручница: На острове любви (СИ) - Эфф Юлия

В конце концов, часам к четырём моя лумерская суть восстановилась, и в теле больше не было той странной тяжести, ощущения которой преследовали, начиная с пробуждения возле сира Бриса. Интересно стало, кого сейчас увижу — Тибо, Эву или, не дай Владычица, Лею?

Заметив мои движения, Эва поднялась с козетки и спросила, как я себя чувствую. Искренне обрадовалась моему желанию одеться и сделать что-нибудь полезное. Она в который раз разогрела отвар и бульон, я охотно поела. Сказала бы даже, что проснулся зверский аппетит, мне всё казалось, что не наемся, пока последняя тарталетка не исчезла с разноса. Предложила Эве присоединиться, но она отказалась, поскольку сменила Тибо всего час назад, плотно пообедав.

Жевать одной в тишине было неудобно, и я начала расспрашивать Эву про всплеск, чувствовала ли она, что успели сделать слуги и какие дела остались. Вспомнила и про лодку, для кого вызывал её сир Брис?

Эва смутилась только от вопроса про всплеск. Ответила, мол, была с Керисом, своим женихом, но кто-то ещё стучался к ней, по счастью, Керис послал гостя к шархалу так, что тот сразу ушёл.

— А что за секрет у всплеска, ты знаешь? — загадочные слова сира Райна сами собой всплыли в памяти.

Девушка удивилась и попросила уточнить, что я имела в виду. Пришлось вкратце объяснить, ей я доверяла, несмотря на наше недолгое знакомство. Рано или поздно она узнала бы об ухаживаниях своего хозяина. Благодарение Основателям, реакция Эвы оказалась мягкой.

— То, что вы — лумерка сира Брисандра, это я сразу поняла, как только услышала, что сирра Амельдина уехала и не вернулась. В прошлом году так же у сира Парсалия было, они Йару нанимали, правда, потом что-то не так пошло. Но то, что сир Райан на вас глаз положил, это было неожиданно. Значит, увидел в вас особенное. Про секрет, даже не знаю, что вам сказать. Сир Райан любит пошутить, но, возможно… — Эва покраснела, — он имел в виду…

Она кашлянула, не решаясь объяснять, и тем самым только подогрела моё любопытство. Я взмолилась, обещая сохранить этот секрет, если он действительно таковым был.

— Это не секрет, — Эва потирала лоб, — простите, это мне кажется слишком личным. На Адноде я недавно, Керис мне предложил поработать в этом году. Говорят, что всплеск перестаёт ощущаться, когда ты уже получил удовольствие… достиг того самого пика… Вы меня понимаете?

Вот оно что! Я даже жевать прекратила. Это что же, получается, сиры Брис и Райан быстренько расслабились, а я три часа их ублажала, пока они меня не довели до экстаза? А потом сир Райан меня ещё и обвинил в том, что я им полночи спать не давала? Кровь бросилась в голову, и я судорожно потянулась за отваром. Эва с улыбкой наблюдала за мной:

— Тибо говорит, через полгода к этому привыкаешь и воспринимаешь все странности Аднода как само собой разумеющееся.

У меня полугода не было, мне пришлось привыкать за месяц. Дав себе слово показательно обидеться на сира Бриса, я переключилась на другие вопросы.

— Вы правильно чувствуете, день сегодня выдался непростой. Говорят, сир Брисандр отправил на континент троих слуг — Иштвана, Лею и Овену — вместе с господином Уриэном, который вернётся завтра, на корабле со свитой Его величества. Тибо по секрету (И вы тоже, пожалуйста, никому не говорите, что я вам передала) сказала, будто лично видела, как сир Брисандр наложил на них чёрные печати…

— Это что такое? «Чёрные» печати? — о каких-то печатях господа разговаривали, но…

— Это такой магический знак, его редко ставят, только если прислуга очень сильно провинилась. С чёрной печатью сложно найти работу у мага, потому что любой маг сразу узнает, что случилось: когда печать снимают, человек начинает рассказывать всё, без утайки. Но мы, правду говоря, все удивлены, потому что никто не знает, что случилось, и чем провинились они… Вы знаете, госпожа?

Я с трудом кивнула, снова хватаясь за горячий напиток. Выходит, поболтала я во время всплеска знатно. Что ещё узнали от меня мужчины? Очень неловко было и, одновременно, приятно, что они решили мою проблему твёрдо, по-мужски, не стали смущать меня расспросами. Впрочем, если сир Брис серьёзно поговорил с Иштваном, а тот был трусоват, в чём я убедилась, то своих подружек он сдал.

— Думаю, что знаю, но не хочу об этом говорить, — кивнула я. — И что же теперь делают все? Прислуги и так мало для целого корабля гостей.

— О, не волнуйтесь! Мы успели приготовить все комнаты, на кухне заготовки на завтрашний обед будем делать с утра. Госпожа Нерис поставит тесто на всех, и мы распределим. Но вам это не интересно знать, госпожа.

Слова Эвы меня задели. Давно ли мы сидели за одним столом и украшали пироги как равные? Напомнила об этом и сказала, что обязательно уже сегодня буду всем помогать.

— Сегодня господа приказали всем отдыхать, и сами они отсыпаются перед приездом Его величества. Только сир Брисандр просил разбудить его, когда вы придёте в себя.

Само собой, я просила не будить его и пообещала сидеть тихонько в комнате, продолжить вязание или упражнения в каллиграфии, лишь бы сир Брис отдохнул, как следует. Наевшись, поблагодарила Эву и посоветовала ей так же провести оставшийся день на своё усмотрение.

— Как вы не похожи на госпожу Йару! — улыбнулась довольно девушка. — Если сир Райан позволит, я бы хотела остаться с вами.

У меня сразу же образовался вопрос на счёт лумерки Риза и её наказания, но я решила, что Эва могла и не знать таких подробностей, а вот Тибо — вполне себе. Девушка ушла, а я, вспомнив про то, что собиралась постирать одежду сира Райана, отправилась в купальню. Но там было идеально чисто, в лохани чистая прозрачная вода, все вёдра такие же полные, и никаких признаков вещей герцога я не увидела. Наверняка их забрала Тибо. Спохватилась вовремя, пока не стала думать о сире Райане слишком долго — сняла его подвеску. Чтобы не примчался, перепутав мои сомнения с желанием его увидеть.

Хотя мыслей о нём это не остановило, я спокойно провела три часа в одиночестве, успев переписать главу из книги и провязать несколько десятков рядов жилета для сира Бриса. Потом появилась Эва с немного заспанным лицом (сказала, что ей удалось подремать) и пригласила на ужин в столовую, где меня ожидали господа.

— А нельзя им сказать, что я опять сплю? — с надеждой спросила я, чем насмешила служанку Риза.

****

Утро следующего дня выдалось запланированно суматошным. Если верить письму секретаря Его величества, гости ехали на Аднод со своим провиантом, вероятнее всего, сырым. Ждать его, естественно, не стали — чистили, варили, жарили с самого утра.

Сразу после завтрака я хотела сбежать в соседнюю часть, к госпоже Нерис, но, прихватив разнос с посудой, вместе с Эвой спустилась на нашу кухню и быстро изменила решение. Кухарка Таррен, женщина сорока лет, безутешно плакала, сидя за столом, на котором возвышалась гора нечищеных овощей. Помощница Ывайн, бесцветная девушка с белыми волосами и такими же белыми бровями и ресницами, копошилась у очага, низко наклонив голову.

Мы вошли с Эвой, поставили посуду, на звук кухарка повернула голову, громко высморкалась в передник — и я окаменела, ожидая полёт в мою сторону как минимум одного из тех корнеплодов, что лежал рядом с рукой Таррен.

Но женщина вылезла из-за стола и внезапно упала на колени, взвыв, что ей чёрная печать сломает жизнь, и вообще, она сожалеет, что согласилась этот год поработать не на своего наместника. Ыйван синхронно с ней стенала об аналогичной участи. Для полноты картины не хватало Шана, того напарника Иштвана, к которому пока претензий я не имела, как и к Ыйван.

Эва молчала, ожидая от меня решения. Тяжёлой ценой досталось троим понимание их ошибки, но утешать прислугу после перенесённого унижения было трудно, поэтому я просто сказала:

— Нет времени плакать. Что надо делать?

Я временно отправила Эву помогать госпоже Нерис с пирогами, а сама осталась здесь — мыть посуду после завтрака и помогать с подготовкой продуктов. Наместники запланировали так: пообедают гости в столовой рудника, это позволит сразу посчитать количество прибывших человек и прикинуть, кого куда расселять. Но готовить на большую толпу приходилось здесь, во дворце, и к часу все блюда должны были быть готовы.