Особенности преддипломной практики (СИ) - Азарцева Анна

— В моем родном мире принято интересоваться мнением девушки: хочет ли она замуж, а не переезжать в ее дом со своими тапками по принципу “главное привез, остальное докупим”. В моем мире за девушкой принято ухаживать, дарить ей подарки и цветы, посещать вместе кафе и рестораны, парки и кино, концерты и спектакли, а не давить морально на следующий день после знакомства в стиле “завтра женимся, через год — дети”. В моем родном мире…

— Госпожа Моргана! — Инвар попытался было меня перебить, но моя ладонь вдруг полыхнула ярко-синим пламенем. Кузнец испуганно отшатнулся, из угла кухни донесся слабый писк Йонаса.

— Ведьма Моргана! — яростно поправила я Инвара, — И с почтением! — я ткнула в него горящим пальцем. Кузнец изумленно переводил взгляд с моего лица на языки пламени и обратно. — Вы хоть раз поинтересовались, чего я хочу? Вы хоть раз попытались спросить, а как я вообще к вам отношусь? Я женщина, а не посудомойка! Я привыкла сама решать что, где и как я делаю! Особенно, когда дело касается моего замужества!

— Госпожа…

Я шагнула ближе и почти уперлась ему в грудь. Инвар шарахнулся от меня назад, стараясь уберечься от огненной руки.

— Когда я решу, что мне нужны муж и дети, тогда именно я и озабочусь этим вопросом! Когда я сама захочу свадьбу и белую фату, тогда я и буду все это покупать! Если я захочу работать — я буду работать! Захочу рожать потомков — буду рожать потомков! Но это все я буду делать только тогда когда я! Сама! Этого! Захочу! И никто не смеет решать все за меня!

И ставя точку в своем импровизированном монологе за права нуждающихся, я, как в типичном вестерне, убрала от лица Инвара пылающий палец, дунула на него, туша синий огонь, словно сдувая дымок с револьвера, и села обратно за стол.

— Вы ведь именно это хотели обсудить, господин Инвар? — с милейшей улыбкой повернулась я к белому как мел кузнецу.

Йонас, стараясь остаться незаметным и буквально обтекая по стеночке, добрался до входной двери и пулей вылетел на улицу. Старший брат оказался морально более закаленным и просто молча рухнул обратно на стул. Под его весом мебель скрипнула, но не сломалась. Молодец, Инвар, хорошо починил.

— Я бесконечно благодарна вам, господин Инвар, за помощь и ремонт дома после вчерашнего, но моя благодарность не распространяется на замужество, — уже более спокойно добавила я.

Кузнец молчал. Долго молчал. Смотрел на оставшиеся пирожки, но больше разделывать их на запчасти не брал. Переводил взгляд то на новый холодильник, мигающий голубыми светодиодами, то на микроволновку, то на оставленную Йонасом гору посуды в раковине. Скатерть в бордовых пятнах от ягодной начинки, занавески в цветочек, деревянные резные стулья, вымытый пол… Он смотрел куда угодно, главное, не на меня.

Я уже решила, что перегнула палку, когда он подал голос.

— Госпожа Маргарита, я так понимаю, что замуж вы не хотите?

Алилуйя! Да неужели дошло наконец?!

— Да, господин Верренс, не хочу.

— Вообще или именно за меня?

— Вообще, господин Верренс.

— То есть, против меня лично у вас претензий нет?

Я глубоко вздохнула. Неужели все по-новой?

— Инвар, послушайте, — я мягко коснулась его ладони, лежащей на столе, — Вы очень достойный порядочный и хороший человек. Вы будете отличным мужем кому-то из местных девушек.

— Но не вам? — и получилось так грустно, что даже я чуть не всплакнула.

— Но не мне, — отказалась наотрез, — Я не хочу замуж вот так, когда за меня все решили, сделали и повели как кобылу к жеребцу, — машинально затеребила край халата. Своего домашнего халата, который носила на Арлите. Тот самый, у которого подол выше колен. Легкая вискоза, незнакомая здешним модницам, привыкшим к натуральным тканям, приятного салатового оттенка. Прямой силуэт без всяких дополнительных фижм и подкладок, тонкий пояс, очерчивающий талию, и кружевная лента по подолу. Именно сейчас я выглядела как настоящая иномирянка.

— И я не хочу навсегда поселиться здесь, в вашем мире, Инвар, — я встала и заходила по кухне. — Мой мир… Он гораздо больше! Я там столько могу сделать! И столько хочу! Ездить на метро и летать самолетами, пользоваться порталами и посещать другие миры, ту же Ильфарию, Лума-Ти, Ардар. Я хочу выходить в инфрасеть и читать новости этого часа на куче сайтов, а не узнавать их уже недельной свежести от своих соседок по огороду. Моя домашняя библиотека умещается в маленьком гаджете и вмещает пятнадцать тысяч книг, а у вас двадцать томиков уже считаются богатством. А музыка? Вы бы слышали музыку моего мира, господин Инвар! Ее столько и она такая разная! И там, у себя я могу заниматься музыкой, понимаете? Музыкой, рисованием, наукой, да даже машины собирать. Я могу делать абсолютно все, что захочу! В моем мире у меня гораздо больше возможностей, чем в вашем, и я не собираюсь их терять, — я оперлась руками о стол, склоняясь ближе к кузнецу, — Поймите, Инвар, мы из разных миров. И в моём мире женщина сама решает, что ей делать. Моя “вторая мать”, — я невольно улыбнулась на это прозвище Ольги Леонидовны, — она большой ученый, профессор. Моя первая мать работает, — кузнец удивленно вскинулся, — Да, да, работает в крупной корпорации.

— Но, ваша мать… Она замужем и при этом работает?

— И при этом она может, умеет и знает гораздо больше, чем любая ваша местная женщина, — я покачала головой, — Инвар, я не буду менять свой мир с такими огромными возможностями на ваш, где я могу лишь выйти замуж и рожать детей.

Он с силой сжал руки в кулаки.

— Значит, если…, — кузнец поднял на меня странный взгляд, — Если я перееду в ваш мир, мы сможем быть вместе?

Что?!

Я застыла, чувствуя что не хватает воздуха. Кузнец сумел меня огорошить. Обернулась к нему и увидела взгляд, наполненный такой отчаянной надеждой, что просто не смогла сказать категоричное “нет”.

— Инвар, я ...

Меня прервал стук в дверь. Легонький, еле слышный скрип и приоткрытую щель протиснулась голова Йонаса.

Глава 16

— Госпожа чародейка, — пропищал он тоненьким от страха голоском, — По вас тут прошлись… Ой! — он тут же спрятался обратно, ожидая разъяренного пламени в ответ. Не дождался и снова высунулся, — Хотят тут вас…., — и снова прикрыл дверь, но уже оставив тонкую щелку, — То есть, просят вот тут … Надо… Примете?

— Да! — рявкнула на Йонаса и тут же устыдилась.

Я испытывала сложную смесь чувств. Одновременно была расстроена, что прервали наш разговор с Инваром (а то когда еще я наберусь смелости обсудить больную тему), и обрадована, что мне не придется окончательно расстраивать кузнеца.

Я встала и потянулась было поправить платье и тут с ужасом поняла, что подол арлитского домашнего халатика едва закрывал мои голые коленки. Медленно подняла голову и столкнулась с округлившимися глазами кузнеца. И его пылающими бордовыми щеками. Кажется, у кого-то только что случился шок, надеюсь, только культурный.

Крикнув Йонасу, чтобы пока никого не впускал, я парой слов извинилась перед ошарашенным Инваром и рванула к себе наверх переодеваться. По меркам Шайнвилля, мой арлитский халатик это даже не эротика. Это уже махровая порнография. Даже проститутки в Сливовом переулке себе таких коротких подолов не позволяли.

Вниз я спускалась уже во всеоружии: длинное темно-зеленое до пола платье полностью соответствовало местным средневековым традициям. Волосы завязала в низкий хвост, на ногах легкие туфли без каблуков.

— Йонас! — я уселась напротив все еще пылающего Инвара и позвала сторожа, — Можешь приглашать!

— Ай! — голова Йонаса дернулась вверх, словно он подпрыгнул, и исчезла. Я даже забеспокоилась, не сделал ли неизвестный гость что-то с впечатлительным братишкой кузнеца. Но в следующую секунду его испуганное блеяние сменилось на возмущенный вопль об отдавленных ногах и неуважении к члену семьи самой чародейки Морганы. Стук в дверь повторился, но уже настойчивый и требовательный.

— Госпожа ведьма! — зычно позвал кто-то из-за двери, — Я вхожу!