Особенности преддипломной практики (СИ) - Азарцева Анна

— Видеть ее больше не могу! — отрезал Йонас и шмякнул «носовым платком» о стол, словно муху прибивал, — Я для нее и стихи писал, и картины рисовал! Думал, она меня поддерживает! Думал мы вместе будем всю жизнь как два листочка на яблоне! Неразлучными как лебеди! Я даже песню про это сочинил для нее, хотел на свадьбе спеть в подарок! Было бы так романтично — мы все в белом стоим под цветущей искалирами аркой, вокруг наши родные и друзья! И я пою для Изельды “Мой родной огонек души, ты со мной навсегда останешься...”

Он запел. Душевно и с чувством, но очень громко, визгливо и бездарно. Я поморщилась, Таэль закрыл уши, а Мэльст сочувствующе сжал плечо певца. Сильно сжал, так что Йонас ойкнул и замолчал.

— Можно я сегодня сделаю простенький завтрак? — жалобно попросил Йонас, — Кашу с тыквой и пирожки. На большее у меня настроения совсем нет.

А я что, запрещать ему буду? Труд — самое лучшее лекарство от разочарования в любви, да и Йонасу все же сейчас лучше среди понимающих людей побыть. А то вернется к себе домой и начнутся забеги соседей с жалобами, сожалением, расспросами и злорадством.

Получив одобрение меню, Йонас забегал по кухне, не забывая любовно поглаживать новый холодильник.

— Ты бы оделась, юная селянка, — Таэль развернул меня к себе, — Нашему шеф-повару не до твоих голых коленок, ему вон сколько удовольствия в двух коробках привезли, а когда твой жених вернется, то начнет много и долго говорить о приличиях, — и тут же добавил, — если в обморок не упадет от вида твоих ног. У них же тут, как я понимаю, не принято такое мини носить.

Я глянула вниз. Действительно, спеша выяснить, кто и за что поджег мой многострадальный дом, натянула первое попавшееся под руку, а оно было арлитского фасона, а не местного. Домашние халатики местных дам отличаются от их платьев только меньшим количеством кружев и украшений, а так все тоже самое: корсет, две юбки и панталоны до пола. Я одернула халатик ниже, краем глаза заметив, как вместе с подолом потемневший взгляд Мэльста скользнул по моим коленкам.

— Моя дорогая юная селянка, — вкрадчиво продолжил наследник, — а ты в курсе, что твои будущие родственнички пользуются магическими искрами?

Я ошеломленно замерла. Мне даже в голову мысль не приходила, что братья Верренсы — маги. Да не, быть того не может.

— Во, — довольно отметил Таэль, — а я это заметил еще вчера за завтраком. Они вполне умело, и что самое главное, привычно обращаются с искрами. Смотри, что твой шеф-повар с плитой вытворяет.

Я невольно оглянулась на Йонаса. Тот как раз налил молока в кастрюлю и ставил ее на плиту. Выставил на регуляторе средний огонь, немного поводил ладонью над конфоркой и огонь зажегся. Йонас еще раз проверил силу пламени, чуть смахнул рукой вправо, уменьшая жар, и принялся чистить тыкву.

— Не, — я отмахнулась от дурной мысли, — Это может сделать любой ребенок.

— В твоем мире — да, — согласился Таэль, — но не здесь, где магии почти нет. Для того, чтобы использовать магические искры в таком мире, надо быть очень сильным магом. Заметь, очень сильным — он особенно выделил эти слова.

Я снова обернулась к Йонасу. Тот носился по кухне, накрывая на стол. Запах гари постепенно перекрывался ароматами пшенной каши с тыквой и свежей выпечки. И тут я вспомнила, как отозвались на мою магию выкованные Инваром розы на кладбищенских воротах. Я ведь тогда отчетливо уловила магическую искру, что пробежала по прожилкам цветка.

Неужели я проглядела и в Шайнвилле действительно есть маги?

Глава 15

Перед отправкой на практику мы все проходили инструктаж и преподаватели отдельно касались вопроса проявления магии у местных жителей. Если заметим похожее, то первым делом необходимо известить куратора, в моем случае — Ольгу Леонидовну, затем действовать по обстановке. А там уже вступали в дело опытные профессионалы: беседы с новичками, их тестирование на уровень способностей. Если новоиспеченный маг изъявлял желание обучаться новому и необычному — подготовка документов для перевода в один из миров с магическими университетами, если же отказывался от талантов — то его блокировали, дабы неуч не навредил ни себе, ни окружающим.

Принц правильно сказал: Орит — мирок слабый, а значит чтобы использовать здесь магию, надо быть довольно чувствительным к ней человеком.

Надо будет пересмотреть записи моего предшественника касательно господ Верренсов, может он и оставлял что-то важное в своих заметочках. Честно признаюсь, я не особо вчитывалась в дневник, что вел первый практикант. Так, пробежалась глазами по верхам и особо примечательным фамилиям. Хотя на изучение и подготовку нам давалось отдельное время.

Что ж, теперь будет что почитать вечерком, а ведь собиралась открыть один из привезенных с собой романчиков. Как говориться, хочешь — не хочешь, а работа тебя везде найдет.

Завтракали мы без старшего Верренса. Ждали его, ждали, но видимо общение с семьей бывшей невесты надолго затянулось. Так и сели за стол: Йонас тихо всхлипывал и начинал периодически стенать о потерянной любви и предательстве; Таэль чему-то хитро ухмылялся, пока этого не замечал несчастный жених, а затем начинал усиленно того жалеть и клеймить позором неверных женщин; ну а Мэльст Валосирель, который присоединился к нам по умолчанию, размышлял о чем-то своем, впрочем не забывая уминать пышущие жаром пирожки со сладкими ягодами. По его длинным тонким аристократическим пальцам тек сок, но Мэльст, к моему высочайшему удивлению, ни разу не обкапался и не испачкался… чего не скажешь обо мне. Халат, который я так и не сменила перед завтраком, уже был украшен двумя большими темными пятнами от масла. Я подтянула к себе поближе полотенце, чтобы, выходя из-за стола, не опозорится перед моими иномирскими гостями (читай — Мэльстом Валосирелем).

Решив, что стенания юного Йонаса ему порядком надоели, Таэль снова начал испытывать мои нервы на выносливость:

— Эй, юная селянка...

— Маргарита, — прошамкала я, пытаясь вытащить зубы из ягодной начинки пирожка. Уж не знаю, что в нее положил наш шеф-повар, но зубы увязали в начинке, как в конфетках-ирисках, — Меня зовут Рогова Маргарита, в крайнем случае отзываюсь на Моргану.

Таэль, прищурившись, хмыкнул. Мэльст улыбнулся в ответ и что-то шепнул ему на ильфарийском. Я сумела уловить только “ириль”, так у эльфов называют мелких птичек типа воробья. Высочество кивнул, ухмыльнулся и снова обратился ко мне:

— Хорошо, Рогова Маргарита. Я в этом, — и он двумя пальчиками потянул за воротник рубашки, — уже два дня безвылазно. У тебя есть какая-нибудь чистая смена одежды?

— Я же предлагала вчера найти самостоятельно.

— Нашел. То, что налезло, толком не застегивается. Остальное — мне не идет.

Услышать про “не идет” от ильфарийского наследника было несколько необычно.

— Вот уж не думала, что твое высочество следит за подиумом.

— Следить не слежу, но и в тряпье ходить не буду. Так есть у тебя во что мне переодеться, Рогова Маргарита?

— Конкретно у меня — нет, — отрезала я, — В мои платья ты точно не влезешь.

— А не платья?

— Откуда? — переспросила я. — Глянь за окно, высочество. У меня здесь период позднего средневековья. Хорошо еще хоть в железные корсеты на болтах не заставляют одеваться.

Йонас снова забегал по кухне, прибирая со стола, и в ответ на мое возмущение лишь что-то пробурчал про женщин, которым не угодишь.

— Да, болты это немного не мой стиль, — задумчиво потянул принц.

Я фыркнула в ответ. Посмотрела бы я на наследничка, затянутого в жесткий кружевной корсет с длинной пышной юбкой на кринолине. И ленточки вокруг, ленточки. А на запястье жемчужный браслетик и длинный веер из страусиных перьев.

Хотя... ему можно и без юбки. Но: обязательно с веером — прикрывать стратегические места.

Ой, какая же больная у меня фантазия. Бурная, но такая больная!

Что интересно, Мэльст Валосирель был одет сегодня не в черное с серебром. На высокородном был камзол ильфарийского покроя густого шоколадного оттенка, красиво оттенявшего цвет его темно-синих глаз. И по фигуре сидел хорошо, и вообще...