Война Крайер (ЛП) - Варела Нина

Или, может быть, она тоже хотела остаться.

Такое, конечно, невозможно, но Крайер могла поклясться, что у неё в искусственных жилах потеплело, когда сказки всплыли на поверхность её разума, как мусор после кораблекрушения, тысячи и тысячи сказок из Рабу, Варна, джунглей Таррина и земель по ту сторону Стеорранского моря. Нужно выбрать подходящую из них, чтобы Эйла слушала её как можно дольше.

Сначала ей захотелось рассказать о королеве Варна Джунн. Но нет, эта история не подойдёт – наверняка до Эйлы дошли слухи, которым, похоже, верили все остальные, что королева Джунн безумна.

Нет, нужно рассказать что-то другое. Что-то про людей.

– Однажды, – начала она, – в далёком королевстве, в стране льда и снега, жила принцесса, которая была очень, очень печальна. Назревала война между её отцом, королём, и соседним королевством. Принцесса, которая любила свой народ больше всего на свете, знала, что война принесёт только смерть и разрушения. Она отчаянно пыталась остановить войну до того, как она начнётся, но отец был слеп от гнева и гордыни. Он не слушал её мольбы о перемирии. Поэтому принцесса решила пойти на хитрость: она от имени отца написала мирный договор и отправилась в соседнее королевство одна в самый тёмный час ночи.

– Мир, построенный на лжи? – заметила Эйла.

Крайер не ответила, но осторожно сняла туфли и опустила ноги в заводь, как и Эйла. Холод охватил её лодыжки, словно стихия из другого мира.

– Принцесса упорно скакала три дня и три ночи, – продолжала она, – не встретив ни бандитов, ни застав на дороге, ни плохой погоды. Но на четвёртый день ей пришлось пройти горный перевал, такой узкий, что его назвали Игольным Ушком. И поскольку приближалась зима – и поскольку это всего лишь сказка, – она была ровно на полпути, как разразилась сильная метель.

Эйла выдавила из себя улыбку:

– Кто бы сомневался…

Она водила рукой в холодной воде, рябь расходилась кругами, которые и в итоге коснулись лодыжек Крайер.

– Принцесса оказалась в ловушке, – тихо сказала Крайер. – Ослеплённая снегом и наполовину замёрзшая, она едва сумела найти расщелину в склоне горы, достаточно большую, чтобы укрыться вместе со своим пони. А потом, от нечего делать, она села и стала ждать, пока метель утихнет, – она помолчала. – Но она не утихла.

Эйла была настолько же молчалива, насколько грохотала буря в голове Крайер. Сердце бешено колотилось.

– Через три дня, – продолжала она, – принцесса и её пони замерзали. Принцесса много раз пыталась разжечь костер, но всё было мокро от снега, и у неё не получалось. Сумка с провизией пропала во время метели. Без еды и огня она поняла, что умрёт здесь в холоде и одиночестве. Хуже всего, что в её королевстве начнётся война. Она заплакала, но слёзы замерзали на щеках, сверкая, как кристаллы.

Всего несколько мгновений спустя из расщелины донёсся голос. "Привет! – сказал он. – Кто живёт в этой пещере? Это твою блестящую шубку я заметил?"

Второй голос ответил: "Если у тебя есть мозг между ушами, то там никого нет. Должно быть, ты заметил ярко сверкающий драгоценный камень".

“Нет, – сказал третий голос, на этот раз низкий, рокочущий. – Очевидно, это просто отблески на снегу".

“Помогите, – прошептала принцесса онемевшими губами. – Пожалуйста, помогите мне".

И три зверя: заяц-беляк, северный олень и огромный медведь – просунули головы в расщелину. Принцесса была так слаба от холода, что не испугалась даже медведя. Заяц сказал: "Ну и ну! Так это у тебя сверкают жемчужины на щеках? А я-то думал… Что ты здесь делаешь в такую метель?"

“Я еду сквозь Ушко", – сказала принцесса и рассказала им обо всём. Когда она закончила, животные со страхом переглянулись. "Это ужасно! – воскликнул олень. – Если между двумя королевствами начнётся война, твой народ вытопчет мои леса".

“И будет ходить через мои горы", – добавил медведь.

“И будет охотиться на меня ради мяса и шкуры!" – простонал заяц.

“Вы поможете мне? – спросила принцесса. – Я так замерзла и проголодалась".

“Жди здесь, – сказал олень. – Мы найдём тебе хворост для костра и пищу для желудка". С этими словами трое животных поспешно скрылись в метели.

К ночи принцесса была при смерти. Её губы посинели, кожа стала белой и жёсткой, пальцы онемели, и даже сверкающие слёзы на щеках смахнуло ледяным ветром. Она откинулась на спинку своего пони и закрыла глаза, думая только о мирном письме в кармане.

Первым вернулся олень. Он гордо нёс охапку сухих веток для растопки. "Если остановишь войну, – сказал он, – помни, что я для тебя сделал".

Принцесса разожгла огонь и согрелась.

Следующим вернулся медведь. Он был слишком велик, чтобы пролезть в расщелину, но просунул голову рядом с северным оленем и бросил охапку коры и зимних ягод к ногам принцессы. "Это для твоего пони, – сказал он. – Если остановишь войну, помни, что я для тебя сделал".

Принцесса накормила пони, но её собственный желудок по-прежнему был пуст. Вместе с оленем и медведем она ждала возвращения зайца. Олень и медведь начали ворчать. "От зайца вечно мало толку, – говорили они. – Он много говорит, но мало делает. Может быть, он вообще не вернётся".

Прошло много времени, прежде чем заяц вернулся. Ни с чем.

"Мне жаль, принцесса, – прошептал он и склонил голову так низко, что его длинные уши коснулись земли. – Я повсюду искал еду. Я не нашёл ни рыбы, ни мышей, ни птиц. Я даже проверил охотничьи капканы. Все они были пусты. Мне нечего тебе дать. Но ты должна жить, принцесса. Ты должна остановить войну".

С этими словами он бросился в огонь.

Принцесса закричала и попыталась спасти его, но было слишком поздно. заяц сгорел. Его плоть превратилась в мясо. Испуганные и пристыжённые тем, чему они стали свидетелями, медведь и олень убежали в кружащийся снег, и их больше никогда не видели.

Хотя принцессу затошнило от этой мысли, она съела зайца. С каждым кусочком она благодарила его за жертву. Ещё больше блестящих слёз замёрзло на её щеках. Когда на следующее утро метель наконец утихла и принцесса вышла из своего убежища, она уже не была прежней. Некоторые говорили, что у неё сердце замёрзло от слёз.

Вода и Эйла замерли, и Крайер почти ощущала, как она слушает. Как будто молчание Эйлы обладало собственной формой и пульсацией.

После долгой паузы Эйла повернулась к ней и сказала:

– Подождите… и это всё? Это не может быть концом. Это ужасный конец! Весь смысл сказок в том, что они отличаются от реальной жизни! Заяц погиб, а принцесса умерла изнутри? А как же война? Звёзды и небо, как же принцесса? Ей удалось заключить мир? Или заяц погиб напрасно?

– Не знаю, – сказала Крайер. – Может быть.

– Это не ответ! – встрепенулась Эйла. – Ну же, чем заканчивается сказка? Вы читали книгу и должны знать.

Её лицо в лунном свете было почти разъярённым. Глаза метали искры, хрупкая фигурка вытянулась, как у солдата, готовящегося к битве.

Почему-то от возмущения Эйлы: сказкой, её словами, возможно, ей самой – Крайер улыбнулась. Ей пришла в голову мысль: это уже другая сказка – о двух девушках, человеке и Рукотворной, которые рассказывают друг другу древние волшебные сказки. Они плещут ногами в воде, шепчутся о красоте снега и страхе смерти в темноте позднего осеннего вечера.

И с этой мыслью, с этим бутоном новой сказки, распускающимся внутри, Крайер соскользнула в заводь.

Она по плечи погрузилась в воду. Холод был настолько бодрящим, что у неё закружилась голова. В воде платье стало раз в десять тяжелее и плотно обхватило кожу.

– Крайер! – прошипела Эйла у неё за спиной. – Что вы делаете? Вы так и не рассказали, чем закончилась сказка!