Эпоха сияния (ЛП) - Тапскотт Шари Л.

Наконец, мы добрались до второго этажа. Я посмотрела на Триндона.

— Дальше мы сами.

— Уверена? — спросил он, скосив на брата неуверенный взгляд.

Я кивнула и взяла Риза за руку. Триндон поджал губы. Казалось, он хотел возразить, но я мотнула головой в сторону лестницы, чтобы шёл дальше.

Он нехотя послушался. Я немного подождала, прежде чем пойти с Ризом по коридору.

— Помнишь, как ты завязал мне глаза перед тем, как мы сели в лодку на Звёздном море?

— Да.

— Я сказала, что доверяю тебе.

— Да, — глухо ответил он, погрузившись в горько-сладкие воспоминания.

— Теперь ты должен довериться мне. — Взяв его за руку, я сделала несколько шагов вперёд. — Я тебя поведу.

Риз вздохнул так, будто груз его проблем был слишком тяжёл для моей болтовни. Но тут вдруг на его губах промелькнула слабая улыбка.

— Если я слеп, то кто гарантирует, что мы не врежемся в стену?

Я испытала несказанное облегчение. Хорошо, что он может шутить над этим. Закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.

— С самого первого дня, как мы с тобой познакомились, ты заботился обо мне. Теперь позволь мне немного позаботиться о тебе, пока твоё зрение не вернётся.

— Если вернётся, — тихо поправил он.

— Мы должны верить в лучшее.

— А если этого не случится?

Я была невероятно рада, что он сейчас не видел слёз в моих глазах, и старалась, чтобы голос тоже меня не выдавал.

— Тогда мне предстоит научиться лучше направлять тебя, потому что ты только что чуть не врезался в столик.

Он тихо рассмеялся, но я услышала нотки страха.

Я отперла дверь, всё ещё пытаясь плакать беззвучно. Я должна быть сильной ради Риза. Я была нужна ему как никогда. Не знаю, будет ли так ещё сутки, неделю или всю жизнь, но сейчас я должна была стать его глазами и ориентиром.

Комната была небольшой, кровать — узкой, но после нескольких дней на природе эта спальня казалась роскошными королевскими покоями. Масляная лампа горела на комоде, освещая комнату тёплым жёлтым светом.

— Лампу лучше поставить у окна? — через силу спросила я.

Я ещё ни разу не сталкивалась с этими сэлти, о которых все предупреждают, и уж точно не хочу столкнуться сейчас, в Ренове.

— Да. — Риз нащупал рукой стену и прислонился к ней. — Где стоит кровать?

Я взяла его за обе руки и пошла спиной вперёд.

— Ещё три шага… два, один. Вот, слева от тебя.

Он опустил руку на одеяло и, опираясь, сел.

Я перенесла лампу на подоконник и развернулась к тазику с тёплой водой на столике. Рядом лежали кусок мыла и сложенные стопкой тряпки.

— Они принесли нам воду, чтобы умыться. Хочешь, намочу тряпку и подам тебе?

— Давай ты умоешься первой, а я потом.

Я оглянулась на него. Он сидел лицом к стене.

Намочила тряпку, слегка отжала и вложила в его ладонь.

— Здесь несколько тряпок, — сказала ему. — Так что ты тоже умывайся, пока вода чистая и тёплая.

Сама я умылась быстро. Меня пугало, что Риз сидит неподвижно с тряпкой в руках. Вода капала на пол, образуя маленькую лужу на половицах под его ногами.

Переодевшись в ночную рубашку, я села на кровать рядом с ним и постаралась добавить лёгкости в голосе:

— Чтобы стать чистым, нужно растирать ею кожу. Знаю, звучит дико, но именно так это и работает.

Его губы растянулись в слабой безрадостной улыбке. Он покрутил кусок ткани в своих руках.

— Какого она цвета?

— Что?

— Ткань.

— А, — растерянно протянула я. — Кремового, почти бежевого.

— А покрывало?

Я нахмурилась.

— Тёмно-синего. Похоже, его окрашивали индиго.

Риз кивнул, снова перевернув тряпку в своих руках.

Смахнув ещё одну непослушную слезинку со щеки, я добавила:

— И я сейчас смотрю на тебя недовольно, потому что в кровать грязным не пущу, а спать очень хочется.

— Ты не злишься, — тихо возразил он и повернул голову ко мне. Я опустила взгляд, не в силах смотреть на повязку на его лице. — Ты плачешь.

— Неправда, — соврала я, вытерев ещё одну слезу, пока она не успела капнуть.

— Я хорошо знаю твой голос, Амалия. Я потерял зрение, а не слух.

— Всё будет хорошо, — шепчу я. — Пускай не сразу, но будет.

— Серафина не может меня исцелить, верно? — мрачно уточнил он.

— Ты всё слышал? — в ужасе спросила я. Он находился на противоположном конце помещения, когда я переговаривалась с Аэроном.

— Догадался, — сказал он. — Иначе бы мне не пришлось пересекать Разлом вслепую. Это сильно нас замедлило. Из-за меня все задержались. Даже не пытайся спорить.

— Она боится, что её попытки могут сделать всё ещё хуже. Но она сказала Аэрону, что твоё зрение может вернуться само. Надо просто запастись терпением. — И тихо добавила: — Мне так жаль, Риз. Мне правда очень жаль.

Он не ответил. Не знаю, может ли он вообще ответить.

Я начала развязывать его рубашку, желая помочь, но он остановил меня.

— Я сам могу.

Сжав его ладонь, ласково опустила её вниз.

— Я знаю, что можешь, но позволь мне сделать это за тебя. Только сегодня. Я так сильно соскучилась, что если не прикоснусь к тебе прямо сейчас, то, боюсь, сойду с ума.

Он, казалось, хотел улыбнуться, но в любой момент мог сломаться.

Как только я справилась с завязками, он позволил мне стянуть рубашку через голову. Отпрянул, когда я коснулась влажной тканью его ключиц.

— Холодно.

— И кто же виноват? — задала я риторический вопрос и сосредоточилась на своей задаче. — Хорошо, что на тебе был кожаный дублет. Ренарилл не смог прокусить его.

Риз отделался фиолетовым синяком на плече, временно уравновесившим шрам на другой стороне. Пройдёт через несколько дней.

Риз согласился с моими словами, но тут же замолк.

Я старалась действовать быстро, понимая, что ему больно, да и мы оба уже хотели спать. Но даже когда я закончила, он оставался неподвижным.

Пока промывала ткань, я несколько раз оглядывалась на него. Я чувствовала себя беспомощной.

— Тебе нужно отдыхать, — тихо произнесла я. — Сегодня был тяжёлый день.

Он разделся полностью и попытался откинуть одеяло. Я тут же отбросила ткань для умывания и поспешила ему на помощь.

— Я справлюсь, — рыкнул он.

Понимая, что он злился не на меня, меня всё же обижал его тон.

Я отступила назад, обхватив себя руками, чтобы удержаться от вмешательства. Наконец, он забрался под покрывало.

Я тихо скользнула на постель рядом с ним. Мы лежали рядом в угнетающей тишине. Казалось, что я должна была что-то сказать… но знала Риза достаточно хорошо, чтобы понимать: он не хотел моей жалости. Добрые слова его никак не подбодрили бы.

После нескольких напряжённых минут в незнакомой кровати Риз молча нашёл мою ладонь в темноте.

Я зажмурилась, радуясь этому контакту.

17

РИЗ

Я проснулся под пение птиц за окном. Это был такой странный звук, всё ещё непривычный, хотя в Ренове я уже жил не первый день. Заслушавшись, я даже не сразу понял, почему у меня завязаны глаза.

А затем вспомнил, и стало тошно.

Амалия заёрзала рядом со мной и тихо-тихо спросила:

— Не спишь?

— Угу.

Она молчала. Как и вчера, она не знала, как лучше завести разговор.

— Солнце уже взошло?

— Не совсем, — приглушённым голосом ответила она. — Ещё очень рано.

— Тебя разбудили птицы?

Была за окном одна особенно шумная — свистела так, будто сейчас полдень. Если её сожрёт какой-нибудь монстр, я только порадуюсь.

— Да, наверное, — сказала Амалия. — Я не сразу вспомнила, где мы.

Она зевнула и откинула покрывало.

Я перекатился на бок и притянул жену к себе.

— Давай ещё поспим.

Мы подремали ещё немного, пока не раздался стук в дверь.

— Риз, ты ещё спишь? — выкрикнул Триндон. — Даже не думай спускаться вниз без моей помощи!

— Зачем мы взяли его с собой? — проворчал я, уткнувшись в шею Амалии.