Последнее Рождество (ЛП) - Кеньон Шеррилин

Калеб поморщился.

― Дай угадаю. Выдать тебя замуж за нашего папашу было его идеей, чтобы защитить ребёнка.

― Ради моей защиты.

Калеб стиснул зубы. Конечно. Оказывается, брат ещё больший идиот, чем он предполагал.

― Вы двое играете с огнём. ― Если они хоть на мгновение подумали, что смогут одурачить папашу, то они глупцы.

― Ты же знаешь, Джейдена не провести.

― Знаю. Он никогда не прикасался ко мне, и впредь не намерен этого делать. Мой господин обещал.

― А Браит в курсе?

Миона сверлила его хмурым взглядом.

― Не знаю. Почему ты спрашиваешь?

«Давайте, поговорим об игре с огнём…»

― Когда у неё был роман со своим сефиротом, в наказание Калосы потребовали жизнь Киссара. Если Джейден не убьёт тебя, Браит воспылает ещё большей ненавистью, чем сейчас.

Война, в которой они сражались, обострится и станет кровавей, чем когда-либо.

― Я не знала об этом.

Но Верлин помнил. Как кто-то мог забыть гнев Браит? В значительной степени именно это привело к нынешней войне. Браит хотела отнять жизни всех, кто вынудил её возлюбленного умереть. В этот короткий список входили его отец, Кам и Резар. А ещё тётя Лилит за компанию.

Пока они дышали, Браит намеревалась поддерживать Азуру и Нуара в их борьбе. Наблюдать, как мир сгорит к чертям. Калеб точно знал. Браит была его главнокомандующей.

Она с сыном Монакрибосом [3]. Малахаем. Главным начальником демонов. Всё шло от Браит к её сыну, а потом к Калебу. Неудивительно, что он намного счастливее с людьми, чем со своими злыми повелителями.

Миона посмотрела через его плечо туда, на ожидавшую его Лиллиану.

― В тебе что-то изменилось, Малфас, ― Она окинула взглядом его скромное человеческое одеяние. ― И я сейчас не только про ухудшение качества твоего гардероба. Ты кажешься почти... милым.

Калебу не нравилось, что это столь заметно, и хотелось солгать. Но он не мог.

― Могу я попросить об одолжении?

Миона вопросительно приподняла бровь.

― В последний раз, когда мы виделись, то хотели убить друг друга.

― И тебе это почти удалось. ― Уголок его рта приподнялся в довольной усмешке. ― Спасибо за это.

― Это сарказм?

― Правда. Я в долгу перед тобой, Миона. И в случае необходимости помогу.

Её хмурый взгляд сменился замешательством.

― Тогда, почему ты просишь меня об одолжении?

― Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, где я. Ты сохранишь мой секрет, а я – твой.

― Не понимаю.

― Калеб?

Он вздрогнул, когда Лиллиана, не выдержав, подошла к ним.

Подозрение затуманило светлые глаза, и он возненавидел себя за это. Калеб никогда не хотел причинить ей боль. Особенно намеренно.

― Что-то случилось?

Калеб пытался придумать, что сказать. Не раскрывая правду о Мионе. Но не хотел лгать любимой.

― Я разговаривал со своей сестрой. Миона, познакомься с Лиллианой.

Миона охнула.

― Я не ошиблась. В тебе появилось что-то особенное, Малфас.

― Калеб, ― поправил он, прежде чем Офелес или священник услышали их.

― Ты пришла на нашу свадьбу? ― спросила Лил.

― Свадьбу? ― Миона переводила взгляд с Калеба на Лиллиану и обратно. ― Значит, у тебя всё-таки есть сердце.

― Миона… пожалуйста.

― Не бойся, Малфас. Я бы никогда не причинила вреда невинному. Не я здесь демон.

Колкость разозлила его, но Калеб не собирался нарушать шаткое перемирие.

― И всё же, ты без колебаний навредила мне. Шрам на боку служит тому доказательством.

Лил резко втянула воздух.

― Это она тебя ранила?

― Да. Но я простил её. Это лучшее, что со мной случилось за всю жизнь. Благородя этому, я повстречал тебя.

Лиллиану ошеломила его беспечность.

― Твоя сестра пыталась убить тебя? ― Взбешённая самой этой мыслью, она набросилась на высокую грациозную женщину. ― Зачем ты это сделала? Как ты могла?

― Он... ― Миона остановилась, словно передумав откровенничать, а потом бросила хмурый взгляд на Калеба. ― Ты знаешь разницу между тобой и твоим братом?

― Моя демоническая кровь. ― Это всё, что видели представители их вида, взирая на него. ― Но я в любой день предпочту демоническую кровь крови Азуры. И не мне тебе напоминать, что Зев не полубог. Он полноправный бог хаоса, эпидемий, насильственной смерти… мне продолжать?

Миона подняла руку.

― Я хорошо осведомлена о его недостатках.

― Но всё равно любишь его.

Покачав головой, она повернулась к Лиллиане.

― С нами реально что-то не так, раз мы впустили таких негодяев в наши сердца. ― С доброй улыбкой она поцеловала Лиллиану в лоб. ― Рада познакомиться, сестра. ― Затем она повернулась к Калебу. ― Не заставляй меня сожалеть о моём молчании.

Он взял Лиллиану за руку и нежно поцеловал ладонь, на её щеках вспыхнул румянец.

― Я не демон, с которым ты сражалась. И никогда больше им не буду.

― Хорошо. А теперь мне нужно преподнести тебе подарок.

― Молчание ― это все, о чём я прошу.

Миона улыбнулась Калебу. Взмахом руки она переодела его в элегантное одеяние благородного лорда. Затем щёлкнула пальцами, и на Лиллиане уже красовалось светло-голубое платье, сшитое из самого прекрасного и мягкого материала на свете.

Проведя по нему рукой, Лиллиана поразилась текстуре ткани.

― Что это?

― Шёлк.

Священник приблизился к ним.

― Что происходит?

Миона повернулась лицом к старцу.

― Эта молодая пара получила благословение нашего господина Верлина. Они очень дороги ему. Он будет с улыбкой наблюдать за вашей церемонией. Пожалуйста, позаботьтесь о них.

Лицо священника просияло радостью.

― Правда?

Миона кивнула.

― Истинная.

― Немного преувеличиваешь, сестра?

Миона похлопала Калеба по руке.

― По крайней мере, на этот раз я не пырну тебя ножом. Прими это как победу.

― Любой день, когда я не истекаю кровью ни внутри, ни снаружи, я воспринимаю как победу. ― С этими словами он нежно потянул Лиллиану к алтарю.

Калеб хмуро посмотрел на статую.

― Нет ни единой схожести с Верлином.

Лиллиана прикусила губу.

― Отчего же?

― Во-первых, это издевательство надо мной. Во-вторых, у него длинные волосы и резкие черты лица. ― Он приподнялся на цыпочки и скривил губы. ― Приблизительно так.

Лиллиана рассмеялась над выражением его лица.

― Будь милым, любовь моя. Возможно, он наблюдает.

― Сомневаюсь. Я самый его нелюбимый ребёнок.

Священник присоединился к ним и возложил им на головы два венка. Праздничные венки из сушёной зелени, в которые кто-то вплёл ягоды остролиста. Не самый удобный головной убор, но Калеб не возражал. Особенно учитывая, как прелестно выглядела Лиллиана в своём.

Зажигая свечи, священник жестом пригласил Миону и Офелеса подойти ближе.

― Пусть ваши свидетели выйдут вперёд, чтобы узреть священный союз.

Калеб увидел их двоих, а затем краем глаза уловил движение. Повернул голову и остолбенел при виде брата.

Зев взглянул на Миону. Смущённо улыбаясь, она подошла и встала рядом с ним.

Калеб не знал, что и думать. Но волна вины захлестнула его. Он не поддержал их в своё время и не понимал их доброты к нему сейчас. До Лиллианы доброта была чужда Малфасу. Никогда он не понимал и не чувствовал её.

Сегодня это вызвало странную влагу в глазах. Но не такую сильную, как когда он смотрел на сияющее лицо своей невесты.

Подумать только, он действительно был обязан этим моментом попытке его убийства.

«Из зла рождается добро». Слова, выгравированные на мече его отца. Девиз Джейдена. Калеб никогда по-настоящему не понимал их значения. Думал, что это какая-то содержательная поговорка для людей, которая помогает им чувствовать себя лучше в своей бесполезной, жалкой жизни. Сказочка, предназначенная успокоить людишек от ненужных страданий, которые боги причиняли им часто из-за скуки.

Теперь он понял. Враги намеревались убить его. Полны решимости сделать это. В их жестокости он нашёл добро, о существовании которого и не подозревал.