Последнее Рождество (ЛП) - Кеньон Шеррилин

Смеясь, Калеб поднял её на руки и закружил.

Дверь открылась.

Находясь в объятиях Калеба, Лиллиана увидела, как отец качает головой.

― Я так понимаю, ты сделал ей предложение.

Калеб поставил её на ноги перед собой. Но продолжил баюкать в своих объятиях.

― Верно, сделал.

― Судя по её счастливому виду, моя дочь согласилась.

Лиллиана смахнула предательскую слезу.

― Конечно, согласилась.

― Хорошо. Значит, я не буду наблюдать за твоей хандрой всякий раз, когда Калеб уходит в сарай. Итак, когда планируете провести церемонию?

Улыбаясь, она откинула локон со лба Калеба.

― На солнцестояние.

Калеб нахмурился, охваченный дурным предчувствием.

― Почему тогда?

― Это ознаменование нового года. Новых начинаний. Возрождений. Всех замечательный праздников. Разве это не лучший день для свадьбы и начала нашей совместной жизни?

Калеб заметно поёжился.

― Это самая длинная ночь в году. Порталы открыты. Зло может бродить по этому миру. Похоже, мы искушаем судьбу.

Она цыкнула на него.

― А ты оптимист, да?

Малфас хотел возразить, но знал, как сильно она хочет провести обряд в этот день. Как он мог отказать ей в чем-либо, особенно в такой малости?

И всё же, он ненавидел солнцестояние. Слишком многие демоны использовали эти сутки в своих интересах и охоте на людей.

Но если это доставит ей радость…

― Ну что тут сказать, Лил? Я могу измениться, но не настолько. Могу же я сохранить кое-что из своих старых привычек. Иначе в какой-то момент ты меня не узнаешь и уйдёшь к другому, приняв того за меня.

С озорной улыбкой она поцеловала его в кончик носа.

― Я всегда узнаю своего лучшего друга. Ты не сможешь спрятаться от меня.

Но в течение следующих шести недель, приближавших к солнцестоянию, Малфас испытывал искушение не только спрятаться от неё, но и сбежать обратно в адское царство, дабы избежать всех сделанных ею приготовлений. Смешно сказать.

Так много деталей. Он представить себе не мог, что люди так себя истязают.

«На хрена нужны демоны для их террора?»

Но жить как раньше он больше не хотел. Предпочитая невинную, простую жизнь смертных, чем всю славу, полученную им за сражения против человечества.

Люди не презренные животные, коими он их когда-то считал. На самом деле, у них много общего с его собратьями. Правда, среди них были гадёныши. Но, по сравнению с демонами и их силами, человеческие гады вполне терпимы. В общем, он предпочёл бы жить среди них, чем среди богов или демонов, породивших его.

― Мечтаешь вернуться домой?

Калеб фыркнул, услышав вопрос Офелеса.

― Да. Я предпочитаю тишину нашего домика этой толпе.

Будущий тесть рассмеялся.

― Я говорил о твоём старом доме, а не нашем скромном жилье.

― Я никогда не захочу туда вернуться.

Он не кривил душой. Тем не менее, окружавшая их толпа сильно напоминала двор в Азмодее. Люди смеялись, танцевали и пили, словно это их последняя ночь на земле. Или, в случае с Азмодеей, когда на рассвете планировалась бойня.

Такое ликование вызывало у него настороженность. Не задумываясь, Калеб притянул Лиллиану к себе, дабы убедиться в её безопасности.

― Разве здесь не замечательно?

Калеб так точно не считал.

― Конечно. Пьяная рвота всегда возбуждает меня. ― Он увёл её подальше от этой нелицеприятной картины.

― Ну, ладно, это не самое главное. И спасибо, что спас мои туфли и платье.

― Я с радостью всегда тебя спасу. ― Особенно, учитывая, насколько ей идёт одеяние. От светло-жёлтого цвета у неё лучатся теплом глаза. Лиллиана похожа на идеальное кондитерское лакомство, от вида которого у него текли слюнки.

Только ради этого он был готов терпеть торгашей, акробатов и пьяных гуляк. И уворачиваться от рук незнакомок, мимо которых они проходили и которые так и норовили с ним потанцевать.

Лиллиана хмуро взирала на них, а одну даже умудрилась отпихнуть.

― Возможно, это не такая уж хорошая идея.

Калеб повернулся к Лил и вопросительно взглянул.

― Что?

― Мне не нравится, как женщины смотрят на тебя.

― Тогда нас двое. ― Он нежно схватил её за талию и прижал к себе. ― Спаси меня, любимая. Я хочу, чтобы ты их ко мне не подпускала.

― О, поверь мне. Если кто-нибудь из девиц приблизится к тебе, то останется лысой.

Калеб ещё крепче обнял её и прижался щекой к макушке.

― Мой свирепый мышонок.

Калеб нежно стиснул девушку, прежде чем отпустить. Лиллиана, пританцовывая, направилась к храму, где их должен был ждать священник. Ему пришлось практически бежать, чтобы догнать любимую.

Они буквально ввалились в храм, смеясь и спотыкаясь.

Пока священник не одарил их суровым взглядом.

― Вы знаете, где находитесь?

Калеб фыркнул.

― Храм моего отца, ― прошептал он ей на ухо.

Лил рассмеялась, но потом посерьёзнела.

― Да, господин священник. Пожалуйста, простите нас. Мы не хотели проявить неуважение.

― Неправда, ― прошептал Калеб ей на ухо.

Она ткнула его локтем в живот.

― Калеб!

― Неужели в этой деревне нет другого храма? Мы правда должны обвенчаться здесь?

Священник заметно напрягся.

― У вас проблемы с господином Верлином?

«И чертовски много. Честно говоря, даже не знаю, с чего начать, описывая весь спектр наших с отцом проблем. На перечисление могли уйти десятилетия, а может, даже столетия».

Но эта мысль растаяла, стоило кое-кого заметить в тени отвратительной статуи папаши.

«Миона».

Поражённый, он отступил от Лил. Внутри всколыхнулось желание бежать. Нет, это ей нужно уносить ноги.

«Какого чёрта я согласился на это?»

Хотел осчастливить Лил. Она мечтала о венчании в храме его отца, надеясь успокоить Верлина и помирить их.

Калеб согласился, зная, что папаша никогда не стал бы утруждать себя посещением такого места. Откровенно говоря, Джейдену нет до них дела.

Однако Калеб забыл, что отец часто посылал помощников собирать и приносить ему дань. В конце концов, самомнение Джейдена даже больше возвышающейся над ними статуи. А папаша любил лицезреть подношения верующих, поскольку те не знали, каким мудаком на самом деле был Джейден.

Из всех приспешников донора спермы Миона последняя, с кем Калеб ожидал столкнуться при выполнении такой мелкой миссии. У лидера армии сефирий должны быть гораздо более важные дела.

И, учитывая размер её живота, роды могут начаться в любой момент.

«Сколько месяцев они были беременны? Девятнадцать сотен?»

Опять же, в прошлый раз она не афишировала своего положения.

Возможно, именно поэтому она сейчас здесь. Слишком беременна для битвы.

― Я сейчас вернусь, ― прошептал он Лил, прежде чем направиться к сопернице.

Миона с опаской смотрела на него. Он ожидал, что она убежит при его приближении.

Вместо этого сефирия стояла на месте и настороженно наблюдала за ним.

― Что ты здесь делаешь, Малфас?

― Выражаю почтение. Ты?

― Думаю, ты знаешь. ― Она начала обходить его, но Калеб остановил её.

Малфас задохнулся, когда, прикоснувшись к ней, увидел племянника.

Чем тот займётся.

В будущем он будет сражаться под знаменем Джейдена. Учитывая, насколько брат ненавидел их отца, Калебу не верилось, что сын Зева будет сражаться за дедушку, причинившего им столько вреда.

― Зевукон знает о ребёнке?

― Тсс!.. ― рявкнула она, озираясь, будто боялась, что кто-то может их подслушать. ― Ты ничего не знаешь. В моём чреве твой брат, а не племянник.

― В какую игру ты играешь?

― Я не демон. И не играю в игры с людьми.

Несмотря на сказанное, Калеб знал правду. Если бы ребёнка зачал их папаша, то плод не вонял бы Мавромино. Безошибочно. Мать Зевукона ― королева мрака. Азура. Калеб прослужил своей тете достаточно долго, чтобы различить уникальную разновидность зла, и от ребёнка Мионы разило им.

― А Зев знает? ― снова спросил Малфас.

Печаль в глазах сефиры зацепила его за живое. Миона молча, едва заметно, кивнула.