Мари Феррарелла - Впереди - самое лучшее
Она указала на лужу вокруг его головы:
— Видите? Это кровь. Я так и знала.
Грант, склонившись поближе, положил ей руку на плечо:
— Вы правы. Это кровь.
Да что с ней? Они смотрят на фотографию мертвого мужчины — мертвого человека, ради всего святого, — а все ее мысли заняты тем, что О’Хара касается ее. «Я сама не своя, — настойчиво повторяла она про себя. — Неужели в конце концов стану копией своей матери?» От этой мысли ее пробрала холодная дрожь.
Придав себе высокомерный вид, она сбросила его руку.
— Будь у вас цветной принтер, я бы напечатала четкую фотографию, и завтра мы смогли бы отнести снимок в полицию.
Освещение в доме два раза подряд погасло и вспыхнуло. Шайен, вскинув голову, посмотрела на светильники. В то же мгновение пропало изображение на мониторе. В следующую секунду потух свет, и все погрузилось в кромешную тьму.
— Полагаю, вы проделали это не нарочно, — со вздохом заметила Шайен.
Она услышала его смех. Он раздался гораздо ближе, нежели ей хотелось.
— Когда я устраиваю романтические вечера, то обычно выключаю свет, но никогда еще не рассматривал труп мужчины перед этим.
Интересно, что за романтические вечера он устраивает? Может быть, спросить его об этом: только для статьи, для журнала. Безо всякой задней мысли.
Грант недоумевал: почему так долго не включается аварийный генератор?
Пытаясь найти опору, чтобы встать на ноги, Шайен, нащупав край стола, оттолкнула кресло от себя. Прямиком в Гранта.
— Ой!
— Извините, — тихо проговорила она, обернувшись на звук его голоса. Она прижалась к чему-то твердому… и чересчур подвижному. Доля секунды понадобилась ей, чтобы понять, что это тело Гранта.
— Ох — Она постаралась скрыть собственное легкое потрясение. — Извините еще раз.
Нет, он не собирался извинять ее. Мимолетное касание их тел возбудило его. Странно. Ему бы не отказала ни одна женщина, а он, точно неопытный юнец, возбуждается от секундного прикосновения в темноте к телу Шайен.
Он был слишком молод, чтобы снова впасть в детство, и слишком опытен, чтобы питать юношеские чувства. «Определенно что-то будет», — подумал он. Буря предоставила ему прекрасную возможность.
Грант улыбнулся про себя.
Очевидно, пытаясь увеличить расстояние между ними, Шайен обо что-то чуть не споткнулась. Инстинктивно Грант протянул руки и подхватил ее. Но его ладони легли на ее грудь. У него перехватило дыхание, когда он услышал ее короткий вздох.
Грант отпустил ее, хотя и не так быстро, как следовало. Его пронзило сладкое чувство. Он решил, что лучше будет притвориться, словно ничего не случилось.
— Нам надо найти фонарь, — нарочито будничным тоном сказал он. — Дайте мне вашу руку.
Протянув свою, он поймал только воздух.
— Стойте смирно, — велела она. Не в силах совладать с собственными чувствами, Шайен в смятении нащупала его плечо, и пальцы ее медленно заскользили по его руке, пока не встретились с ладонью. — Превосходно, вот моя рука. Теперь что?
— Теперь мы ощупью проберемся в зал.
Вытянув свободную руку перед собой, Грант cтал не спеша двигаться вдоль стены, пока не дошел до двери.
— В доме есть на непредвиденный случай запасной генератор, который должен был уже заработать.
— Быть может, его не поставили в известность, что это — непредвиденный случай, — колко заметила она.
Грант продолжал сантиметр за сантиметром пробираться вперед:
— Не знаю. Во всем имеются свои преимущества. Темная ночь, рядом прекрасная женщина…
— У дверей бушует буря, готовая снести дом, — вставила она, передразнивая его голос. — Во всем этом нет романтики.
— Мистер О’Хара? — донесся из глубины длинного коридора низкий голос.
— Ой, глядите, свет! — вскрикнула Шайен.
Моряк, прокричавший на корабле Колумба: «Земля, впереди по курсу земля!» — вряд ли испытал больший восторг. Вырвавшись вперед, Шайен поспешила навстречу лучу света.
На полпути они наткнулись на Майлза. Над головой он держал электрический фонарь. Под мышкой торчали еще два больших ручных фонарика.
— Я отыскал несколько карманных фонарей. С вами все ладно?
— Лучше и быть не может, особенно когда ты здесь. — Взяв фонарики, Грант вручил один Шайен. — Что там с генератором?
Майлз недоуменно покачал головой:
— Не мне соваться туда. Джек чинит его. Нам повезло, что он остался. — Виновато поглядев на Шайен, он повернулся к Гранту: — Есть и плохие новости. Обед будет готов не скоро. Плита не работает, а Сара снова в постели.
— Да-да, пусть отдохнет, — согласился Грант. — Что же насчет обеда…
— Найдутся яйца и сковородка? — осведомилась Шайен у Майлза. Ей пришлось по душе, что О’Хара проявил о здоровье домоправительницы большую заботу, чем о собственных удобствах. Нашлось бы множество мужчин, которые при малейшем неудобстве пришли бы в ярость. Пожалуй, Стэн был прав относительно своего друга.
Майлзу казалось странным, что гостья спрашивает его о кухонной утвари.
— Да, но…
— Ага, вот и камин, — произнесла Шайен, оборачиваясь к Гранту. — Полагаю, он не ради бутафории, а?
— Нет, камин в рабочем состоянии. Вам холодно? Вы хотите, чтобы Майлз растопил камин?
— Нет, мне не холодно, однако я хочу, чтобы он зажег в нем огонь. — Шайен потерла руки, довольная тем, что принесет хоть какую-то пользу. Она не любила поддаваться обстоятельствам. — Господа, за дело. Майлз, проведите меня на кухню. Я посмотрю, что можно соорудить нам на обед.
Майлз вопросительно взглянул на Гранта, но тот на ходу отмахнулся от него:
— Вы слышали, что сказала дама. Отведите ее на кухню. Я пойду посмотрю, нужна ли Джеку моя помощь.
Лицо Шайен выразило удивление:
— Вы намерены марать руки?
Грант состроил точно такую же мину:
— Вы собираетесь готовить?
Склонив голову, она парировала выпад:
— Туше. — Затем, повернувшись к управляющему, взяла его под руку. — Пошли, Майлз. У меня свидание со сковородкой и гудящим пламенем.
Перед камином на полу, скрестив ноги, сидел Грант. На его коленях стояла изящная тарелка, предназначенная для более изысканных яств, нежели омлет с колбасой.
Быть может, виной тому опасность, что следовала за ним по пятам весь вечер. Или, пожалуй, он просто голоден. Однако ничего вкуснее он ни разу не ел. Ворочая двумя сковородами, Шайен приготовила достаточно еды, чтобы утолить их голод, да еще осталось и ей.
Он не спускал с нее глаз. Отблеск пламени играл на ее волосах, отчего их цвет приобретал насыщенный золотистый оттенок. Кожа тоже отливала золотом.
