Патриция Нолл - Белые розы Аризоны
Они с Сетом убедились, что Эмми спит, и возвратились в кухню. Совершив налет на холодильник, Сет положил на тарелку оставшиеся от ужина перцы и чуть ли не целый торт. А Жанна с трудом побрела в свою комнату. И вот теперь она увидела, что посуду за собой Сет вымыл и оставил в раковине. Серебряное ведро для молока также было недавно помыто. Жанна по наитию открыла холодильник и — о радость! — увидела там кувшин молока с еще не до конца осевшей пеной. Кто-то за нее подоил коров, но яйца все же придется собрать. Надо полагать, что это не такой уж тяжкий труд. К тому же она никак не меньше десяти раз видела, как это делает Клодетт Колбер в картине «Яйцо и я».
На террасе она обнаружила корзину с куриными перышками и решила, что в нее-то и следует класть яйца. Весело ею размахивая, Жанна спустилась по лестнице во двор, где пятнистая кошка и два колли ели из своих мисок. Погладив собак, Жанна пошла дальше по склону — к курятнику, видневшемуся за конюшней.
Открыть ворота на скотный двор ей удалось не сразу — одна створка висела криво, пришлось действовать обеими руками: одной поднимать створку, а второй толкать ее вперед. Впервые Жанна обнаружила на ранчо «Алмаз» хоть какую-то погрешность и даже обрадовалась: значит, Сет не такой уж безукоризненный хозяин, каким она его себе представляла.
Войдя в птичник, Жанна предусмотрительно огляделась. Некоторые куры уже слетели с насеста и ковырялись в земле, разыскивая зернышки, другие еще сидели в своих гнездах. С чего начать? Вынуть яйцо из-под сидящей курицы? Или прежде всего согнать их всех на землю? Жанна решила для начала не прибегать к насильственным мерам.
Обходя полку с куриными гнездами, она, к своему удовольствию, во многих из них обнаружила яйцо. Бережно уложив свою добычу в корзину, Жанна возвратилась к первому гнезду, хозяйка которого показалась ей спящей. Но стоило ей дотронуться до гнезда, как курица ожила и что было силы клюнула ее в руку.
— Ой! — вскрикнула Жанна, отдергивая руку и с ужасом глядя на наседку, не сводившую с нее злых красных глаз.
Памятуя о том, что благоразумие — наивысшая из добродетелей, Жанна передвинулась к следующему занятому гнезду, обитательница которого не возражала против изъятия у нее яйца. Так было и со всеми прочими курами. Ободренная этим, Жанна взглянула на содержимое своей корзины с не меньшим благоговением, чем смотрит на лежащие в шкатулке бриллианты ювелир. Она уже набрала десяток яиц, и, если справится с воинственной наседкой, задача ее может считаться выполненной.
На завтрак она напечет оладий, как ее учил Франсуа, взяв таким образом реванш за не совсем удачный вчерашний ужин.
Соблюдая предельную осторожность, она приблизилась к злополучному гнезду и медленно протянула к нему руку. Но едва оказалась в пределах досягаемости, как проклятая курица, вытянув шею, долбанула ее клювом, да так, что выступила кровь.
— Ну, ты, идиотка в перьях! — вскрикнула Жанна, отдергивая руку. — Я хочу всего-навсего забрать это яйцо. Тебе оно все равно ни к чему! Протухнет под тобой — и все тут!
Решив, что надо каким-нибудь обходным маневром отвлечь внимание своей противницы, Жанна, не придумав ничего лучшего, подняла с пола охапку соломы и положила рядом с гнездом.
Его хозяйка, как укушенная, взвилась вверх. Громко кудахча, она кинулась к голове Жанны, с явным намерением клюнуть ее. Защищаясь, Жанна подняла обе руки вверх, из корзины посыпались яйца, ударяясь о ее голову и плечи, а некоторые даже об стену за ее спиной. Два яйца упали ей на ноги.
Весь птичник мигом пришел в движение. Куры покинули насиженные места и закружились вокруг Жанниной головы, насколько это позволяли их ограниченные способности к полету. Жанне удалось от них отбиться, и несколько секунд спустя все они уже копошились в пыли у ее ног.
Но та, что явилась зачинщицей беспорядка, снова перешла в атаку. На сей раз она избрала своей мишенью пальцы Жанниных ног.
— Пшшш! Пошла прочь! — шипела Жанна, пританцовывая то на одной, то на другой ноге. Она пятилась к двери, не видя, что на пороге появилась высокая фигура.
— Что тут… Ох! — воскликнул Сет, когда Жанна с размаху налетела на него. Он вытянул руки и схватил ее за талию, пытаясь остановить, но она вырывалась, желая увернуться от вездесущего клюва. — Да стойте же, эта безмозглая курица не причинит вам вреда.
Она взглянула на него дикими глазами.
— Да вы смеетесь, что ли? Глядите, она жаждет крови!
— Успокойтесь, прошу вас, и я…
— Вот, пожалуйста! — Еще несколько птиц решили принять участие в сражении. Хлопая крыльями и громко кудахча, они так и метили попасть клювом в ее ноги. Жанна, вывернувшись, поспешила спрятаться за спиной Сета, прижав свои ступни к его сапогам, и обхватила его за талию. Стараясь не высовываться из-за широкой мужской спины, она лишь одним глазом следила за действиями своих мучителей.
— О Боже, Жанна, что вы делаете? — Сет качнулся назад, но она и не подумала ослабить свою хватку. Он попытался выйти из курятника, но она, не отрывая свои ноги от его ног, не давала ему двинуться с места. Потеряв в результате равновесие, Сет поскользнулся на лужице яичной жижи и чуть не грохнулся вместе с Жанной наземь. Шатаясь, словно пьяный, он с большим трудом выбрался наконец во двор. — Жанна! — гаркнул он. — Отпустите же меня!
— Ни за что! Они меня заклюют!
— Но я не могу в таком положении открыть ворота! Открывайте вы!
— Хорошо.
Высунув голову из-за своего живого щита, Жанна испуганно огляделась. Куры продолжали громко кудахтать и хлопать крыльями, явно гордясь своей победой над незваными гостями. Продолжая прятаться за Сетом, Жанна попробовала дотянуться до щеколды. Но у нее ничего не получалось.
— Может, все же дадите мне отворить дверь? — раздраженно поинтересовался Сет.
— Ни за что! Вы должны оставаться между мной и этими птицами, будь они неладны!
Пустив в ход обе руки, Жанна в конце концов исхитрилась открыть ворота. А в птичнике куры, горделиво расправив перья, принялись клевать песок.
— Все в порядке? — спросил Сет, заключая ее в свои объятия.
— Да, вполне. — Оправившись от испуга, Жанна пришла в возмущение. — Они всем скопом напали на меня и принялись клевать мои ноги!
— Это обычный прием самозащиты Ведьмы. Почему-то она испытывает особую ненависть к пальцам на ногах.
— А то я не знаю! — Жанна ощутила на щеке какую-то влагу и, пытаясь избавиться от нее, потерлась лицом о свое плечо. Взглянув на блузу, она поняла, что это яичный желток. Чуть откинувшись назад, она увидела, что в желтое окрасился не только перед ее блузы, но и коричневая трикотажная рубашка Сета. Она испустила тяжкий вздох.
